Приложение II. Отчет для Лубянки {29}

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Приложение II. Отчет для Лубянки{29}

Родился в 1913 году 2 марта в городе Епифань Тульской области. Родители: отец — служащий, счетовод, мать — учительница. 1919 год — переехали на Украину в город Кобеляки. Кончил школу в 1928 году, поступил в Художественный техникум в Киеве — 1928–1931. Работал в Полтаве в Проектбюро — 1931–1932. Учился в Ленинграде, в художественном институте — 1932–1933. Перевелся в Харьковский художественный институт — 1933–1936. Переезд института в Киев — 1936–1940. Женился и перевелся в Москву — 1940–1941.

В 1941 г. — дипломник Московского художественного института. От армии освобожден как студент-дипломник.

После объявления войны пошел в ополчение добровольцем. Попал в 52-й стрелковый полк, 37-ю Ленинградского района дивизию.

В июле нас бросили под Вязьму, стояли во 2-й линии обороны.

Август — были брошены под Брянск, во вторую линию обороны.

28 сентября опять бросили под Вязьму.

6 октября в районе Холм-Жирковского держали бой. Ночью немцы форсировали Днепр, и началось Вяземское окружение.

В ночь с 6 на 7, когда прорвали немцы оборону, наши части стали выходить из окружения. Пробивались с батальоном, но авиация противника рассеяла наши соединения. Начали идти группами. Я шел со студентом МХИ Августовичем А. Проходить было очень трудно. Шли мы вооруженные. Население относилось плохо. Так прошло в поисках дороги 2 дня, после чего зашли в деревню, стали просить есть и, боясь наткнуться на немцев, хотели где-нибудь заночевать. Нам дали поесть, а ночевать предложили в поле, в землянке. Наутро, проснувшись, увидали, что немцы заняли деревню. Часов в 9 утра подошла старуха, которая указывала нам ночлег, начала спрашивать, нет ли там в землянке ее горшочка. Я просил ее уйти. Она ушла. Решили ждать ночи, когда вдруг, через минут 10, мы увидали, к нам двигалось 6 немцев с автоматами. Мы запрятали оружие и стали ждать. Нам закричали: «Льюс! Льюс! Русь, сдавайсь!»

Был также рынок, на рынке продавали воду. Воды пленным не давали, цель — вымотать, обессилить.

Люди болели дизентерией, не пускали в уборную. Однажды я, не выдержав, все-таки ушел в уборную, идя обратно, наткнулся на часового, он меня ударил, я ответил тем же. Скрутив мне, больному и обессиленному, руки, привел в комендатуру. Били, сперва бил комендант, потом по очереди, выбили два зуба. Потеряв сознание, я упал.

В солдатской гостинице работала медсестра-венгерка Элизабет. Нас заставляли рисовать портреты офицеров и солдат в этой гостинице. Мне приходилось часто сталкиваться с ней, и, немного владея немецким языком, я иногда пробовал с ней разговаривать. Сперва она избегала со мной говорить откровенно, но однажды она обратилась ко мне: «Помогите мне повесить Гитлера, — надо было повесить его портрет. — Но жаль, что вешать на стенку, а не так», — она провела рукой по шее.

Февраль 1944