«Декамерон»
«Декамерон»
Ни одна газета в то время не жила без читательских писем. Ни одно издание не обходилось без страницы или даже двух самой интересной читательской почты. Тогда еще не были распространены мобильники с эсэмэсками, компьютеры с мэйлами — люди писали письма ручкой по старинке и в конвертах отправляли их в редакцию. Выпуская первый номер еще того, цветного «Успеха», мы тоже отвели две страницы для писем и долго ломали головы, как назвать общую к ним рубрику. В «Вич-инфо» подобная рубрика пользовалась бешеной популярностью: я сама видела буквально мешки с почтой, которые грузчики каждый день таскали в редакцию. Рубрика называлась «Самое сокровенное» (она и сейчас так называется). Вот с таким же смыслом, но с другим названием мы искали рубрику для «Успеха». Каких только вариантов не предлагалось! Бедный Певец, на которого возлагали особые надежды как на самого лучшего придумщика заголовков и рубрик, тоже был в тупике. Уже в отчаянии я решила полазить по книжкам и поискать какую-нибудь поэтическую строку у классиков-поэтов. И первая книга, на которую я наткнулась, был «Декамерон» Боккаччо.
Если кто не знает, в советское время эта книга с вкусными подробностями сексуальной жизни средневековых итальянцев, плутовскими любовными похождениями и интригами, была практически запрещена (ведь в СССР секса не было!) и изучалась только на гуманитарных факультетах вузов. Поскольку я была прилежной студенткой и хорошо изучала историю литературы, я вспомнила, что слово декамерон собственно означает «Десять рассказов». Вот прекрасное название для нашей рубрики писем!
Почему-то этой идее воспротивился только один человек — Вовка Жилин. Он уперся рогом и твердил, что мало кто из читателей знает, что такое декамерон вообще и роман Боккаччо в частности. Но и я уперлась рогом — мне казалось это слово волшебным и очаровательным, а кто не знает, тот залезет в словари и посмотрит. Я тогда победила, рубрика писем с первого же номера стала выходить именно с этим названием. Продолжили мы ее и в черно-белом «Успехе». Конечно, писем к нам приходило несравнимо меньше, чем в «Вич», большая часть их была пустое словословие и хрень, но мы упорно печатали письма, многие из которых придумали сами, рассказывая истории из собственной жизни, из жизни друзей, приятелей и соседей.
Когда гробокопатель Сидоров проиграл выборы и перестал платить нам деньги, надо было придумывать, где их можно заработать. Костылин решил издать еще одну газету и попробовать ее раскрутить за те же деньги. Нужна была идея — и она родилась!
Тут надо отдать должное Костылину — он единственный отозвался на предложение делать газету о любви и назвать ее «Декамерон». Но теперь-то я понимаю, что сработал его просто-таки врожденный нюх на близкую прибыль и большие дивиденды. Все остальные, включая Жилина, почему-то встретили идею в штыки. Доводы выдвигали разные — от «кому нужна еще одна газета про любовь» до «кто будет ее делать — мы и так еле дышим». Действительно, нас было всего человек 12 — а «Успех» выходил каждую неделю. Набирать новых людей мы не могли, этих-то еле прокармливали, да и вся фишка нового издания заключалась именно в том, чтобы выпускать ее теми же силами — только так она могла бы принести прибыль.
Мы с Костылиным довольно быстро разработали идею — все абсолютно бесхитростно: рассказы о любви, о семье, о страсти, без пошлых подробностей, как это делал «Вич-инфо», а, наоборот, с проникновением в человеческую душу, в психологию, в чувства. Дизайн будущего издания придумала наша же художница Ира — он как будто бы повторял облик полосы писем «Успеха» про любовь, но наполнился новыми графическими элементами — тонкими, романтичными, изящными. Дело оставалось за малым — где-то взять людей, которые будут наполнять новую газету содержанием. И тут успеховцы — мои дорогие «узбеки»! — все как один наотрез отказались участвовать в новой затее. Я собрала планерку и предложила каждому написать по материалу или хотя бы одно письмо. В ответ мне было глухое молчание. Даже Нелька сиротливо отводила глаза — мол, занята очень. И мне ничего не оставалось кроме как сказать:
— Ну что ж, хорошо. Тогда газету «Декамерон» буду делать я одна. А Павленкову назначаю помощницей. Я буду собирать и писать материалы, а Лена — закидывать в компьютер и редактировать. Справимся вдвоем.
Это я бедной Ленке опомниться не дала. Она тоже была против и тоже, как все, не хотела участвовать в этой довольно авантюрной затее, но я уже закончила планерку и вышла из комнаты.
Павленкова с понурой головой поплелась вслед за мной и с ходу заканючила:
— Ну вот, почему чуть что — так сразу я? И к Сидорову ты меня как на амбразуру кинула, и опять в какое-то сомнительное дельце пихаешь. Я же веду номера в «Успехе», я же загружена по самое «немогу»…
— Послушай, Лена, — устало ответила я, — не хочешь — не делай. Я все сделаю сама, вот возьму, черт бы вас всех побрал, и сделаю. Но когда у газеты будет миллионный тираж и она разбогатеет — вы все будете жалеть — и ты первая!
Видно, в моих словах было столько убежденности и отчаяния, что Павленкова вдруг вмиг согласилась и только робко спросила:
— А «Успех»?
— Будешь «успевать» и тут, и там, — скаламбурила я, — я ведь тоже остаюсь, никто с меня обязанности главного редактора не снимет. Ленк, ну ты подумай, мы будем делать газету для души — про любовь, про ля-ля, это же тебе не про гробы писать и не про бандита из женевской тюрьмы!
Павленкова задумалась. Но я была все-таки главным редактором, и хотя все мои приказы больше походили на просьбы, отказать мне никто не смел. Поскольку новую газету предстояло делать нам вдвоем, а лишних кабинетов не было, она перетащила свой комп ко мне, села за соседний стол. И мы начали работать. Было решено: для лучшей раскрутки «Декамерона» хоть как-то привязаться к миллионной славе «Вич-инфо». Близился как раз 10-летний юбилей «В-И», поэтому первые несколько страниц — из пиетета перед старшим товарищем, а скорее из-за нищеты, мы отдавали старым публикациям «Вича». В шапке разверстали лозунг: «Из материалов, не вошедших в основной номер „Вич-инфо“». Дальше по нашей задумке следовало большое интервью — или просто очерк — о какой-то громкой истории любви. Ну а дальше обычный набор — письма, советы, тесты, кроссворд, гороскоп…
Писать эти самые очерки и интервью, а по-газетному говоря — «гвозди», желающих особых не наблюдалось. Небольшой коллектив едва успевал лепить еженедельный «Успех», к тому же двое — я и Павленкова — уже практически не участвовали в этом. Пришлось мне снова вспомнить свою основную древнейшую профессию. Тем более у меня теперь был навороченный диктофон, подаренный Жилиным и Костылиным.
Первую историю, между прочим, мне в свое время рассказала моя бывшая свекровь. С ней у меня близкие и добрые отношения, я до сих пор считаю ее своей второй мамой. Это мужья бывают бывшие. Так вот, у свекрови была подруга, которая якобы встречалась с Маяковским и даже была в него влюблена. Разыскать ее, как выяснилось, ничего не стоило — она жила со свекровью в одном доме.
Старушка оказалась что надо. Маленькая, щупленькая, сухонькая с очень живой, прекрасной памятью. К тому же она отлично сохранила старые фотографии. История ее жизни меня потрясла. Там было все — и любовь, и страсть, и Маяковский, который носил ее на руках, и расстрел любимого мужа — «врага народа», и предательство единственной дочери. Чего лучше для первого номера?
И пошло-поехало. Днем мы с Павленковой готовили материалы, в выходные я встречалась с людьми, ночами писала свои «гвозди». И никто не мог меня заменить, потому что на первых порах гонораров у нас не было. И только я одна, главный редактор, готова была писать совершенно бесплатно и работать просто за идею.
Это не хвастовство. Это мой идиотизм. Вместо того чтобы как-то запатентовать проект, сделать газету своей собственностью, я упивалась самим процессом работы. Представляю, как умирал со смеху Костылин, глядя, как мы с Павленковой упахиваемся практически бесплатно, выпуская номер за номером, и каждый следующий выпуск был лучше предыдущего, тираж рос как на дрожжах, и уже пятый номер выходил полумиллионным тиражом.
Зато не упустил своего Хозяин. Он сразу уловил момент, когда надо снова подставлять большой кошелек. Он убедил Костылина, что выпуск «Успеха» надо прекращать, а «Декамерону» перебираться под крыло издательского дома. Ну как же! У них там налаженное распространение, опытный отдел подписки, маркетинг и логистика, хорошие новые компьютеры и возможности дизайна. И уж, конечно же, он пообещал Костылину за это хороший куш: быстренько была отправлена в Америку директор рекламного агентства, а на ее место назначен молодой и перспективный Юрочка Костылин.
«Декамерон» каким-то мистическим образом повлиял на мою личную жизнь. К моим домашним — маме, сыну и собаке прибавился еще и муж.