12

12

Кто-то неслышно подошел сзади и обнял Бережкова за талию. Обернувшись, он увидел Шелеста.

— Что с вами было? — ласково спросил Шелест. — Вы плохо выглядите. Может быть, вам надо еще денек-два полежать? Пожалуйста.

— Нет. Благодарю вас.

— Ну вот. Я так и знал, что вы на меня обидитесь.

— За что?

— Дорогой мой, к чему нам дипломатничать? Вы же прочли приказ.

— Прочел.

— Не обижайтесь. В комиссию, как вы видите, привлечены исключительно академики и профессора. Это нам необходимо для авторитетности, для представительства во внешнем мире. А здесь у нас, внутри, я рассчитываю в первую очередь на вас. Я хочу, чтобы вы с самого начала принимали участие во всей этой работе. А через некоторое время, прошу вас мне поверить, мы и формально включим вас в комиссию. Не дуйтесь же. Подготовьте к заседанию все ваши соображения, ваши идеи…

— Август Иванович, у меня уже нет никаких соображений…

— Значит, все-таки обиделись?

— Ничуть. Соображения у меня были четыре дня назад, когда… Мне кажется, что я понял тогда, какую конструкцию вы хотели бы взять в качестве основы…

— Да, я и теперь это продумываю. Не следует ли нам в будущей компоновке… пойдемте-ка ко мне, поговорим… в будущей компоновке танцевать от «Райта»?

— Уже… Уже, Август Иванович, все сделано.

— Что сделано?

— Я вам принес не соображения, а конструкцию.

— Конструкцию? — Шелест внимательно посмотрел в зеленоватые глаза Бережкова. — Какую? Сверхмощного мотора?

— Да.

— Где же она?

— Вот!

Бережков щелкнул по фанере.

— Так покажите же!

— Сам этого жажду! Разрешите, Август Иванович, показать всем.

— А ежели разнесут в пух?

— Готов повоевать.

— Что же, давайте… Идите в зал. Поглядим, покритикуем.

Бережков со щитом вошел в чертежный зал. Следом ту же дверь отворил Шелест. Сунув руки в карманы, с виду очень спокойный, директор встал у дверного косяка.