Жизнь среди хорватов

В то время Королевство сербов, хорватов и словенцев стало прибежищем для многих русских, вынужденных по тем или иным причинам покинуть родину. Русские монархисты получили здесь благосклонную поддержку со стороны короля Александра, главнокомандующего сербской армией, в которой участвовали и русские добровольцы. Помимо политических симпатий к Российской империи, короля Александра, обучавшегося в свое время в Санкт-Петербурге, связывали с россиянами и родственные узы (сестры его матери были замужем за великими князьями Николаем Николаевичем и Петром Николаевичем). Но помощь русским была обусловлена не только политическими и альтруистическими соображениями — королевство было разорено войной. Для восстановления экономики оно нуждалось в научно-технических специалистах. Нехватка высококвалифицированных кадров открыла перед многими российскими учеными-эмигрантами возможность трудоустройства в этой стране. Кроме того, для русских эмигрантов въезд сюда не был ограничен квотами и визами. В результате в 1920-е годы в югославских университетах работало больше сотни российских профессоров и преподавателей, 14 из них вскоре получили академические звания в Македонской, Сербской и Югославянской академиях наук.

Осенью 1920 года, после издания Allgemeine Photochemie в Германии, Плотников был приглашен на должность ординарного профессора физики и физической химии химико-технологического факультета в Высшую техническую школу Загреба. Здесь уже работало немало преподавателей из России, в том числе Степан Прокофьевич Тимошенко. В своих воспоминаниях Тимошенко отмечал, что основным препятствием для русской профессуры в ее педагогической деятельности была необходимость читать лекции на хорватском языке:

Язык был близок к русскому и церковнославянскому, на котором велось богослужение в русских церквах. Зная эти два языка, я смог без особых трудностей понимать газетные статьи. Но от умения разбираться в прочитанном и до умения разговаривать — дистанция большого размера.

Но большой наплыв русских на факультете вскоре снял остроту проблемы:

Везде слышалась русская речь. Я перестал заботиться о дальнейшем изучении хорватского языка, так как видел, что смесь хорватского с русским, которой я пользовался на лекциях, вполне понятна моим студентам.

Очевидно, это обстоятельство способствовало плавному вхождению в учебный процесс и других педагогов факультета из русскоязычной эмиграции. Действительно, на факультете обучалось много детей русских эмигрантов, пополнивших впоследствии научные штаты этого учебного заведения. Среди русских учеников Плотникова мы находим имена Евгения Церковникова, Аркадия Лукьянова, Сергея Минаева и других, ставших затем преподавателями и профессорами Загребского университета.

В 1926 году Высшая техническая школа была переименована в технический факультет Загребского университета, и при нем Плотников состоял профессором химико-технологического отделения до 1943 года. В ходе научно-образовательных реформ, проводившихся в этом учебном заведении в том же 1926 году, ему удалось организовать Физико-химический институт при Загребском университете, директором которого он был до конца жизни. Некоторые из его учеников стали со временем известными югославскими профессорами и академиками.

К этому периоду деятельности Плотникова относится развитие целого ряда теоретических концепций в фотохимии, развитие теории необратимых и обратимых процессов, фотохимического катализа, периодических реакций под действием света, которыми он стал заниматься одним из первых, находясь еще в России. Также он изучал закономерности фотополимеризационных процессов, фотохимические свойства солей железа, серебра, хрома и некоторых других, использующихся в химико-технологических процессах, в частности фотографических. Значительная часть его работ была связана с развитием теории фотографии, и за них он в 1932 году был награжден золотой медалью Венского фотографического общества.

В Физико-химическом институте Загребского университета Плотниковым были заложены основы нового прикладного направления — фотохимия для биологии и медицины. Он изучал воздействие света на разнообразные биологические объекты, течение процессов фотолюминесценции в них. За свои научные достижения в этой области был награжден «Золотым ключом за заслуги» Американского конгресса физической терапии. Продолжать перечисление успехов Плотникова как в теоретических разработках, так и в создании практических устройств можно еще долго. Но достаточно упомянуть лишь фотохимические аппараты Плотникова, выставленные в Мюнхене в Deutsches Museum среди важнейших изобретений XX века.

Хотя активного участия в делах русской диаспоры он не принимал, но некоторую общественную деятельность все же вел. Своей важной задачей Плотников видел воссоздание русского научного сообщества для обсуждения на русском языке исследований и публикаций молодого поколения специалистов. В 1937 году им совместно с коллегами была основана для этих целей Ассоциация русских выпускников университета в Загребе. В 1941 году он стал также президентом политической организации российского «национального объединения».

К исследованиям Ивана Плотникова в области научной фотографии со временем присоединился его сын Максимилиан, окончивший в 1931 году химико-технологическое отделение технического факультета Загребского университета. Получив степень доктора наук в 1933 году, он стал работать в своей alma mater, помогая отцу. Его книга по инфракрасной фотографии, вышедшая в свет в 1946 году, получила широкое признание международного научного сообщества. Иван Плотников надеялся, что Максимилиан возглавит созданную им научную школу. Но этому не суждено было случиться: Максимилиан увлекался альпинизмом и во время одного из восхождений трагически погиб. Ныне его имя увековечено в названии одного из горных приютов на отрогах горного хребта Жумберак-Самоборск.

В отличие от родины, в стране, где они смогли начать новую жизнь, имя Плотниковых не забыто. В 1993 году в их честь назвали одну из улиц Загреба, а их имена регулярно включаются в энциклопедии и справочники выдающихся ученых Хорватии.