Раздрай в редакции

Раздрай в редакции

Павленкова, которая стала часто бывать в главном офисе фирмы, — фотки забрать, верстку показать и т. д., — иногда приходила и ошарашивала меня новостями: «Ты знаешь, Вичи говорят о том, что за стремительный рост тиража „Декамерону“ выписали большую премию. Приказ висит на доске». Я отмахивалась: если нам и переводили деньги, то они уходили на пока неприбыльный «Успех». Павленкова смотрела на меня с жалостью. Иногда она приступала с расспросами к Костылину. Тот немедленно делал круглые глаза: «Какие деньги, Лена, ты что? Разве ты не знаешь, сколько мы должны Хозяину за „Успех“? Мы же брали в долг, а сейчас отдаем». Въедливая Павленкова не верила, но не за горло же брать генерального директора нашей маленькой фирмы! Мы по-прежнему бедствовали, хотя и появились, наконец, мизерные гонорары, и я могла хоть иногда заказывать интервью авторам.

Самое забавное и обидное, что мои дорогие «узбеки» повели себя совсем как дети, — они обиделись на меня и на Павленкову за то, что мы фактически бросили «Успех». Но если я все-таки давила авторитетом, то с бедной Ленкой они просто перестали разговаривать. И даже ее близкая подружка Нелька, с которой они работали еще в Ташкенте в дремучие годы, в упор ее не видела. Это был такой странный бойкот, с которым никто ничего не мог поделать. И я, и красноречивый Жилин не один раз пытались объяснить и на планерке, и в личной беседе, что «Декамерон» — это не предательство, а единственно возможный путь для выживания «Успеха» — все было бесполезно. С Павленковой никто не разговаривал целый год.

Это, увы, был не первый наш конфликт. Когда мы только складывали бумаги в коробки и готовились к переезду на Поликарпова, выяснилось, что два человека из нашей команды перевербованы «Вич-инфо» и остаются там работать. Сломались двое, и как водится — представители сильного пола: наш Длинноволосый и очень талантливый художник, ну и, конечно, Певец со своей тонкой и ранимой душой. Это был удар, но гораздо легче того, что нанесла нам под самый дых моя любимица Сайкина. Она ушла с нами в новый «Успех», но с первого дня не переставала ныть на тему «нечем кормить детей». Я разрешила ей подрабатывать — писать в другие издания. Но она издалека начала подготовку к тому, что ей «очень не хочется, но придется увольняться, и идти в профильные издания, потому что там хорошо платят и т. д. и т. п.» В конце концов она написала заявление об уходе, я чуть ли не со слезами его подписала. Сайкина ушла, а через день всезнающая Павленкова сообщила, что наша Сайкина благополучно работает в газете «Вич-инфо».

— Кто следующий? — зло спросила я на планерке свой осиротевший коллектив. Ответом было глухое молчание. Только Антон огрызнулся, он всегда не понимал, почему это Сайкина ходит у руководства в любимчиках.

Ну как я могла ее осудить? Начать вспоминать, что я практически спасла ее от голодной смерти, взяв в «Успех» на хорошую зарплату? Так она эту зарплату вполне отбарабанила, поставляя «гвозди» — сенсационные статьи — в каждый номер. Упрекнуть ее в том, что человек всегда ищет, где лучше? Так слаб он, человек, слаб и беден.

Ну а потом началась эта беспрецедентная травля Павленковой. Что-то, наверное, я делаю не так, грустила я по ночам у себя дома. Плохой, видно, из меня редактор, если ни предателей вычислить не могу, ни конфликт в коллективе разрулить. А могу только день и ночь сочинять свои заметки да писать дурацкие статейки про любовь и дружбу. А слабо написать про предательство? Слабо! Слабо, потому что любить трудно, а предать — легко, здесь нет страсти, нет драмы, для предательства не нужны ни душа, ни сердце — один голый расчет.

Кстати, о предательстве. Худо ли бедно, но все мои сотрудники после окончательного, уже второго закрытия газеты «Успех» устроились с работой. Кроме Жилина. Верткий Костылин как-то не подумал о своем закадычном дружке, когда торговался с Хозяином, продавая «Декамерон», а заодно и нас всех скопом. На Вовку было страшно смотреть. Он даже говорить не мог — от обиды ему сводило скулы, и он только мычал. И вот тогда-то я первый раз подумала: ну, Вовка это Вовка, со мной ничего подобного произойти не может. А уже ВСЕ ПРОИЗОШЛО. Только я этого тогда не понимала. И под традиционное, но такое приятное уху подпевание Хозяина «гений вы наш!», я с улыбкой юродивого на лице снова переместилась в стены «Вич-инфо».