ЩЕЛОКОВ — ДОМЕНЩИК, ГРУШЕВОЙ — ПРОКАТЧИК

В тридцатые годы Советская России проводила тяжелейшую коллективизацию и индустриализацию. 4 февраля 1931 года Сталин выступил с речью на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности и, в частности, сказал: «…Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим! История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все — за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно. Помните слова дореволюционного поэта: «Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь». Эти слова старого поэта хорошо заучили эти господа. Они били и приговаривали: «ты убогая, бессильная» — стало быть, можно бить и грабить тебя безнаказанно. Таков уже закон эксплуататоров — бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Ты отстал, ты слаб — значит, ты неправ, стало быть, тебя можно бить и порабощать. Ты могуч — значит ты прав, стало быть, тебя надо остерегаться.

Вот почему нельзя нам больше отставать.

В прошлом у нас не было и не могло быть отечества. Но теперь, когда мы свергли капитализм, а власть у нас, у народа, — у нас есть отечество и мы будем отстаивать его независимость. Хотите ли, чтобы наше социалистическое отечество было побито и чтобы оно утеряло свою независимость? Но если этого не хотите, вы должны в кратчайший срок ликвидировать его отсталость и развить настоящие большевистские темпы в деле строительства его социалистического хозяйства. Других путей нет. Вот почему Ленин говорил накануне Октября: «Либо смерть, либо догнать и перегнать передовые капиталистические страны».

Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут»[9].

Предвидел он или угадал, но до Великой Отечественной войны оставалось как раз десять лет.

Сталин, не имевший другого пути, выжал все внутренние средства для индустриального скачка, благодаря которому было преодолено абсолютное отставание советской промышленности от государств Западной Европы по производству основных видов индустриальной продукции.

Темпы роста тяжелой промышленности к 1940 г. увеличились вдвое по сравнению с периодом 1900–1913 гг. С 1927 по 1940 гг. объем промышленного производства СССР возрос в 8 раз. В конце 30-х годов по данному показателю Советский Союз оказался на 2-м месте после США. В стране было построено около 9000 заводов и фабрик. Ускорение промышленного роста СССР в 30-е годы обеспечило создание к началу Второй мировой войны ключевых отраслей современного индустриального производства, на основе которых создавалась военная экономика сороковых годов. Численность рабочего класса увеличилась при этом на 18 млн. человек.

Причем, Сталин в отличие от широко используемого усеченного выражения, выдвинул девиз: «Кадры, овладевшие техникой, решают все!». За годы существования Советской власти в стране был достаточно высокий процент людей с высшим образованием; страна училась на протяжении всего существования.

В 1930 году выдвижение молодежи, рост рабфаков (с 1928 по 1932 гг. число мест в этих учебных организациях выросло с 50 тыс. до 285 тыс.), мобилизация рабочих-коммунистов в руководящий слой или на учебу (таких было 660 тыс.) обеспечивало кадровый резерв. Общее число рабочих-выдвиженцев за первую пятилетку достигло одного миллиона.

Вспоминает Николай Щелоков: «Самойлов Леня в 30-х годах был секретарем райкома, секретарем Луганского окружкома, а позже был избран секретарем ЦК ЛKCM Украины. Человек был энергичный, умный от роду, но с начальным образованием. Вечерами учился, стремился догнать сверстников и стать на уровень требований времени. Часто дело с учебой доходило до анекдотов. Как-то учил таблицу умножения, а она раньше печаталась на каждой последней странице тетрадки. Хорошо считал всю таблицу, но как только доходил до 7х8 = никак не мог запомнить 56. Но надо отдать ему должное, как и всем комсомольцам того времени. Он, что называется, грыз гранит науки зубами. Он был молод, с красивой светло-русой шевелюрой, высокий спортивного телосложения шахтер-донбассовец. Когда не хватало у него доводов, он твердо и уверенно подчеркивал, не вдаваясь в причины, советовал делать так, а не иначе.

— Это говорит тебе партия, — коротко отвечал он»[10].

После окончания Горнопромышленного училища Николай Щелоков едет в Днепропетровск, где успешно сдает экзамены и поступает в институт. С поступлением в ВУЗ навсегда уходила беспечная юность, ребячество. Начиналась новая неизвестная жизнь. Жизнь, которую он ждал, о которой мечтал, к которой стремился все эти годы.

Брат Сергей к тому времени стал сменным инженером. И вместе с отцом работал на Алмазненском заводе.

Студенческая среда была достаточно «пестрой». Наряду с «парттысячниками» — убеленными сединой коммунистами, направленными партией на учебу, много студентов среднего и юного возраста, среди последних выпускники профшкол, общеобразовательных школ ФЗУ и молодые рабочие с заводов.

Николай с головой окунается в учебу, занимается самообразованием, участвует в деятельности комсомольской организации, как всегда, параллельно с этим работает. Студенты жили не только учебой, но и общими заботами партии, всего советского народа, участвовали в субботниках по восстановлению разрушенных в гражданскую войну заводов, выезжали на сельскохозяйственные работы, рыли котлованы под новые корпуса института и др.

Он оказывал помощь товарищам в подготовке к экзаменам, за что пользовался уважением и симпатиями. Замечу, уже тогда он считал, что «лучшее образование — это самообразование». На протяжении всей жизни он спешил как можно больше узнать и прочитать.

Товарищи по учебе запомнили Николая Анисимовича как студента общительного, всегда веселого, целеустремленного, жаждущего знаний, как и все студенты того времени. Но учиться было трудно. В связи с тем, что металлургическое производство испытывало большую нужду в специалистах, занятия в институтах шли по ускоренной программе с максимальной учебной нагрузкой. В этих условиях от студентов требовались исключительная организованность, дисциплина, взаимопомощь, чувство локтя, энтузиазм. По воспоминаниям сокурсника Щелокова Г. А. Воловика, Николай многое сделал для мобилизации студентов на преодоление трудностей учебы. За все годы учебы в группе доменщиков не было ни одного случая пропуска лекций без уважительных причин, ни одного случая нарушения дисциплины, не было и отстающих в учебе. Примером опять- таки служил Николай Анисимович. В его дипломе фигурируют только оценки «хорошо» и «отлично».

Учебная программа того времени была не такой широкой, как сегодня, зато была насыщена практикой на производственной базе. Зачастую после лекций студенты с преподавателем отправлялись в цеха, где на месте могли увидеть все своими глазами и пощупать руками. Студенты знали, что их ждет как будущих инженеров, с кем и как они будут работать.

В качестве дипломной работы Николай выбрал тему «Проект реконструкции доменного цеха Алмазнянского металлургического завода». У него было огромное желание видеть старый завод оснащенным передовой техникой, входящим в число передовых.

Замечу, будущее показало высокий уровень подготовки молодых инженеров, что свидетельствовало о тогдашней политике в области образования. К концу второй пятилетки Советский Союз стал первой страной в мире по числу подготовки студентов и учащихся, по темпам и объему подготовки специалистов.

В студенческий период Николай впервые познакомился с милицией: у него в трамвае первого номера вытащили стипендию и он, выскочив на остановке, обратился к постовому. Вместе с ним он пошел в райотдел, где составлял портреты стоящих рядом с собой пассажиров.

Щелоков учился на одном металлургическом факультете с Константином Грушевым. Они жили в одном общежитии. Только специальности у них были разные: Щелоков — доменщик, а Грушевой — прокатчик. По этому поводу друзья подолгу спорили — какую специальность избрать?

— Но жизнь за нас решила этот спор. — скажет министр Щелоков много лет спустя. — Мы оба стали с начала войны и по сей день военными.

По окончании института Грушевой вернулся на завод в Днепродзержинск, где работал начальником смены прокатных цехов, потом стал начальником цеха. Например, под его руководством были изготовлены прокатные листы для Крымского моста в Москве.

За активное участие в индустриализации тридцатиоднолетний Константин Грушевой одним из первых в стране удостоился высшей награды — Ордена Ленина. (Звезда Героя Советского Союза будет учреждена позже). Награду ему вручал в Москве «всесоюзный староста» М. И. Калинин. В мае 1938 года Константина Степановича избирают первым секретарем Днепродзержинского горкома партии.

В институте (прокатка), на курс младше Щелокова, учится Георгий Цинев, уроженец Днепропетровска. После окончания учебы его направят на завод им. К. Либкнехта в Нижнеднепровске. Там он пройдет путь от мастера до и. о. начальника цеха.

Здесь же учился и Николай Тихонов. Но он окончил институт раньше Щелокова, Грушевого и Цинева — в 1930 году (работал в институте руководителем дипломного проекта по кафедрам Прокатки и Термической Обработки металлов давления с 1934 г. по 1937 г. включительно, доцент кафедры), после вплоть до 1941 года работал на Днепропетровском металлургическом заводе, где прошел путь до главного инженера завода. В этом качестве он и познакомится с Леонидом Брежневым.

В 1931 году в жизни Николая Щелокова происходит важное событие — он вступает в партию. Сегодня часто можно услышать о том, что в коммунистическую партию люди вступали для того, чтобы продвинуться по службе. Конечно, имело место и такое, но это значительно позже. При этом хорошо известно, сколько беспартийных занимали крупные посты во всех сферах народного хозяйства, науки и культуры. Перед войной и в военные годы авторитет партии был очень высок, даже после страшных 1937—38 годов. Это была не та партия, из которой Н. А. Щелокова исключат, а массовое патриотическое движение.

Через два года Николай получает специальность инженера. Ему улыбнулась удача, его распределяют на должность сменного инженера на тот же завод, где работал его отец, на завод, из-за которого он избрал профессию металлурга. Позже молодого инженера направят на другие предприятия Донбасса.

В те годы ничто не предвещало того, что он станет министром силового ведомства страны. Николай был горд и счастлив, как бывает счастлив каждый молодой человек в 23 года с долгожданным дипломом в кармане.

В 1934-м в жизни произошел новый поворот: его призвали в Красную армию. Год он проведет в Чернигове, в артиллерийском полку резерва Главного командования.