Свадьба в Серпухове

Угрозы обступали Москву со всех сторон. Но жизнь приносила Дмитрию Ивановичу не одни только страхи и заботы. Звонкой радостью отозвалась по всему городу весть о рождении 30 декабря 1371 года в семье великого князя второго сына — Василия.

Первый сын Дмитрия, названный в честь прадеда Даниилом, умер в младенчестве. (Московские летописи по какой-то странной рассеянности забыли упомянуть о его рождении и смерти.) Таким образом, второй сын Василий оказался в роли наследника московского престола. Забегая вперед заметим, что эту роль он сыграл достойно, хотя и без особого блеска…

Но еще более, чем пополнение княжеского семейства, радовала тогда москвичей сдержанность их главного врага — великого князя Литовского Ольгерда. И на то были свои причины. Согласно договоренности, достигнутой в 1370 году, Ольгерд отдавал дочь замуж за удельного серпуховского князя Владимира Андреевича. И договоренность эта наконец была исполнена.

«Тое же зимы (1371/72 года) князь Володимер Андреевич Московьскыи оженися у князя у великаго у Олгерда Гедиминовича Литовьскаго и поя (взял. — Н. Б.) дщерь его, нареченую в святом крещении Елену» (43, 99).

Известно, что во время Великого поста играть свадьбы воспрещалось церковными канонами. В 1372 году Прощеное воскресенье пришлось на 7 февраля. Таким образом, серпуховская свадьба могла состояться в промежутке между 25 декабря (Рождество Христово, окончание Филиппова поста) и 7 февраля.

Исследователь эпохи многое дал бы за то, чтобы узнать, кто из Гедиминовичей и Рюриковичей пировал на этой свадьбе, где она состоялась и какие застольные речи там произносились. Но, увы: время меньше всего заботится об историках, равнодушно стирая с памятной доски слова и дела человеческие…

И вот отшумело праздничное застолье, разъехались гости, и настало время московским боярам подсчитать прибытки и убытки. Отныне Владимир Серпуховской становился до известной степени «своим» в сообществе литовских князей. Пользуясь этим, он мог смягчать их враждебность по отношению к Москве, а мог, напротив, следуя примеру Михаила Тверского, пользоваться литовской поддержкой для достижения собственных политических целей. Литовцы не бросали родственников в беде. Примечательно, что даже внук Владимира Серпуховского князь Василий Ярославич, вынужденный бежать из Москвы после ее захвата Дмитрием Шемякой в 1446 году, направится в Литву и встретит там самый теплый прием.

Учитывая возросший статус Владимира Серпуховского, великий князь Дмитрий Иванович не поскупился на свадебные дары. Он «добавил к уделу Владимира несколько новых волостей на юго-западе Московского княжества в районе р. Протвы, а самое главное — отдал ему во владение Дмитров и Галич со всеми относившимися к ним волостями» (198, 110). Последнее было особенно приятно Владимиру: его мать, княгиня Мария Ивановна, была родом из Галича Костромского.

Судьба удельных князей московского дома, как правило, была незавидной. Их унижали, притесняли, уличали в каких-то подлинных и мнимых кознях. Уже по одному своему положению они считались потенциальными заговорщиками и мятежниками. Владимир Серпуховской, судя по всему, был человеком прямым и не склонным к интригам. И всё же Дмитрий Московский и его окружение не вполне доверяли ему. Московские книжники говорят о нем мало и неохотно. Памятники Куликовского цикла либо замалчивают роль Владимира, либо, напротив, представляют его главным героем сражения. В мерцающем свете летописей Владимир Серпуховской то вовсе исчезает во мраке, то вырастает в гигантскую тень…