По вызову царя

По вызову царя

Платов часто бывал в Петербурге. Иногда по делу, порой без дела — по зову сердца. Обычно останавливался в Царскосельском или Зимнем дворцах. Вот и теперь, получив рескрипт Александра с предписанием немедленно явиться в столицу, он передал 20 декабря 1806 года Войско под управление наказного атамана Андриана Карповича Денисова и поехал на север. Десять дней безостановочной скачки по заснеженным дорогам России, и Матвей Иванович — на берегах Невы. Прибыл накануне Нового года и сразу попал, как говорится, с корабля на бал.

Утром 1 января Платов явился ко двору. Здесь уже собрались знатные придворные особы, чужестранные министры, дамы в богатых русских платьях, генералы в парадных мундирах, кавалеры во фраках. В три четверти одиннадцатого все проследовали в Большую церковь к литургии, которую отслужил духовник его величества Сергей Федоров.

В половине четвертого пополудни состоялся обед в Желтой комнате у императрицы-матери Марии Федоровны. Присутствовали их величества Александр Павлович и Елизавета Алексеевна, великие княжны Екатерина и Елена, юный герцог Евгений Вюртембергский, только что принятый на русскую службу, принцесса Амалия Баденская, митрополит Амвросий, статс-дамы, генералы, тайные советники — всего 57 человек. Среди гостей — атаман Матвей Иванович Платов.

Так прошел первый день нового 1807 года. Какие чувства владели сыном донских степей в собрании сверкающих бриллиантами светских дам, генералов, министров, придворных, неведомо. По-видимому, он смущался. Некоторые наблюдательные современники отмечали удивительную застенчивость атамана.

Чем был занят Матвей Иванович шесть последующих дней? Во всяком случае, на обедах во дворце он не появлялся. Есть основание полагать, что болел…

В первой половине дня 8 января «при дворе ничего особливого не происходило». Единственным важным событием, отмеченным камер-фурьером, был прием высочайшей четой приехавшего «в здешнюю столицу генерал-лейтенанта Платова». О чем шел разговор? Думаю, Елизавета Алексеевна интересовалась здоровьем гостя; Александр Павлович мог расспрашивать Матвея Ивановича о ходе строительства Новочеркасска, но самое главное — поставил его перед фактом назначения командующим всеми казачьими полками в Восточной Пруссии, куда приказал отправляться не позже чем через неделю.

Расстались до встречи за столом у императрицы-матери Марии Федоровны.

В это время Мария Федоровна совершала прогулку по городу. Естественно, не пешком — в карете. А когда вернулась, приняла в своем кабинете «господина генерал-лейтенанта Платова, который притом от ее величества и жалован к руке». Как долго продолжалась аудиенция и о чем говорили давние друзья, неизвестно. Глухие отзвуки таких редких свиданий вдовствующей императрицы и атамана можно найти в их переписке. Но о ней позднее.

После беседы Мария Федоровна провела Матвея Ивановича в ковровую комнату, где состоялся обед в достаточно узком кругу близких ко двору людей. Стол был сервирован на шестнадцать персон. С правой стороны от императрицы-матери сидела великая княжна Екатерина Павловна, с левой — Александр Павлович с женой Елизаветой Алексеевной. Атаман Платов оказался напротив высочайших особ, между шталмейстером Сергеем Ильичем Мухановым и обер-гофмейстером Ардалионом Александровичем Тарусковым.

Во все последующие дни до отъезда в армию Платов присутствовал на обедах в Зимнем дворце, общался с членами царской семьи, придворными, министрами, военными. За одним столом с ним сиживали Андрей Яковлевич Будберг, Александр Николаевич Голицын, Дмитрий Александрович Гурьев, Виктор Павлович Кочубей, Христофор Андреевич Ливен, Михаил Никитич Муравьев, Николай Николаевич Новосильцев, Сергей Петрович Румянцев, Александр Сергеевич Строганов, Николай Александрович Толстой, Адам Адамович Чарторыйский… Какие фамилии! Прямо-таки олицетворенная российская история. Со многими из них у Матвея Ивановича сложились добрые отношения, с некоторыми он состоял в переписке. Эти связи ограждали атамана от посягательств на его власть представителей различных донских кланов и высокомерных генералов, с которыми ему порой приходилось сталкиваться.

13 января в Зимнем дворце праздновали день рождения ее величества Елизаветы Алексеевны. Были поздравления, звучали тосты и музыка. Вечером все члены царской семьи и гости присутствовали в Эрмитажном театре на представлении оперы и балета.

14 января Платов в последний раз навестил Марию Федоровну и на следующий день покатил на запад. Позднее он написал ее величеству:

«Всемилостивейшая Государыня!

Благословлением Твоим, которым… удостоили меня при отъезде моем в 15 день генваря, поехал я за границу к армии в рассуждении нездоровья моего поспешно, прибыл накануне Прейсиш-Эйлауского достопамятного сражения…»

Выходит, Платов во время двухнедельного пребывания в столице действительно был болен и не оправился от хвори до самого отъезда. 26 января он прибыл в армию. А уже на следующий день принял участие в генеральной баталии, которая оказалась самой кровопролитной во всей тогдашней мировой истории войн. «Это была резня, а не битва», — скажет впоследствии о сражении при Прейсиш-Эйлау Наполеон.