Яков Полонский

Узнав, что великий князь пописывает стихи, поэт Яков Петрович Полонский зашел как-то в Мраморный дворец, расписался в книге визитов и просил передать хозяину первый том нового издания своей поэзии. Константин Константинович решил познакомиться и с этим стареющим поэтом, пригласив его на обед. Завязалось знакомство, которое, правда, не перешло в восторженную дружбу, как с Афанасием Фетом или Аполлоном Майковым.

В начале 1887 года Полонский написал великому князю длинное письмо, рассказав, как кто-то ему назвал Константина Константиновича дилетантом, вторым из царского рода, после Екатерины II, занимающимся литературой, чтобы убежать от скуки. Полонский заверял, что он бросился в спор, доказывая, что великий князь — настоящий поэт.

«Это письмо согрело меня и обрадовало» (21 января 1887 г.).

Константин Константинович тотчас послал угодливому поэту свою первую книгу.

«В вашей книге много прекрасных стихотворений, если даже и приложить к ним мерку моего идеала, — писал в ответ Полонский. — Но немало и таких, которые никак не могут вполне удовлетворить меня, кажутся экспромтами или набросками, без отделки».

Яков Петрович особо похвалил «Псалмопевца Давида», «Из Апокалипсиса» и еще несколько стихотворений.

Тут как раз подоспел подходящий случай поблагодарить автора доброжелательного разбора книги.

К.Р. — Полонскому

на пятидесятилетие его писательской деятельности 10 апреля 1887 года

Незабвенных поэтов бессмертную лиру

Унаследовал ты, о певец!

Ты ревниво и свято сберег ее миру

И стяжал себе славы венец.

В чудных струнах будила волшебные звуки

Вдохновенная песня твоя,

То врачуя сердец сокровенные муки,

То веселье и радость лия.

Лишь во имя того, что светло и правдиво,

Что волнует восторгами грудь,

Лишь во имя добра ты всю жизнь терпеливо

Свой тернистый прокладывал путь.

И за то, что завет тех певцов незабвенных

Ты исполнил, трудясь и любя,

Никогда в песнопеньях твоих вдохновенных

Не забудет отчизна тебя.

Старый и уже мало кем замечаемый поэт был несказанно рад вниманию к себе столь сиятельной особы.

Полонский — К.Р.

26 апреля 1887 года

Ни поздних лавров я, ни блеска тех сует,

Что шевелят задор мечты славолюбивой,

Не ждал и не просил, как вдруг на склоне лет

Привиделся мне сон сомнительно счастливый.

Приснилось, будто бы для праздничных похвал

Меня поставили на шаткий пьедестал

И я, как на волне случайных чувств и мнений,

Нежданно поднятый на несколько мгновений

Невольно с вышины своих смятенных дум

Рукоплесканий слышу шум,

И слышу голоса крикливых вдохновений,

Рифмованных похвал и дружных поздравлений…

Не ждал я, трепетный, что новая волна

Нахлынет и меня пробудет ото сна.

Что, если мне ни свет лукавый,

Ни новые мои знакомцы не простят

Сна, подаренного мне мимолетной славой,

И отомстят?..

Пускай! Что б ни было, на склоне трудных лет

Мне — старому певцу — от нужд, забот, страданий,

От тайных разочарований,

Наивных сплетен и завистливых клевет

Не слава будет обороной,

А будет светом и отрадой та хвала,

Что в юбилейный день без шума вдруг вошла

Ко мне с твоим письмом под золотой короной…

Завязалась переписка. Великий князь более внимательно изучает поэзию Полонского, разучивает наизусть наиболее понравившиеся его стихотворения и декламирует их на «Измайловских досугах». Следуя советам друживших между собой Фета и Полонского, он пробует писать о военной жизни не столь многословно, как прежде, для чего использует форму сонета.

Время от времени молодой и старый поэты встречаются и беседуют о творчестве друг друга.

«К завтраку приходил Я. П. Полонский. Накануне он мне прислал новое стихотворение «Ничто». В нем он выражает свой ужас перед возможностью этого «ничто» и обращается затем к Богу с молитвой, чтобы не подвергнуться уничтожению. За завтраком я спорил с Полонским, по-моему, в его стихах противоречие: если признать «ничто», то нечего обращаться к Богу, т. к. эти два понятия взаимно исключают друг друга» (30 марта 1893 г.).

«Был я у Я. П. Полонского. Он живет на Знаменской ул., № 26, на углу Бассейной и занимает квартиру на самом верху. Всю зиму он болеет, и не мог быть у нас. Вот я его и навестил» (4 февраля 1894 г.).

«Днем принимал Я. П. Полонского. Он болеет и стареет. Странно: переписку с ним я предпочитаю беседе» (8 декабря 1894 г.).

«Полонский прислал мне письмо на четырех листах. Под старость он становится не в меру болтлив, почерку него неразборчивый; я полчаса читал это письмо» (11 ноября 1896 г.).

«Пришло известие о кончине Я. П. Полонского. Еще одним советчиком у меня меньше!» (18 октября 1898 г.).