Телевизор в России

Отец Владимира, Козьма Алексеевич Зворыкин, был богат. Он владел пароходами, собственным банком и крупным торговым предприятием, относился к купцам первой гильдии и потому пользовался в Муроме большим уважением. Род Зворыкиных, хоть и не дворянский, был старинным, и многие его представители имели хорошее образование, как, например, дядя Владимира, Константин Алексеевич, профессор Киевского университета.

Старший брат Николай учился в Киеве, а затем ушел в науку, пять дочерей были не в счет, и второй сын Козьмы, Владимир, оставался единственной надеждой отца на то, что кто-то примет семейный бизнес. Но Владимир после Муромского реального училища поступил в Петербургский университет, а затем по настоянию Козьмы перевелся в более прикладной вуз, Петербургский технологический институт. И это стало переломным моментом в судьбе Зворыкина-младшего.

В Технологическом институте преподавал Борис Львович Розинг, пионер механического телевидения, на тот момент уже запатентовавший «Способ электрической передачи изображений на расстояние». В некоторых источниках передача Розингом ряда простых фигур на небольшое расстояние в стенах своей лаборатории считается первой в мире телевизионной трансляцией. Произошло это событие в 1911 году, и говорить о телевидении на самом деле было рановато, но 23-летний Зворыкин сдружился с профессором и активно участвовал в проведении его опытов.

Окончив институт с отличием, Владимир получил диплом инженера-технолога (на деле — радиоинженера) и уехал в Париж, где еще полтора года учился в Coll?ge de France на курсе знаменитого физика Поля Ланжевена. В 1914-м вернулся в Россию, был призван в армию и служил по специальности — инженером связи, сперва в Гродно, затем в Петрограде и, наконец, в Киеве. Все это время он сам конструировал радиопередатчики и вносил разнообразные усовершенствования в системы связи.

Между тем обстановка в стране накалялась. Женившись, Зворыкин почти сразу, в 1917-м, отправил супругу в Берлин, сам же бежал от ареста — его, царского офицера, ничего хорошего не ожидало — в Омск, в ставку Колчака. Белой армии хорошие радиоинженеры были нужны (не меньше, чем Красной), и из Омска Зворыкин был отправлен в первую командировку в США — сложно, через Карское море, Архангельск и Англию — для закупок оборудования, необходимого для строительства мощной радиостанции. В 1919-м он через Японию и Китай вернулся с техникой и почти сразу уехал снова. До Нью-Йорка добрался в июле, попал в бюрократическую передрягу (из-за долгой дороги и отсутствия связи в ставке решили, что он сбежал, и задним числом его уволили), выкрутился, начал работать, но тут пришло известие о том, что Колчак разбит. Возвращаться Зворыкину стало некуда. Правда, оставался он не на голом месте — его поддерживали представители российского (еще работавшего тогда) посольства в США и лично чрезвычайный посол Борис Александрович Бахметьев. Так началась новая жизнь Владимира Зворыкина.