Демонстрации против роста цен

В октябре 1911 года, в промежуток между выборами и началом работы нового парламента, цены опять повысились из-за засухи и неурожая. В сентябре социал-демократы организовали ряд масштабных демонстраций против нехватки жилья и повышения цен. Кульминацией стал массовый митинг в воскресенье 17 сентября 1911 года: протестуя против роста цен на мясо, венские рабочие прошли маршем перед ратушей, а затем и по городу. Организатором выступил Антон Давид, 62-летний рабочий лидер из венского района Оттакринг. Этот энергичный и пользующийся популярностью профсоюзный деятель, отец десятерых детей, работал в юности на крупнейшей венской скотобойне в квартале Санкт-Маркс и с тех пор хорошо разбирался в проблемах обеспечения большого города продуктами питания, в частности, мясом[697]. Он возглавлял социал-демократическую газету «Фолькстрибюне», гораздо более радикальную, чем «Арбатерцайтунг», а с 1907 года представлял Оттакринг в Рейхсрате.

На этой демонстрации Давид и Элленбоген, как и 28 других ораторов, в стратегически важных точках города выступали от лица партии с агитацией против министра торговли и пагубной таможенной политики правительства. Речи заглушались яростными выкриками и лозунгами вроде: «Да здравствует революция!» и «Даёшь всеобщую забастовку!». Нервозность демонстрантов усиливалась ввиду чрезмерного количества полицейских и военных. Помимо полиции, против демонстрантов выставили три отряда кавалерии и семь батальонов пехоты. Ради безопасности императора военные перекрыли все подходы к императорскому дворцу Хофбургу.

^{Демонстрация против роста цен на мясо на Рингштрассе}

Вероятно, молодой Гитлер наблюдал за этой массовой демонстрацией с обочины улицы. В «Моей борьбе» он пишет, что видел, обуреваемый тяжёлым чувством беспокойства, как масса людей, которых уже нельзя было считать сынами своего народа, всё прибывает и прибывает, превращаясь в страшное войско… Почти два часа я стоял там и смотрел, затаив дыхание, на этого огромного человеческого червя, проползающего передо мной[698].

После окончания демонстрации люди большими группами направились в сторону предместий. Попытки привлечь полицейских на свою сторону провалились. Начались драки среди молодёжи. Побили окна в ратуше, кофейнях, магазинах, трамвайных вагонах и машинах, а также газовые фонари. Партийные активисты отчаянно пытались предотвратить беспорядки, опасаясь, что эксцессы не позволят сочувствовать демонстрантам. Но на этот раз даже лидеры рабочих не смогли успокоить разбушевавшуюся толпу. Давид был ранен, пытаясь защитить полицейского от удара палкой.

И тогда вмешалась армия, как нарочно — венгерская кавалерия и боснийские пехотинцы, страшные «босняки». «Иллюстрирте Кронен-Цайтунг» писала: «На всех улицах, где двигались демонстранты, произошли серьёзные столкновения. Гнев толпы достиг предела, когда появился отряд гусар. Послышались громкие крики: «На венцев натравливают венгров!» А когда в наступление пошли босняки, раздался пронзительный свист, полетели камни и послышались выкрики: «Боснякам здесь нечего делать!»» После этого момента демонстрация могла перерасти в революцию, сравнимую с революцией 1848 года[699].

Наиболее опасная ситуация сложилась во второй половине дня в рабочем районе Оттакринг. Бунтовщики возвели баррикады из скамеек и другой мебели, которую притащили из ближайшей начальной школы, и закидывали полицейских и солдат камнями. Возмущённые домохозяйки из окрестных домов поддержали демонстрантов, из окон бросая на полицейских утюги и кастрюли. В ход пошли штыки и сабли. Около часа дня раздался первый боевой выстрел.

Итогом этого «кровавого воскресенья» стали трое убитых рабочих и около сотни раненых, пострадавших от штыков, сабель и палок, получивших огнестрельные ранения. Как писала газета «Дойчес Фольксблатт», «с наступлением ночи» Оттакринг стал похож «на военный лагерь. Улицы патрулировал конный караул, на перекрёстках стояли в боевой готовности пехотинцы и кавалеристы рядом со своими лошадьми. Фонари были разбиты, а газ перекрыт, так что весь район погрузился в абсолютную темноту»[700].

Газета для семейного чтения «Винер Бильдер» «с чувством глубочайшей скорби» сообщала: «Вена, этот терпеливый, кроткий город, охвачен мятежом». Несомненно, среди демонстрантов есть и представители «люмпен-пролетариата», «которым действительно нечего терять. Но есть и другие — они не знают, где со своими семьями проведут следующую ночь, и в это тревожное время не внемлют призывам к спокойствию… События кровавого воскресенья — это сигнал, тревожное предупреждение для всех, кто в этой стране занимает ответственные посты»[701].

Около 40 тысяч скорбящих пришли на похороны первых жертв на кладбище Оттакринга, оцепленное большим количеством военных и полицейских.

Христианские социалисты и немецкие националисты воспользовались волнениями в интересах своих партий и нагнетали ужас перед социал-демократами, выставляя их революционерами и врагами буржуазии и ремесленников.