ТЮРЬМА ПРИ ЩЕЛОКОВЕ И «ЗАПИСКИ «СЕРОГО ВОЛКА»

Первое знакомство с учреждениями пенитенциарной системы, ГУЛАГом на Н. А. Щелокова произвело ужасающее впечатление. Со времен сталинских репрессий в этом обширном хозяйстве, подчиненном МВД, практически ничего не менялось. В стране не было ни одной новой тюрьмы, большинство построено до революции. Сырые, темные камеры или бараки, нары, вонючие «параши» — жесточайшие условия. Люди не получали необходимого питания, одежды, обуви, лекарств.

Сразу отметим, Щелоков неоднократно высказывал мысль о необходимости передачи исправительно-трудовых учреждений (ИТУ) в ведение Министерства юстиции, как это было в царской России (начиная с 1898 года). Но после Октябрьской революции, с незначительным перерывом, этот нелегкий участок деятельности со всей громадной нравственно-правовой, материально-производственной ответственностью перед государством, обществом и личностью человека лежал на органах внутренних дел.

Министр Щелоков был сторонником коренного реформирования исправительно-трудовой системы. Здесь он также начал с улучшения условий содержания заключенных.

Во время поездки в Мордовию министр посетил центральное КПЗ Саранска. Его сопровождал туда Василий Игнатов: «Мы вошли в свободную камеру предварительного заключения. Окинув взглядом помещение, Н. А. Щелоков с искренним сожалением заметил: «И здесь сидят люди?». Я ответил: «К сожалению, да». Министр спросил: «А что за прибор стоит в углу камеры?». Я ответил: «Товарищ министр, это «параша». «А что такое параша?» — спросил он. «Ну, это бачок, куда отправляют естественные надобности содержащиеся в камере», — ответил я. С явным возмущением министр сказал: «Как это можно?! Друг перед другом, там, где они спят и принимают пищу, открыто отправлять естественные надобности. Это ведь люди, а не скоты…»[120]

Так был сделан приговор многолетнему обычаю содержанию заключенных. Буквально через месяц пришел категорический приказ министра об оборудовании отхожих мест в КПЗ. Вместо «параш» начали проводить канализацию и устанавливать унитазы.

Щелоков активно выступал за гуманизацию уголовно-исполнительной системы. В отличие от тех, кто требовал ужесточения мер. Чтобы лучше понять отношение министра к уголовной и исправительно-трудовой политике, приведу такой эпизод. В начале 70-х годов на коллегии МВД СССР рассматривались вопросы по совершенствованию работы ИТУ. Руководители Главка выступили с обширным докладом. Перед началом заседания министр познакомился с многочисленными диаграммами и схемами на стенах, призывающими к увеличению количества исправительных учреждений, штатной численности обслуживающего персонала и ужесточению режима. Отмечали наличие в колониях родильных домов и детских садов. После доклада все ждали ответ Щелокова. И вдруг прозвучал его вопрос: «Чем отличается наш ГУЛАГ от немецких концлагерей?». Наступила всеобщая растерянность. Пауза.

На поставленные вопросы о дополнительных затратах он сразу дал отказ и поставил перед членами коллегии задачу сократить число заключенных. Для этого войти с предложением в правительство, чтобы лиц, совершивших малозначительные неумышленные преступления, такие, как автоаварии, халатность и др. не сажать в тюрьму, а направлять на поселения, где бы они работали на производстве, жили на квартире, чтобы к ним могли приезжать родные. В будущем удалось достичь согласия, внести изменения в законодательство и сократить число заключенных более чем на 500 тысяч человек.

Щелоков считал неправильным, когда женщины рожают детей в местах заключения, и они растут там в яслях. Следовало продумать эти вопросы.

Изменить режимные условия в лагерях, колониях и тюрьмах. Гражданин, хоть он и совершил преступление, но это наш человек. Были пересмотрены все инструкции бывшего ГУЛАГа, нормы содержания и питания, организация свиданий с женами, отпуска для заключенных на случай смерти близких родственников.

Поставленные задачи нашли разрешение в приказах и обновленных инструкциях.

— В стиле Щелокова присутствовало умение лично вникнуть в проблему, опираясь на мнение и знание практических работников. Будучи первым заместителем начальника Главного управления исправительно-трудовых учреждений, мне неоднократно приходилось бывать на докладах у Н. А. Щелокова, — рассказывает Петр Григорьевич Мищенков. — До сих пор помню его доброжелательную улыбку, советы, напутствия. Он всегда подчеркивал, что работники колоний, тюрем, СИЗО добровольно отбывают срок наказания без приговора. Их надо беречь, заботиться об их быте, особенно об офицерах, солдатах, несущих службу в лесных ИТУ. Запомнилось мне одно из заседаний коллегии МВД, на котором я докладывал о положении дел в следственных изоляторах. Многие из них постройки царских времен, за годы советской власти эти учреждения мы не строили. В них постоянное переполнение, скученность, бытовые неудобства. В ряде регионов произошли чрезвычайные происшествия с жалобами на следственные органы, затяжку с судебными разбирательствами, грубостью, хамством контролерского состава. Ряд начальников УВД, министров были заслушаны на коллегии о положении дел в их подразделениях. Николай Анисимович поручил мне подготовить приказ по МВД СССР с конкретным планом на 5 лет по каждому региону о строительстве, реконструкции следственных изоляторов и о наказании виновных лиц, где были допущены серьезные происшествия. Решения этой коллегии и подготовленные документы по ее итогам дали мощный толчок по улучшению деятельности этих специфических учреждений системы ИТУ[121].

Основы реформирования системы ИТУ были заложены при активном участии начальника Главка Ивана Тимофеевича Богатырева. Министр очень ценил этого талантливого руководителя.

Свой трудовой путь Иван Тимофеевич начал трактористом в родном колхозе на хуторе Кругловка Волгоградской области. Воевал, восстанавливал разрушенный Сталинград. С 1953 года на партийной работе. С ноября 1954 года по январь 1958 года — второй, а потом и первый секретарь Тракторозаводского РК КПСС г. Сталинграда. В 1958 году переходит в обком КПСС заведующим отделом оборонной промышленности. С 1965 по 1969 годы — секретарь Волгоградского обкома КПСС. Был одним из инициаторов сооружения знаменитого памятника-ансамбля на Мамаевом кургане.

В МВД И. Т. Богатырев направлен в 1969 году и назначен начальником ГУИТУ МВД СССР. Для Богатырева, как и для Щелокова, это был новый участок работы, но он быстро освоился, став надежной опорой министра. Более пяти лет Богатырев возглавлял Главк и двенадцать лет был заместителем министра.

Вместе они побывали во многих тюрьмах, колониях и лагерях, изучая обстановку непосредственно на месте. В таких поездках министр встречался с заключенными, беседовал со многими из них, пытался разобраться в их психологии. Министра Щелокова нельзя упрекнуть в том, что он поверхностно знал тюрьму, заключенных, специфику работы ИТУ.

Приведу одну из заметок его архива: «В камере все знают и все о каждом. И как бы ни были откровенны между собой, все же они как-то далеки друг от друга. Заключенные, как и арестованные, ведут себя по-разному. Один, как рыба, молчит, другой, как волк, затаил злобу и молчит. А этот, ершистый, злой, как змея, бросается на всех с ядовитым жалом. А иной всего боится, запуганный и затравленный, всем стремится угодить, всех и всего боится. Есть, конечно, и такая категория, как говорят, видавшая виды. Им не впервые попадать сюда. Это свыкшиеся с пребыванием в тюрьме люди, для них это дом, своя родная стихия. Это открытые, бесшабашные натуры, с душой нараспашку. Они свыклись со своим положением. Хотя все всегда ждут чего-то, ждут амнистии, облегчения».

После тщательной подготовки в 1969 году приняты Основы исправительно-трудового законодательства СССР и союзных республик.

Были урегулированы вопросы организации и оплаты труда лиц, содержащихся в тюрьмах, следственных изоляторах, больницах, установлен порядок организации общеобразовательного и профессионально-технического обучения осужденных в исправительно-трудовых учреждениях.

Обучение в них возлагалось на органы народного образования. В обязанности ИТУ вменялось создание учебно-материальной базы. В воспитательно-трудовых колониях организация и осуществление общеобразовательного обучения несовершеннолетних осужденных полностью возлагались на органы внутренних дел. В ИТУ ввели всеобщее обязательное среднее образование осужденных. Для сдачи экзаменов учащиеся освобождались от работы.

Основное содержание и направление исправительно-трудовой политики определялось в ЦК КПСС. Все законы и ведомственные акты, регулирующие отношения в сфере исполнения уголовного наказания, изменения в управленческих структурах, требовали предварительного одобрения и серьезного финансирования.

ЦК партии постоянно и настойчиво проводило политику «экономии», перекладывая материальные расходы по содержанию осужденных на их собственные плечи. Щелокову приходилось нелегко «продавливать» инициативы МВД по созданию нормальных условий содержания осужденных.

Первостепенное значение придавалось формированию аппарата идеологического воздействия и воспитания. «Труд без воспитательного влияния слова не достигает нужной цели. И только увлеченный труд коллектива с рядом идущим воспитательным словом, примером способен «перепахивать» судьбы и «переплавлять» характеры», — утверждал министр. В качестве организаторов и исполнителей этой работы выступали политические органы. Аналогов подобной практике не было в мировом пенитенционарном деле. Ведь работа в колонии с людьми ущербной психологии и морали, со своеобразными понятиями о чести и гражданском долге необычайно сложная.

Кстати, министр хорошо понимал и то, что тюрьма «принадлежит» ворам. Вор — «хозяин» в тюрьме, как бы это ни отрицали ее начальники. Говоря о «ворах в законе» с сотрудниками ИТУ, Щелоков, в частности, отмечал: «Это особая категория людей большей частью с озлобленным характером, давно живущих по своим неписанным правилам, строго, как веру, исполняющих их. Вместе с тем это наблюдательные люди, ничего не берущие на веру. Шаблонное слово для них «пустое слово», оно отлетает как от стенки горох. Вести разговор с этой категорией людей надо умело, честно, не хитрить и, не заискивая, вести откровенный разговор, всегда помня, что это не «паиньки» мальчики, а перед тобой своеобразные «герои», имеющие свое «я» и свой особый характер»[122].

Однажды министр узнал, что московская милиция не прописывает в столице недавно вернувшегося из мест заключения гражданина по чисто формальным обстоятельствам, а тот, обладая явным писательским талантом, собирается поступать в литературный вуз. Щелоков незамедлительно пригласил бывшего «зэка» на беседу, отложив важные дела, ознакомился с его литературными набросками и сложном пути «вора в законе» к честной жизни, позаботился о его обустройстве в городе и развитии литературного дарования. Вскоре вышла в свет нашумевшая книга эстонца Леви Ахтовича Липпу (Ахто Леви) «Записки Серого Волка» (первая публикация не где-нибудь, а в «Новом мире»!), книга стала настольной у заключенных, популярной у молодежи. На примере «серого волка» многие, без преувеличения, смогли вернуться к честной жизни.

Министр практиковал личные встречи в здании министерства с освободившимися из колонии людьми (как правило, осужденными за тяжкое преступление), вставшими на путь исправления. Это широко освещалось в СМИ.

В связи с этим добавлю, что Щелоков вначале неправильно оценил значимость фильма «Калина красная». По его мнению, она лишает «вора в законе» надежды зажить нормальной жизнью после освобождения. На это режиссер картины Василий Шукшин ответил ему одной фразой:

— А у меня кино про то, что называется «береги честь смолоду».

Впоследствии министр изменил свое мнение о кинофильме и высоко оценивал его достоинства.

В 1977 году открыт Всесоюзный институт повышения квалификации руководящих работников ИТУ МВД СССР, работавший под непосредственным руководством ГУИТУ МВД СССР. В институте была создана уникальная учебно-методическая экспериментально-выставочная база, не имеющая аналогов в мировой пенитенциарной практике.

Руководство МВД стремилось повысить эффективность исправительно-трудового процесса на основе внедрения научных положений и рекомендаций.

Практика советских ИТУ настойчиво вела поиск наиболее эффективного использования предусмотренных законом форм, методов и средств психолого-педагогического воздействия на личность осужденных. (Особый интерес представлял опыт ИТУ МВД Белорусской ССР по организации индивидуального шефства над осужденными).

В 1971 году коллегия обязала руководителей МВД-УВД, УИТУ-ОИТУ организовать работу в подразделениях по принципу «Каждый сотрудник — воспитатель»; обеспечить стабильность отрядных коллективов; в распорядке дня предусмотреть время для проведения ежедневного политчаса; ввести плановые начала в организацию индивидуальной работы с осужденными, их ежегодное аттестование; вовлечь в общеобразовательную учебу всех, подлежащих 8-летнему обучению, и завершить переход к всеобщему среднему образованию осужденных молодежного возраста.

МВД СССР предлагало ввести жесткий контроль за занятостью осужденных полезными делами в свободное от работы время на основе планирования, определить роль и место каждого сотрудника в этом деле, привлечь к этой работе инженерно-технических работников, учителей общеобразовательных школ, преподавателей ПТУ, шефов, представителей культурно-просветительных учреждений и физкультурно-спортивных организаций, установить распорядок дня начальников отрядов с таким расчетом, чтобы каждый из них, как правило, находился в подразделении в свободное время осужденных его отряда. В приказе МВД содержится перечень форм работы по обеспечению полезной занятости осужденных, в числе которых спортивные мероприятия, работа кружков и проведение выставок технического творчества, рационализаторов и изобретателей, концерты и конкурсы художественной самодеятельности, клубная работа и работа местных радиоузлов по выполнению заявок осужденных.

Арсенал средств идеологического, политического, культурно-просветительского воздействия на осужденных постоянно пополнялся, материальная база совершенствовалась.

Как борьбу с преступностью, так и исправление осужденных невозможно проводить без усилий общественности.

В качестве постоянных шефов определялись трудовые коллективы ведущих промышленных предприятий. Шефствующие коллективы для проведения воспитательной работы среди осужденных из своей среды выделяли людей способных к этой работе. С участием высококвалифицированных специалистов шефствующих предприятий организовано обучение осужденных перспективным профессиям на учебно-технической базе, создаваемой этими предприятиями. Для трудоустройства осужденных, нуждающихся в этом после отбытия наказания, в каждом городе и районе решением областного Совета народных депутатов были определены базовые предприятия.

В октябре 1981 года МВД СССР впервые в истории советской исправительно-трудовой системы провело в Харькове с участием представителей партийных, советских, комсомольских, профсоюзных органов, трудовых коллективов, науки, учебных заведений и практических работников правоохранительных органов научно-практическую конференцию, посвященную обсуждению проблем привлечения общественности к перевоспитанию правонарушителей. О значимости и важности конференции свидетельствует тот факт, что в ее работе принимали участие 4 делегата XXVI съезда КПСС, 4 депутата Верховного Совета СССР, 18 Героев Советского Союза и Социалистического Труда, 19 рабочих и колхозников, 27 партийных, советских, профсоюзных и комсомольских работников, 23 научных работника и 23 руководителя шефствующих над ИТУ предприятия.

Представленный на конференции доклад с обобщением опыта организации шефской работы трудовых коллективов над исправительно-трудовыми учреждениями свидетельствовал, что эту работу в целом по Союзу осуществляли более 3,5 тысячи коллективов трудящихся, из них почти 2 тысячи коллективов промышленных предприятий, 1360 комсомольских организаций; более 40 тысяч представителей общественности осуществляли индивидуальное шефство над осужденными.

Особая забота проявлялась в формировании системы профессионально-технической подготовки осужденных, ибо только при наличии специальности или профессии, востребованных в народном хозяйстве, освобожденный мог успешно адаптироваться к жизни на свободе.

Перечень профессий и специальностей, включал более 60 наименований, однако преимущество отдавалось подготовке строителей, механизаторов, электрогазосварщиков, слесарей, токарей, электриков и шоферов.

Советские ИТУ выпускали промышленной продукции в суммарном выражении больше, чем все республики Прибалтики вместе взятые. По сельскохозяйственному машиностроению были на втором месте — за специализированным министерством тракторного и сельскохозяйственного машиностроения. Примерно так же в металлообработке, швейном производстве и т. д. ИТУ ежегодно давали стране до 20 миллионов кубометров леса, что выдвинуло МВД на второе место — за министерством лесной, целлюлозной и деревообрабатывающей промышленности.

Министр Щелоков придавал большое значение развитию и технической оснащенности сельхозколоний. Привлечение осужденных к квалифицированному труду во многом облегчало решение проблем удовлетворения материальных потребностей мест заключения.

Отбывание наказания, как известно, вызывает ряд негативных последствий, которые нередко существенно затрудняют социальную адаптацию освобожденных. Выход осужденного из заключения — острый и сложный момент в его жизни. Как сложится его дальнейшая судьба? Это сложнейшая социальная проблема.

Предусматривалось, чтобы освобожденные лица были обеспечены работой исполнительными комитетами местных Советов депутатов трудящихся не позднее пятнадцатидневного срока со дня обращения за содействием в трудоустройстве. Это предписание являлось обязательным для руководителей предприятий, учреждений и организаций.

Для контроля за прибытием освобожденных к избранному месту жительства и своевременным устройством на работу администрация тюрьмы или колонии за 20 дней до освобождения осужденных по отбытии наказания, а на других — в день освобождения высылала в районные (городские) органы внутренних дел извещения. В свою очередь, о прибытии освобожденных, их трудовом и бытовом устройстве органы внутренних дел направляли в ИТУ сообщения. На лиц, подлежащих административному надзору, запрашивались соответствующие материалы, которые должны были быть высланы исправительно-трудовыми учреждениями в течение 3-х дней со дня получения запроса.

В 1977 году утверждается новая Инструкция об оказании содействия в трудовом и бытовом устройстве лицам, отбывшим наказание.

В Инструкции содержался перечень категорий осужденных, которые относились к наиболее рецидивоопасным. За 3 месяца до их освобождения направлялись письма в отделы внутренних дел с просьбой проверить возможность их устройства после освобождения от наказания. К ним относились: инвалиды, престарелые, отказавшиеся вернуться к прежнему месту жительства, несовершеннолетние, особо опасные рецидивисты, не имевшие до осуждения постоянного места жительства и работы, судимые три и более раз за совершение любых преступлений, отбывавшие наказание за бродяжничество, попрошайничество и паразитический образ жизни, подлежащие взятию под административный надзор по заключению администрации ИТУ и наблюдательной комиссии, не вставшие на путь исправления либо не отказавшиеся от намерений продолжить преступную деятельность.

Инструкция 1977 года установила перечень показателей, характеризующих содержание работы ИТУ по оказанию содействия в трудовом и бытовом устройстве освобожденных, анализ которых позволял оценить состояние этой работы.

Как видим, была проведена колоссальная законотворческая, мобилизующая социальные силы работа, чтобы решительно поднять уровень и эффективность системы исполнения наказаний. И инициатором, «мотором» этой работы была энергия министра.

Большую тревогу вызывала у Н. А. Щелокова судьба несовершеннолетних правонарушителей, попавших за колючую проволоку. Как-то известная писательница Мариэтта Шагинян прислала министру журнал «Новый мир», порекомендовав прочитать напечатанную повесть В. Ф. Елисеевой «Так оно было». Приведу фрагмент из ответа, в нем ясно видна позиция, которую Щелоков упорно отстаивал на всех уровнях власти: «Сделать все, чтобы уберечь мальчишек от колонии».

«Дорогая Мариэтта Сергеевна!

(…) Повесть эта очень поучительная и нужна молодежи, не говоря уже о том, что она должна стать достоянием каждой колонии, особенно детской. До решения вопроса об издании массовым тиражом, мы постараемся издать ее в нашем журнале «К новой жизни». Это закрытый журнал для заключенных. С В. Ф. Елисеевой я постараюсь встретиться в ближайшее время. От нее мне хотелось бы узнать категорию лиц, приславших свои отклики на повесть. Хорошо бы, кроме театра, поставить эту вещь в кино, на телевидении. Повесть — факт, но факт исключительный, вызывает большой интерес и имеет огромное воспитательное значение. До чего же интересный человек эта Женя! Какая воля и какой, действительно, врожденный талант педагога. Можно представить, как ей было трудно: у самой полон рот забот, учеба в институте, забота о подопечном, как мы говорим, «трудном» школьнике, недовольство родителей, которым она не может всего рассказать и, несмотря на все эти треволнения, она находит в себе силы не падать духом и давать добрые, педагогически верные советы, вбивая их в голову Анатолия, как гвозди в доску. Анатолий за много лет в колонии, что называется, прошел весь уголовный университет, он «вор в законе», характер твердый, его пряником не заманишь, лестью не подкупишь. Он умеет жертвовать, но умеет и постоять за себя. Его «записки из дневника» проникнуты глубокой тревогой о 15–16-17-летних несмышленышах, когда далеко не каждый из них еще может отличить наказуемый поступок от ненаказуемого. Он знает, сам все это пережил, а потому озабочен: что надо сделать, как уберечь этих мальчишек от колонии? И как он прав!

«Нужно, чтобы юноша не знал, что такое колония, тюрьма, потому что в тюрьме, встретившись с другими, более испорченными ребятами, он получит от них нежелательные навыки, которые надолго задержат его исправление… Именно в этом направлении нужно работать нашим юристам: как, каким наказанием нужно ограничиваться, чтобы не перегнуть и не причинить травмы юноше». Золотые слова! Он будто читал В. И. Ленина, что «тюрьмы портят».

Повесть эту, я полностью согласен с Вами, должны прочитать все молодые люди…»