Тендер

Однако, как это уже было отмечено, все хорошее когда-нибудь кончается.

Наступило лето 2003 года. Павленкова уехала отдыхать — она ведь из Ташкента и ужасно любила брать отпуск именно в жаркое время. А я с Урала и не люблю жару. Поэтому я уезжала из Москвы весной и осенью — и ни разу больше, чем на неделю, в отпуск не уходила. Все боялась, что без меня что-то случится, что-то развалится, что-то непоправимое произойдет. Весной мы с мужем съездили в прелестную поездку по столицам скандинавских стран, осенью запланировали Испанию, и в предвкушении этого я сидела в своем кабинете и работала за двоих.

Когда первый раз Хозяин прислал мне статью на рецензию? Уже и не помню. Просто однажды секретарша передала мне большой конверт, в который была вложена уже подготовленная к печати в газете «Вич-инфо» статья, к ней прикреплена бумажка с размашистой подписью Хозяина: «Прочитайте. Как ваше мнение?» Я — ну дрессированный же Бобик — добросовестно прочитала и так же старательно написала целую рецензию — что и почему не понравилось, как можно исправить. Через некоторое время мне на стол положили новый конверт — в нем было уже несколько статей и с такой же припиской Хозяина. Я забрала работу на дом — и за выходные подробно и по пунктам разложила и прорецензировала каждую статью. Я даже не задумывалась, зачем Хозяину это нужно, тем более так бывает: глаз, что называется, замыливается, и мнение стороннего человека совсем не помешает. Только я не знала, что статьи эти с моими подробными рецензиями Хозяин сразу же после прочтения отсылал непосредственно Васе — своему заместителю, который и готовил эти заметки к печати. Если б я это знала, я бы, конечно, выбрала более мягкие обороты и не такой язвительный тон. Но мне так хотелось продемонстрировать Хозяину свое чувство юмора! Тоже, прямо скажем, рабское желание…

Вот так у меня появилась эта обязанность — рецензировать заметки, которые присылал Хозяин. Мне казалось, что наши оценки совпадают, меня веселила эта работа. Чем больше я читала, тем больше недоумевала — многие статьи в «Вич-инфо» скорее походили на художественные рассказы, на новеллы, на научные обзоры — но к журналистике это не имело никакого отношения! Я стала пытать Сайкину, которая после нашего триумфального возвращения в издательство пришла ко мне в кабинет как ни в чем не бывало и, заискивающе заглядывая мне в глаза, спросила: «Ты ведь на меня не сердишься?» Ну что с нее взять?

Так вот я стала пытать Сайкину — как создаются все эти материалы, кто их пишет, почему они так далеки от правды жизни? Мои худшие оправдания подтвердились — практически все материалы выдумываются, существует целая группа внутри редакции, которая придумывает темы, разрабатывает идеи, ну а журналисты превращают эти идеи в тексты. Мне и Певец в те времена, когда мы распевали с ним романсы в обеденный перерыв, объяснял, что здесь царит «диванная» журналистика. Впервые я слышала такой термин! Но Певец терпеливо разжевывал мне, непонятливой, что хорошо придуманный сюжет — это еще покруче реальных репортажей. Вот он однажды придумал тему про сомов, которые якобы пожирают живых людей. Сайкина подтвердила: целыми днями редакция в полном составе придумывает и обсуждает, чем же еще можно поразить воображение читателей. Вот придумали: якобы во Владимирской области открыли способ выращивания дорогих грибов-трюфелей: надо мужику подрочить на землю, и в том месте, где упало семя, вырастают невиданные урожаи драгоценных грибов. Жилин и Костылин в свое время принесли в газету выдумку про так называемого «черного фотографа» — якобы мастер с фотоаппаратом в руках по ночам снимал через окна незадачливых любовников, а потом отправлял снимке жене или мужу — и начинался шантаж.

Я только диву давалась! Но с другой стороны — что мне эта газета, этот «Вич-инфо». Пусть они там делают, что хотят. Я тогда еще не знала, что у Хозяина уже созрел новый план. И моя скромная фигура играла в нем далеко не последнюю роль.

В июле 2004 года он собрал всех своих старших холопов и объявил, что теперь газета будет выходить два раза в месяц. Для пробного запуска этой идеи он назначает меня и главного редактора другого дочернего издания «Еда» — молодого и перспективного журналиста Караваева ведущими редакторами. По очереди в течение полугода мы будем выпускать пробный двухразовый выпуск газеты, а он посмотрит, что из этого получится. Хозяин все это объявил и на следующий день улетел к себе домой в Америку. Первый номер предстояло делать мне. И я стала ждать материалов из редакции «Вич-инфо». Однако в назначенное время ни одной заметки сдано не было. Пришлось звонить Васе, все-таки он — первый зам Хозяина. Тот промычал нечто нечленораздельное и сослался на другого зама с говорящей фамилией Недобежкин. С этим я вообще ни разу не общалась, пришлось идти знакомиться. Недобежкин пожал плечами и сказал: сотрудники ничего ему не сдали, и материалов у него нет. Сказал как-то неуверенно, отводя глаза.

— Да они тебя просто бойкотируют, — объяснила мне Павленкова. — Хотят, чтобы ты провалила номер. Они этого и не скрывают — ты одна ничего не знаешь.

Я задумалась. Павленкова все про всех всегда знала и понимала в хитросплетениях этой странной организации больше, чем я. Через две недели возвращался Хозяин, и я должна была к этому времени положить ему на стол все материалы будущего номера.

— Ленка, — спросила я своего боевого товарища, — ты справишься одна с «Декамероном»?

Я решила: буду делать этот номер сама! Ведь у меня уже была хорошая школа — первые номера того же «Декамерона». Я призвала на помощь Таню с Катей, медицинские материалы поручила делать своей давней знакомой Лиле — журналистке из журнала «Здоровье». Та сначала поартачилась — ей ведь тоже не приходилось заниматься «диванной» журналистикой да еще в такой точной тематике, как медицина. Но я пообещала большой гонорар: таких денег за заметку не платили ни в одном медицинском издании в Москве. Лиля пару дней посидела над подшивкой, почитала заметки «звезды» медицинской тематики «Вича» Юлии Ясной, и принялась за дело. Естественно, главные материалы пришлось писать самой. Через две недели я послала с курьером пачку заметок, так что по приезде Хозяин нашел у себя на столе практически готовый номер своей газеты. Два дня он молчал — я не находила себе места. «Ну, чего ты дергаешься, — отрывалась от компьютера замученная беспросветной работой Павленкова, — ну не понравится ему, и чего? Найдет другого выпускающего, а ты как занималась „Декамероном“, так и будешь заниматься».

Она права, конечно. Но как мне хотелось, чтобы Хозяину понравилось!

Он вызвал меня через три дня. На дрожащих ногах я поплелась на второй этаж. Села перед ним, с ужасом ожидая приговора. А он неожиданно сказал:

— А знаете, мне понравилось. Это все совсем не так, как делал я, но очень интересно. Только ответьте мне на один вопрос: где мои журналисты? Почему я не вижу ни одного материала Ясной?

Я промямлила, что решила провести чистый эксперимент, сделать номер своими силами. Но, видно, не была убедительной. Хозяин все понял и побагровел. Тут же снял трубку и потребовал к себе Васю и Недобежкина. Те вкатились к нему с бледными лицами. Хозяин бегал по кабинету, теребя в руках свои четки. У меня от этой беготни и от всего происходящего зарябило в глазах, защипало в горле, и я подумала, что сейчас грохнусь в обморок. Вот будет зрелище — я тут валяюсь в позе той самой дамы «ню», что изображена у него на картине. Мне стало смешно, страх прошел. Хозяин грозно произнес:

— Может быть, кто-то что-то не понял? Она, — театральный жест в мою сторону, — будет и дальше вести номера в «Вич-инфо»! А если кому-то это не нравится — вот порог, — еще один театральный жест, — прошу!

Вася и Недобежкин замерли в позе раскаивающихся грешников.

Так я начала заниматься газетой «Вич-инфо». Думала: полгода как-нибудь протяну. Жаль, конечно, что на эти полгода выпал самый грибной сезон, и Нелька соберет все грибы без меня, но что поделаешь? Работа превыше всего!

Следующий номер выпускал Караваев. Ему уже было проще, да он и не особо церемонился: позвонил Недобежкину и четко сказал: такого-то числа все материалы должны быть у меня на столе. Недобежкин и Вася после выволочки Хозяина и пикнуть не посмели — побежали трясти своих сотрудников. Даже непокорная Ясная — любимица Хозяина — смирилась и настрочила несколько своих «гениальных» заметок.

Про любимицу мне рассказала всезнающая Павленкова. Оказывается, эта Юлия на самом деле врач по образованию. С медициной у нее что-то не сложилось. Она начала писать заметки в «Коммерсант». Медицинская тема тогда была востребована как никогда: во-первых, потому что про болезни читать всем интересно, во-вторых, в газеты пошел большой поток рекламы медицинских услуг, а чтобы этот поток был еще мощнее, газеты наперебой стали открывать разные медицинские рубрики. Юля оказалась плодовитым автором, и кое-что из своих опусов отправила в «В-И». Хозяину сначала понравились материалы, потом — и сама Ясная. Ну, это нормально: мужчинам должны нравиться молодые смазливые дамочки. Ясная легко поменяла статус серьезной газеты на желтую — и правильно, денег здесь платили неизмеримо больше. А Хозяин, по версии Ленки, серьезно положил на нее глаз.

Ну, Павленкова могла и приврать, подумала я про себя, но информацию поместила в файл на дальнюю полочку своего мозга.

Грибы я проморгала, но не хотела пропустить Рождество в Европе. Знающие люди говорили, что самый лучший город для встречи этого чудесного новогоднего праздника — Мюнхен, и мы с мужем заранее купили туда путевки. Хозяин дал мне неделю отпуска, и я пребывала в счастливом ожидании. И тут на моем горизонте опять нарисовался Костылин. С тех пор, как он занялся отделом рекламы, мы стали видеться редко. Я знала, что он расширил свой отдел, который принес Хозяину много денег. И сам уже купался в роскоши: купил новую большую квартиру, ремонтом которой как раз в это время занималась Лялька, загородный дом в престижном поселке на водохранилище и последнюю модель автомобиля «ауди» черного цвета — именно этот цвет машин предпочитал и Хозяин. Костылин светился от радости:

— Ну, поздравляю!

— С чем это? — удивилась я. Ну не с поездкой же в Мюнхен!

— Чего дурочкой прикидываешься? Ты — новый главный редактор газеты «Вич-инфо». Это уже решенный вопрос.

Хорошо, что я сидела. Но рот открыла. И замерла. Этого не может быть! Если Хозяин и хотел уйти со своего поста — до чертиков ему уже обрыдла эта редакторская работа — то у него практически была готовая кандидатура — Караваев. Молодой, энергичный, талантливый, а главное — жаждущий этой должности каждой клеточкой своего организма. Если Хозяин не доверял ему, все-таки человеку из другой редакции, то еще имелся проверенный Недобежкин, и на худой конец — Вася. Меня-то за что?

Костылин все это прочитал на моем лице и еще больше развеселился. Я пролепетала:

— Юра, ты не шутишь? Я — старая, больная женщина, зачем мне этот геморрой?

— Не, ну ты точно дурочка из переулочка, — потешался Костылин. — Только не ври, что для тебя это неожиданность. Показала себя молодцом — получи должность, ты ее заслужила, ты справишься.

— А почему не Караваев? — не унималась я.

— Пусть еще подрастет маленько, — снисходительно ответил Костылин. — Тендер он проиграл.

С этой новостью я и улетела в Мюнхен.