Сало, или 120 дней Содома

SAL? О LE 120 GIORNATE DI SODOM А

ИТАЛИЯ, ФРАНЦИЯ, 1975 – 116 МИН.

ПЬЕР ПАОЛО ПАЗОЛИНИ

Режиссер:

Пьер Паоло Пазолини

Продюсеры:

Альберто Гримальди, Альберто Де Стефанис, Антонио Гирасанте

Сценарий:

Пьер Паоло Пазолини, Серджо Читти, Пупи Авати, маркиз де Сад (литературная основа)

Операторская работа: Тонино Делли Колли

Монтаж:

Нино Баральи, Татьяна Казини Мориджи, Энцо Оконе

Музыка:

Эннио Морриконе

Главные роли:

Паоло Боначелли, Джорджо Катальди, Умберто Паоло Квинтавалле, Альдо Валлетти, Катерина Боратто, Эльза Де Джорджи

Скандальный фильм Пьера Паоло Пазолини был запрещен во многих странах. В некоторых регионах запрет действует до сих пор. Это неудивительно. Картина имеет репутацию «отвратительного кино». Поставленная по мотивам одноименной книги маркиза де Сада, она повествует о последних днях фашистской итальянской «республики Сало». Четыре представителя итальянской элиты – священник, политик, буржуа и судья – отбирают для своих утех восемнадцать юношей и девушек. На протяжении фильма молодых людей будут мучить, пытать, заставлять делать невообразимые вещи и насиловать, пока, наконец, не убьют. При этом Пазолини – представитель высокой культуры. Он был философом, поэтом, политическим активистом, колумнистом и, наконец, режиссером. Хотя он считался одиозной фигурой и до выхода «Сало», его последняя работа по накалу скандальности стала вершиной всей его предшествующей деятельности.

Незадолго до премьеры «Сало» Пазолини был убит: до сих пор не ясно, было ли это роковым совпадением или политическим заказом. В любом случае насильственная смерть режиссера сразу после съемок одного из самых больных фильмов, когда-либо снятых, придает картине особый статус. Как отмечает Дэвид Чарч, именно попытка описать «Сало» как самый отвратительный фильм и делает его культовым. Эрнест Матис и Ксавье Мендик также включили это кино в список ста культовых фильмов, основываясь на исследовании Чарча [Mathijs, Mendik, 2011, р. 178]. Чтобы оценивать картину как культовую существует устойчивая тенденция помещать ее в иной контекст. Составители двух сборников «Инфернальный кинематограф» и «От артхауса к грайндхаусу» [Cinema Inferno, 2010; From the Arthouse to the Grindhouse, 2010] включили эссе, посвященные творчеству Пазолини и в тот и в другой том. В первом картине посвящена статья Билла Лэндиса, летописца истории грайндхауса в Соединенных Штатах, во втором – текст, анализирующий мотивы произведения маркиза де Сада в «Сало» Пазолини [Barber, 2010]. Примечательно, что Билл Лэндис в статье «Трансгрессия итальянского неореализма в творчестве Пьера Паоло Пазолини» только упоминает этот фильм, сосредоточивая внимание на других картинах режиссера [Landis, 2010]. Важно и то, что другие авторы помещают «Сало» Пазолини в контекст высокой культуры и ставят кино в один ряд с лучшими образцами европейской классики – «Последнее танго в Париже» Бернардо Бертолуччи [Barber, 2010], «Семь красавиц» Лины Вертмюллер (1974) и «Ночной портье» Лилианы Кавани (1975) ([Fallwell, 2010, р. 282–285]; всесторонний анализ эксплуатации нацистов преимущественно в кинематографе см.: [Magilow, Bridges, Vander Lugt, 2012]).

Однако у де Сада мало общего с фашизмом, а точнее – привязка фашизма к де Саду выглядит слишком механистичной; в этом смысле уже на уровне идеи у Пазолини не слишком убедительно получается объединить темы итальянского фашизма и творчество маркиза де Сада. Более того, Славой Жижек, ссылаясь на мысль западной исследовательницы Сьюзен Нойман, отмечает, что объединять фашизм и садизм неправильно, так как любая попытка найти общую формулу двух зол скроет то, что нравственно важно в каждом из них [Жижек, 2004, с. 101]. На месте представителей элиты в «Сало» мог быть кто угодно. Равно как и действие могло происходить в любом другом месте. Ссылка на то, что режиссер снимает трансгрессивное кино, имея высокую цель сделать громкое политическое высказывание, не всегда принималась в расчет.

Один из отечественных авторов в своей книге «Спутник киномана: 5000 фильмов» отзывается о всех фильмах Пазолини в превосходной степени за исключением этого, называя картину «одной из худших в его творчестве» и добавляя: «Однако выдержать все это очень сложно, и к тому же картина не несет в себе никаких открытий ни в анализе власти, ни в области политики, истории или сексуальности» [Герман, 1996, с. 444]. Вместе с тем, хотя сегодня в исследовательской литературе, посвященной грайндхаусу, «Сало» помещают в контекст высокой культуры, фильм стал одним из любимых развлечений среди зрителей, потребляющих «низкую культуру», – кино стало одним из многих фильмов, снятых в субжанре «nazploitation». Более того, Джей Хоберман и Джонатан Розенбаум пишут о картине в контексте обычного полночного кино [Hoberman, Rosenbaum, 1983, р. 298–299].

Сам Пазолини, по его собственному высказыванию, хотел снять «последний фильм». Не свой последний фильм, а последний фильм вообще, т. е. совершить акт трансгрессии, который будет очень сложно преодолеть. К тому времени европейцы уже снимали «больное кино». В 1974 г. уже вышла бельгийская «Свадебная ваза», до сих пор запрещенная в Австралии. Но вряд ли тема зоофилии могла сравниться по степени претенциозности с «Сало». Однако сегодня, когда мир увидел трилогию «Человеческая многоножка», «Сербский фильм», «Антихрист» и некоторые другие, можно с уверенностью сказать, что у Пазолини не получилось снять «последний фильм» вообще, но только – свой собственный. Но, как бы то ни было, картина уже вошла в историю провокационного и трансгрессивного кинематографа и поныне будоражит зрителей, отважившихся его посмотреть.