Отец и сын

Отец и сын

Первый биограф Платова еще застал стариков, уверявших его, что в раннем возрасте Матвей «проворством, ловкостью, смекалкой и остротою ума превосходил всех прочих юных донцов». С этим, пожалуй, можно согласиться. А вот грамоты российской он не постиг…

Казачьи дети росли быстро. Детство Платова кончилось в двенадцать лет, когда началась его служба в войсковой канцелярии. Служил он, по-видимому, рассыльным, а не «при исполнении письменных дел», как утверждают некоторые его биографы-писатели. Присвоив себе право на вымысел, они сочинили легенду о том, как отрок Матвей запоем читал книги о великих полководцах. А он, между прочим, и в двадцать два года читать и писать не умел, о чем свидетельствует его формулярный список.

4 декабря 1770 года войсковой атаман Степан Ефремов произвел Матвея Платова в есаулы и выдал за него свою дочь Надежду. Так Матвей стал зятем любимого казаками начальника и знаменитой Меланьи Карповны, чья свадьба, как считают, вошла в историю и золотой фонд русских «крылатых выражений» — «наготовили, как на Меланьину свадьбу».

С началом турецкой войны Иван Федорович Платов, оставив на хозяйстве сына Матвея, отправился с походным атаманом Тимофеем Грековым в Крымскую степь добывать себе чин войскового старшины. В одной бригаде с ним шел, между прочим, развеселый казак Емельян Пугачев, потешавший на привалах своих товарищей озорными и солеными шутками. Попали донцы под начало князя Долгорукова. Платов знал командующего еще по прусской кампании. Там, под Кюстрином, Василий Михайлович был жестоко изранен, но из сражения не вышел, за что был произведен в генерал-поручики. Отличился и наш есаул, но так в есаулах и остался.

Князь Долгоруков произвел забытого донским начальством есаула Платова в войсковые старшины, вручил ему в команду полк и отправил в только что устроенную Днепровскую линию, а потом в Польшу, где тот «многих конфедератов и бунтовщиков искоренил».

Скоро Иван Федорович снова был вызван в Петербург и еще раз награжден золотой медалью с изображением императрицы Екатерины и надписью на обороте:

Войска Донского Полковнику Ивану Платову за немаловременную и добропорядочную его службу.

Столица готовилась к свадьбе наследника престола. Не гостем прибыл Иван Федорович на торжества — преданным ее величеству офицером.

***

Матвей Платов недолго занимался отцовским хозяйством. Передав его на попечение приказчика, пустился он верхом в полуденный край, туда, где 2-я русская армия уперлась в твердыни Перекопа. Лето было жаркое, сухое, пыльное. Спешил молодой воин к славе, менял под собой лошадей, давая отдохнуть то одной, то другой. Навстречу ему катились санитарные фуры с ранеными и больными. В какой-то из них лежал снедаемый телесным недугом Емельян Пугачев — навоевался за два года под Бендерами. Ехали казаки в разные стороны, но оба — в Историю.

2-я армия готовилась к штурму Перекопа. Так уж распорядилась судьба, что ее командующий Василий Михайлович Долгоруков принял здесь боевое крещение еще в 1736 году, когда русские войска предприняли попытку овладеть Крымом. Было ему тогда четырнадцать лет. Он первым пробился на фас крепости, и фельдмаршал Б. К. Миних тут же вручил мальчику-солдату офицерскую шпагу.

14 июня 1771 года генерал-аншеф Долгоруков повторил опыт командира своей юности.

— Первого из вас, кто взойдет на фас Перекопа и останется жив, — сказал князь, обращаясь к солдатам, — жалую я офицерской шпагой…

На этот раз первых было так много, что выделить из них самого первого не удалось. Князь всех наградил. Среди прочих оказался и Матвей Иванович Платов. По свидетельству Н. Ф. Смирного, наш молодой герой «сумел до того приобрести расположение сего начальника, что тот оставил его при себе». Вскоре и чин получил. В двадцать лет он — войсковой старшина, командир полка. Вот это начало! Видно было: далеко пойдет. А он и пошел далеко.

Твердыня пала. Ворота в Тавриду были открыты. Затем пали Арабат, Керчь, Еникале, Евпатория, Кафа, Бахчисарай. Хан Селим-Гирей бежал в Константинополь, где впал в немилость султана. Мустафа III провозгласил крымским ханом Девлет-Гирея.

Командующий часто приглашал М. И. Платова к столу. Об обстановке, царившей на этих собраниях, поведал нам «со слов знаменитых людей» П. Ф. Карабанов…

Однажды на обед к князю с опозданием явился генерал К. И. Каульбарс. Чтобы освободить ему место, гости стали сдвигать стулья, на что В. М. Долгоруков с раздражением заметил:

— Господа, не беспокойтесь! Разве вам неизвестно, что немец всегда место сыщет.

На этих обедах наш герой познакомился со многими влиятельными военными: П. С. Гагариным, П. П. Долгоруковым, М. И. Кутузовым, А. А. Прозоровским…

Особенно отличился Матвей Иванович у Кинбурна, где в 1773 году нес постовую службу.

Пока Матвей Иванович геройствовал в Крыму, Надежда Степановна подарила ему сына, названного в честь деда Иваном. Родился он в 1771-м, а не в 1777 году, как считают биографы его отца.

В 1772 году войсковой атаман Степан Данилович Ефремов был обвинен во многих преступлениях и приговорен к смертной казни, замененной длительным тюремным заключением. Но осталась Меланья Карповна. По-видимому, она и взяла на себя заботы о внуке Иване Матвеевиче. Неизвестно, где учился мальчик, но получил он весьма приличное образование, овладел российской, немецкой и французской грамотой, арифметикой, геометрией и историей.

В 1774 году Матвей Платов был командирован на Кубань под начало подполковника Ивана Бухвостова.