Алексей Апухтин

С Апухтиным великий князь познакомился в 1880 году и отметил, что тот «известен непомерной толщиной и прекрасными поэтическими произведениями» (19 марта 1880 г.).

Вскоре после посылки Апухтину своей первой книги Константин Константинович получил от него «прелестное письмо в стихах» (17 августа 1886 г.):

Ваше Высочество! Ваш благосклонный

Дар получил я вчера.

Он одиночество ночи бессонной

Мне услаждал до утра.

Верьте: не блеск и величие сана

Душу пленяют мою;

Чужды мне льстивые речи обмана,

Громких я од не пою.

В книге, как в зеркале, оком привычным

Вижу я отблески лиц,

Чем-то сердечным, простым, симпатичным

Веет от этих страниц.

Кажется, будто на миг забывая

Света бездушного шум,

В них приютилася жизнь молодая,

Полная чувства и дум.

Жизнь эта всюду: в Венеции милой,

В грезах любви золотой,

В теплой слезе над солдатской могилой,

В сходках семьи полковой…

Пусть вдохновенная песнь раздается

Чаще, как добрый пример;

В памяти чутких сердец не сотрется

Милая подпись: К.Р.

Трудно мне кончить: слова этикета

Плохо вставляются в стих,

Но как поэт Вы простите поэта,

Если он кончит без них!

Но ни дружбы, ни переписки после столь доброжелательного послания не возникло. По утверждению А. В. Жиркевича («Исторический вестник», 1906, № 11), Апухтин не раз указывал поэту К.Р. «на крупные недостатки его произведений, когда они присылались ему с просьбою высказаться о них откровенно. Этой правдивостью критики объяснял себе Апухтин некоторое охлаждение, которое будто бы появилось к нему в последнее время со стороны высокопоставленного писателя».

Но подтверждения этой версии нет ни в дневниках, ни переписке великого князя. Есть лишь редкие записи о чтении произведений Алексея Николаевича.

«Начал «Из дневника Павлика Дольского» Апухтина[49]. Ему надо отдать справедливость: рядом с легкостью и пустотой содержания у Апухтина много вкуса; он никогда не вульгарен. А это у русского художника наших дней уже большое преимущество» (4 января 1895 г.).

Вряд ли справедливо утверждение, что Константин Константинович охладел к Апухтину, — по той причине, что через два месяца после его смерти великий князь послал письмо П. И. Чайковскому (20 сентября 1893 г.) с советом написать музыку на стихотворение покойного поэта «Реквием».