НАЧАЛЬНИК ШТАБА С. М. КРЫЛОВ

Говоря о структурных изменениях в системе МВД, особо скажу о создании Штаба. Ранее в МВД такой структуры не существовало. Но Щелоков везде, где бы ни работал, организовывал штаб. Этому научила армия, где штаб — неотъемлемая управленческая мозговая структура. Как-то в разговоре с министром иностранных дел А. Громыко Щелоков удивился: «Как это вы без штаба обходитесь? Это необходимый орган управления в каждой большой системе».

Управляя сложным аппаратом, каким является МВД, руководство, коллегия министерства не принимали ни одного серьезного решения, касалось ли это текущих или перспективных, стратегических вопросов, без большой предварительной, подготовительной работы Штаба министерства. Штаба, в котором работал большой коллектив квалифицированных советников, специалистов-управленцев.

Сразу же по приходу в МВД Щелоков начал осуществлять одну из главных своих задумок. Создать Штаб было непросто, потребовалось несколько лет, чтобы пробить идею «наверху».

Все решения апробировались на уровне отдела административных органов ЦК КПСС. В партийных и госорганах не все воспринимали нововведения в МВД с одобрением. Было много весьма влиятельных недоброжелателей. Как известно, добиваясь внедрения нового, нередко осложняешь жизнь не только себе, но и окружающим.

Так, министр обороны СССР А. А. Гречко, высказался решительно против введения генеральских званий для высшего начальствующего состава МООП, преобразования ВШ МООП СССР в Академию, установления на одном уровне с военнослужащими Советской армии норм денежного довольствия и пенсионного обеспечения личного состава органов МООП и т. д.

Резкое неприятие программа Щелокова по реформированию ведомства вызвала и у многих других высокопоставленных лиц, входивших в специально созданную комиссию Политбюро по рассмотрению этих вопросов. Поэтому многое из предложенного Щелоковым реализовывалось не сразу.

В принципе, все были заинтересованы в укреплении органов внутренних дел. Но не все одобряли новую структуру, особенно возросшие затраты. А Щелоков не уставал доказывать: нищая милиция опасна для общества, государства.

Не нравилось, что есть у министра возможность напрямую обговаривать принципиальные вопросы «на самом верху». «Брежневский любимец», «фаворит», «удачливый министр», «всемогущий глава МВД» — какие только ярлыки не были в ходу.

Ну, а он уверенно шел вперед, ни на кого не обращая внимания. Приведу удивительную по образности и глубине запись одного из выступлений Николая Анисимовича. «Среди нас, к сожалению, есть люди, которые только и занимаются тем, что тушат огни, которые мы зажигаем. Но мы сильнее косности, рутины. У корабля свой балласт и свои паруса. И тот, кто думает при шторме увеличить вес балласта, снеся на дно трюма паруса, тот допускает роковую ошибку. Балласт можно найти повсюду, но паруса редки и драгоценны. Вытканы они не для того, чтобы вместе с песком и булыжными камнями лежать на дне трюма, в темноте, покрываясь плесенью. Их место не в потемках трюма, а среди света, высоких и стройных мачт, где они, вбирая в себя дыхание ветра, придают скорость движению корабля.

Не следует опасаться, что мы будем идти слишком быстро. Если даже в известное время покажется, что мы опасно перескакиваем через определенные этапы, то это делается для того, чтобы преодолеть неоправданное топтание на месте, запаздывание и отставание, и наверстать бездарно потерянное время.

Наша линия твердая, путь наш ясен, так как его освещают нам впереди горящие огни».

В этих словах весь Щелоков.

Когда организовывался Штаб, Л. И. Брежнев после доклада Н. И. Савинкина требовал от Щелокова объяснений.

— Николай, что происходит? — позвонил он ему однажды по телефону. — Мне тут говорили, ты у себя второй Генеральный штаб создаешь…

Надо сказать, что в советские годы крайне трудно было увеличить аппарат Управления. Особенно в центральном аппарате, по которому с ЦК и правительством шли настоящие битвы. Щелокову далеко не с первого захода удавалось выбивать по 10–15 единиц под новую структуру в центральном аппарате. Когда это случалось — это была большая победа.

Добавлю, что и генеральские звания в сравнении с нынешним днем распределялись строго. Заместители союзного министра имели звания генерал-лейтенанта. Б. А. Викторов, К. И. Никитин, Н. А. Рожков, Б. В. Заботин, В. П. Петушков, многие годы проработавшие на крупных должностях, ушли на пенсию именно в этом звании. Некоторые замы закончили карьеру в звании генерал-майора. Главе службы БХСС П. Ф. Перевознику три раза отказывали в присвоении генеральского звания.

В течение нескольких лет Щелокову пришлось доказывать необходимость образования штабной структуры. Он собирал необходимые бумаги, брал с собой специалистов и шел к партийному руководству убеждать в целесообразности, настоятельной необходимости Штаба.

Изначально это структурное подразделение именовалось — контрольно-инспекторский отдел (КИО). Подчинялось оно непосредственно министру. В качестве самостоятельного отдела КИО вошел и в состав МВД СССР. В обязанности отдела были вменены планирование, контроль и инспектирование служб и подразделений, укрепление исполнительской дисциплины, то есть — совершенствование управления.

Каким Н. А. Щелоков видел начальника Штаба? Сошлюсь на слова маршала Советского Союза С. С. Бирюзова, которые министр взял себе на вооружение: «Командующий должен верить в своего начальника штаба, как в самого себя. Без этого работать нельзя. Начальник штаба — это не просто исполнитель. Он — один из самых близких помощников командующего, и непременно с творческим складом ума и характера. Со своим аппаратом на основе общего замысла командующего начальник штаба обдумывает все детали дела и готовит мотивированные предложения. С помощью его осуществляется контроль за исполнением приказов и обеспечивается управление войсками. Штаб можно сравнить с центральной нервной системой человека»[90].

Когда Н. А. Щелоков подбирал кадры, зампред КГБ Г. К. Цинев порекомендовал ему доцента Высшей школы КГБ Сергея Михайловича Крылова. Щелоков оценил его незаурядное мышление, новаторский подход к делу и предложил перейти в МВД, возглавить КИО.

В марте 1967 года Крылов назначен начальником КИО МВД СССР. В августе того же года введен в состав коллегии МВД СССР. Министр всецело поддерживал С. М. Крылова, предоставил ему большие полномочия. За пять лет он из подполковника вырос до генерал-лейтенанта.

В феврале 1969 года на базе контрольно-инспекторского отдела образовывается качественно новый штабной аппарат — Организационно-инспекторское управление (ОИУ) МВД СССР.

Одновременно началось образование организационно-инспекторских аппаратов в МВД-УВД. Укрепляются деловые связи между ними и ОИУ МВД СССР, усиливается обмен информацией, управленческим опытом.

— Сперва на местах была не совсем понятна роль этих подразделений, — вспоминает генерал-полковник внутренней службы И. Ф. Шилов. — Но посмотрели, оказывается, в своей работе мы не были вооружены ни глубоким анализом, ни статистикой, ни выработкой планов работы по той или иной проблеме. А создание штабных подразделений значительно облегчило участь высшего руководящего состава в решении служебных вопросов[91].

Во многих регионах, к примеру, была совершенно непонятной задача: разработка прогноза преступности на ближайшие двадцать пять лет. Вот как вспоминает об этом бывший заместитель начальника Штаба МВД ТАССР А. Д. Авдеев: «Методика на трех листах была прислана, срок дан — два месяца. Помню первое совещание у Япеева (глава МВД ТАССР — прим. М. Б.). Если действовать по рекомендациям, не хватит и полугода. Вывод — начальнику Штаба Г. Л. Клячкину — думайте, создайте группу способных людей и через два дня дайте предложения. Мы придумали — изучить детально материалы за последние два года в двух районах Казани, двух городах республиканского подчинения и двух сельских районах. Все это экстраполировать в целом на республику. Инициатива была поддержана, и мы начали работу. Сейчас смешно вспомнить, но основным инструментом были электрические машинки «Вятка». Тем не менее в указанный срок разработка материала была завершена. Некоторые выводы по тому времени носили сложный или непредсказуемый характер — допустим, прогнозирование массовых беспорядков, возникновение бандитских формирований, роста хищений социалистического имущества, взяточничества. Но, самое главное, мы убедились в том, что использование научных методов анализа и оценки обстановки обязательно должно быть в практике нашей работы. Министр С. 3. Япеев сразу понял и оценил это и одну из коллегий министерства посвятил проблеме анализа и оценки обстановки. Формы анализа, которые тогда были разработаны, легли в основу тех, что сейчас выдают аналитики министерства с помощью современной вычислительной техники».[92]

Впервые была создана специальная аналитическая группа, которая обобщала результаты и производила планирование деятельности оперативников. Разработали систему немедленного реагирования на серьезные преступления. Первым родился план «Перехват» по розыску и задержанию угнанных автомашин в Казани и пригородах. После его утверждения провели оперативную игру. На «угнанной» автомашине Виктор Ерин (будущий министр внутренних дел РФ 1992–1995) и замначальника Штаба А. Д. Авдеев исколесили весь город и пригороды, но никто их не задержал. Выводы были сделаны… Также родилось предложение о создании оперативного отделения в составе Штаба министерства для руководства деятельностью дежурных частей и организации взаимодействия всех сил и средств для реагирования на происшествия любого характера. Затем пришла идея о разработке системы оперативного реагирования для организации взаимодействия служб при раскрытии тяжких преступлений и ликвидации побегов из мест лишения свободы и КПЗ, которую назвали «Сирена». Эта идея находит поддержку в Штабе МВД СССР. В Казань выезжает начальник оперативного управления генерал И. Е. Ложкин и его заместитель А. Е. Андриевский.

— Вы можете себе представить, что означало в ту пору добыть для МВД секретные карты Генштаба (естественные преграды — реки, болота, места постоянной и временной дислокации воинских частей и многое другое, необходимое для правильной расстановки сил и рубежных постов), — вспоминает полковник милиции в отставке А. Д. Авдеев. — К слову сказать, эти карты были доставлены из Сызрани в сопровождении военной охраны! Какая огромная проблема стояла перед нами, чтобы с должной штабной культурой нанести план на карту! Офицеры полка внутренних войск дневали и ночевали у нас. Вскоре наш оперативный план был впервые опробован при ликвидации побега из Чистопольской тюрьмы. План себя полностью оправдал.[93]

После этого было принято решение об изучении его на итоговом совещании МВД СССР. Позже «Сирена» была внедрена в стране и до сих пор действует под своим первоначальным названием. Аналогично было и при разработке оперативных планов «Гром» — по задержанию вооруженных преступников, захвативших заложников и засевших в каких-либо строениях, «Защита» — по предупреждению и ликвидации массовых беспорядков.

Отметим, что организация Штабов МВД-УВД на местах была небезболезненным процессом. Особенно остро стоял вопрос выдвижения кадров штабных руководителей. Оперативные службы неохотно уступали своих квалифицированных работников, перспективных молодых офицеров.

Но Щелоков был категоричен: «Конечно, Вы скажете, сегодня они еще не готовы к этим постам, но зато эти люди без оглядки рвутся в «бой» за освоение и решение задач, поставленных руководством. И в этом ценность молодых кадров. Опыт же — дело наживное.

И пусть недальновидные люди визжат и воют по поводу перестройки и нововведений. Им не понять, что при рубке большого старого леса иначе нельзя. Тем более, в истории еще ни одно глубокое преобразование не обходилось без грязной пены, без этакой накипи и наслоений. Других решений в ускорении поставленных задач нет. Так именно кадры, их подбор становятся главным и решающим фактором среди всех прочих в новых условиях»[94].

Решительно сказано!

Новые подразделения получили возможность контролировать деятельность оперативных служб, где происходило немало нарушений, связанных с сокрытием преступлений, фальсификацией оперативной статистики о состоянии преступности.

Кстати, одним из тех, кто активно поддержал все начинания министра, был Э. А. Шеварднадзе, возглавивший МВД Грузии. Среди самых авторитетных противников Штабов был министр внутренних дел Украины И. X. Головченко. Однако вскоре он оценил несомненную пользу такой структуры и активную роль генерала Н. Т. Михайлюка (ранее руководил УВД Харьковской области), возглавившего Штаб МВД УССР. В июне 1969 года в Ленинграде состоялось Всесоюзное совещание-семинар начальников вновь образованных штабных аппаратов.

В ОИУ МВД СССР началась активная проработка проблем научного анализа, прогнозирования и перспективного планирования в органах внутренних дел, совершенствования их деятельности. Были подключены научные силы управленцев, все службы Министерства.

В целях постановки задач перед МВД, УВД и обучения методическим основам организации управления, планирования, контроля в мае 1970 года в Москве проведено очередное Всесоюзное совещание-семинар руководящих работников отраслевых служб МВД СССР и начальников организационно-инспекторских аппаратов МВД, УВД.

И только в сентябре 1971 года ОИУ было переименовано в Штаб МВД СССР. Это была победа Щелокова! В 1972 году в его состав входили главная инспекция и семь отделов: организационно-аналитический, оперативный (включая дежурную часть МВД СССР), организационно-зональный, организационно-научный, организационно-штатный, нормативно-уставный, внешних сношений. В оперативное подчинение Штабу были переданы Главный научно-исследовательский центр управления и информации (позднее Главный информационный центр) и Организационно-методический центр МВД СССР по передовому опыту.

Созданная и возглавляемая им структура стала мозговым центром союзного министерства. Штаб выполнял следующие задачи:

— организация и совершенствование информационной работы в органах внутренних дел;

— комплексный анализ оперативной обстановки и разработка конкретных предложений по совершенствованию оперативно-служебной деятельности, осуществление совместно с отраслевыми службами мер своевременного реагирования на изменения обстановки;

— организационное обеспечение осуществляемых руководством МВД СССР мер по совершенствованию организаторской и оперативно-служебной деятельности;

— текущее и перспективное планирование работы МВД СССР и коллегии, контроль за выполнением планов;

— обеспечение согласованной деятельности МВД, УВД и отраслевых служб МВД СССР в решении комплексного использования сил и средств;

— организационное обеспечение согласованных с другими ведомствами и организациями мер укрепления правопорядка;

— комплексное инспектирование органов МВД;

— планирование и координация научно-исследовательской работы;

— организация обобщения и внедрения отечественного и зарубежного опыта и научных основ управления; организация нормотворческой деятельности;

— совершенствование структуры и оргштатная работа;

— организация подготовки высшего руководящего состава в области управления силами и средствами;

— методическое руководство и контроль за деятельностью штабов (в том числе дежурных частей) МВД, УВД;

— подготовка штабных кадров.

Главным направлением деятельности Штаба стал оперативно-зональный контроль и комплексное инспектирование органов внутренних дел. Объединение усилий в этих направлениях создало условия для значительного улучшения организации контроля и проверки исполнения. Единый аппарат осуществлял постоянный оперативный контроль, комплексное инспектирование и проверку исполнения.

«Штаб должен активно добывать необходимую информацию об оперативной обстановке, следить за ее достоверностью и быстро разрабатывать проекты управленческих документов, принимая меры к тому, чтобы они были предельно краткими, ясными и содержали сумму конкретных мероприятий, обеспечивающих решение того или иного вопроса. Основные усилия Штаб должен сосредоточивать на живой организаторской работе. Все предложения Штаба должны базироваться на реальных возможностях органов внутренних дел…», — отмечалось в Положении о Штабе МВД СССР.

Подробнее скажу о начальнике Штаба, о Сергее Крылове. Сослуживцы отзываются о нем противоречиво: одни считают, чуть ли не гением, другие — возмутителем спокойствия.

Это был человек фанатично преданный делу, не жалевший себя, обладавший острым умом, качествами превосходного организатора и аналитика.

Вместе с тем некоторые черты характера С. М. Крылова далеко не у всех вызывали одобрение. Говорят, у него было высокое самомнение, он считал, что он приносит пользы больше, чем другие.

Не делавший поблажек себе, порой он «истязал» подчиненных, заставляя работать с ним по 12 часов в сутки.

У него была взрывная натура, он не обладал необходимой дипломатической гибкостью, рвался напролом к поставленной цели, был конфликтным человеком. Еще работая в Высшей школе КГБ, Сергей Михайлович не сошелся характерами с начальством. Поэтому дальнейшее пребывание там вызывало большой вопрос.

И все-таки появление С. М. Крылова было полезным кадровым решением. Отбрасывая личностные качества начальника Штаба, отметим, что в период становления союзного МВД мысль, энергия, целеустремленность Крылова были необходимы. Он стал надежным исполнителем установок министра, генератором многих новаторских идей.

Подчеркну, чтобы принизить роль Щелокова, сегодня именно Крылову отводят главную роль во всех преобразованиях. Бесспорно, его вклад велик, но он был исполнителем. В обновлении министерства — главная заслуга министра Щелокова и всех тех из его окружения, кто его понял и поддержал. Среди них — в числе первых и С. М. Крылов.

К Щелокову он относился с высочайшем уважением и благодарностью за доверие ему масштабного дела. Как отмечал в своих воспоминаниях Юрий Чурбанов, о котором еще речь пойдет впереди: «(…) У него свет в окошке был только министр…»

Щелоков высоко ценил работу Штаба, Крылова. Аналитическая деятельность была поставлена на высокий уровень. Ее оценили и в ЦК КПСС, в правительстве и на местах. Сюда регулярно направлялись аналитические обзоры.

Действенной формой контроля было комплексное инспектирование работы служб, органов и подразделений, позволившее полно и объективно выявлять причины недостатков, принимать меры для их устранения, разрабатывать пути улучшения служебной деятельности.

Что касается криминальной статистики, то после усиления контроля сразу же взлетели вверх кривые графиков. Проверочные бригады боролись с системой сокрытия преступлений, статистических прикрас и фальсификаций. Обязательным стало рассмотрение результатов и подведение итогов проверок на коллегии МВД. На начальных порах деятельности Штаба при рассмотрении годовых итогов острым было столкновение замминистра Петушкова и Крылова: «Вы подняли вверх кривую преступности!» На что начальник Штаба резонно отвечал: «А вы эти кривые старались загибать вниз…»

Штаб стал настоящим генератором идей. Инспекторские проверки старательно знакомились с новым опытом работы на местах, отбирали лучшее. Это становилось принципиальной задачей всех служб министерства. Министр зачастую лично выезжал на подведение итогов проверок.

При этом каждое совещание руководителей МВД-УВД в том или ином регионе страны с участием Щелокова становилось крупным событием. На него собирался весь партийно-хозяйственный актив, представители суда, органов прокуратуры, КГБ.

От идеи до ее воплощения в жизнь — большая дистанция. Если нет мощного локомотива, способного протолкнуть ее вперед, то она глохнет. Но таким мощным локомотивом был министр Щелоков.

«Мы часто бываем на местах, и всем нам необходимо помнить, что инспектирующий, изучающий и проверяющий работу должен относиться внимательно ко всем ее разновидностям, точно так же, как к явлениям действительной жизни, стараясь найти и отобрать все полезное и разумное, выработанное практикой, повседневным опытом, отобрать характерное, самое существенное, не торопясь и не разочаровываясь из-за того, что порой окажется овес — не рожь, уголь — не алмаз. С этих позиций мы должны оценивать работу подчиненных органов. Есть такая категория людей, которая в трех соснах путается, у себя в ногах спотыкается, жалуется, что, видите ли, планета для них недостаточно благоустроена», — еще один из рабочих принципов Щелокова.

Штаб, бывало, и переусердствовал в поиске новаций. В МВД-УВД рассылались зачастую формуляры и анкеты для заполнения. Обюрокрачивание приводило к отторжению. На заседании коллегии один из республиканских министров открыто заявлял, что «не может рожать Крылову новые идеи, бумажная волокита отвлекает коллектив от настоящей работы».

Проверки проводились и плановые, и внезапные с участием служб МВД. Выезжала большая группа специалистов, которая начинала работу по всем направлениям. Естественно, что аппарат МВД-УВД проявлял нервозность, работал с перегрузкой, особым напряжением. Возвращались инспектора в Москву с большими томами оценочных документов.

Крылов был человеком критического плана. В основном все результаты проверок носили негативный характер. Конечно, как всякого ревизора, его недолюбливали. Но говорить о том, что С. М. Крылов выносил только критические вердикты, конечно, нельзя. Так, когда В. М. Соболев возглавлял УВД Калининградской области, начальник Штаба две недели проводил инспекторскую проверку в Управлении, после которой признал работу хорошей. Много и других подобных примеров. Опыт на голой критике не создашь, не разглядишь.

Однако, ситуация нередко обострялась, накалялась. На коллегии МВД однажды выступил министр внутренних дел Украины И. X. Головченко и буквально поставил перед Н. А. Щелоковым вопрос: «Когда вы уберете от нас Крылова? Он мешает нам заниматься делом. Каждую проверку Крылов превращает в акцию, при которой вся работа приостанавливается, мы только и пишем бумаги, отчеты, сводки, сведения, а борьба с преступностью забывается…»

Произошла острая полемика. Сгладить конфликт попытался министр внутренних дел Грузии Эдуард Шеварднадзе. В своем выступлении он дипломатично смягчил острые акценты.

Отношения замов министра, начальников Главков с начальником Штаба также нельзя назвать дружественными. Но опять же, подчеркнем, Крылов подчинялся Щелокову и не позволял никому давать ему указания. А такие стремления у замминистров присутствовали. Особенно у пришедшего позже Ю. М. Чурбанова. Уверовав в собственную непогрешимость, С. М. Крылов обострял неуступчивостью свое положение.

Нельзя забывать о том, что всегда существует ревность между профессиональными службами и теми, кто их контролирует. Не всем приятно, когда выявляются недостатки и следует серьезное наказание. У Крылова были намерения под себя подминать службы. Это очень и очень не нравилось, отторгалось, мешало делу, потому что во главе этих служб стояли авторитетные руководители.

Одним из таких был ученый с мировым именем, начальник Уголовного розыска Игорь Иванович Карпец. Когда он только был назначен на эту должность, ему советовали особо обратить внимание на Крылова, сказав, что тот правая рука Щелокова и «надо держаться за него».

Но их неприятие друг друга изначально словно было чем-то предопределено.

Вот отзыв И. И. Карпеца о деятельности Штаба: «…В системе МВД появились штабы, требовавшие от всех служб отчетов и статистических данных сверху донизу и снизу доверху, якобы для того, чтобы руководить подчиненными органами и подразделениями «со знанием обстановки» и с «полным использованием сил и средств». Намерения благие, к сожалению, выродившиеся в большой бюрократизм, в стремление штаба встать над отраслевыми главками, диктовать им, что делать, в бесконечные проверки, часто лишь для того, чтобы приструнить (или снять) неугодного или непокорного руководителя, что и привело его (штаб), в конечно счете, к краху.

Погубило штабы и некритическое перенесение функций армейских штабов в систему МВД. Хотя, если быть объективным, то надо сказать, что аналитическое подразделение, которое бы не подсиживало главки, а помогало им подсказками об узких местах, которых главки нередко не видели (эффект привыкания), было бы полезным. Тем более, что в Штаб набрали весьма квалифицированных людей, как практиков, так и ученых — кандидатов и докторов наук.

Штаб же пошел по другому пути: не помогать, а интриговать и властвовать, стал мощным оружием в руках министра, получавшего любые данные о ситуации в стране раньше руководителей главков, что часто делало их в глазах министра людьми, якобы не знающими «обстановки». Для главков он стал тормозом в работе, фискальным органом, которого боялись и не любили. Отношения со штабом и его руководством для многих, даже заместителей министра, стали своего рода «вторым фронтом»[95].

Уроженец Ленинграда, в годы войны И. И. Карпец служил в управлении войск охраны тыла Ленинградского фронта. Перенес все тяготы блокады и в 1943 году в осажденном городе вступил в партию. С отличием окончил юридический факультет Ленинградского государственного университета. Направлен на работу в аппарат исполкома Ленсовета. Одновременно занимался научной работой, окончив аспирантуру, и в 1955 году защитил кандидатскую диссертацию. В том же году его направили в органы внутренних дел, где он занимал оперативные должности в управлении милиции Ленинграда: начальника научно-технического отдела, следственного отдела, отдела уголовного розыска и заместителя начальника управления. В 1963 году стал доктором юридических наук.

В 1963 году И. И. Карпец был переведен в Москву и назначен директором Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности Прокуратуры СССР. В середине 60-х годов Карпец принимал участие в подготовке первого за послевоенный период обстоятельного доклада с научным анализом состояния преступности в СССР. В 1965 году за успехи в научной деятельности утвержден в звании профессора.

Его научные труды получили международное признание. В марте 1964 года на Конгрессе Международной ассоциации юристов-демократов (МАЮД) его избрали вице-президентом этой авторитетной организации. Он являлся также вице-президентом Международной ассоциации уголовного права, членом директората Международного института уголовного права в Сиракузах, президентом Международной ассоциации юристов, членом Российского комитета защиты мира.

Крупный ученый, теоретик и практик, И. И. Карпец на ключевую должность начальника Главного Управления Уголовного розыска был приглашен в 1969 году. Щелоков, стремившийся привлечь в МВД высокообразованных людей, проявил большую настойчивость с тем, чтобы уговорить его перейти в МВД.

Министр гордился, что во главе Уголовного розыска страны стоит профессор, доктор, ученый, уже успевший зарекомендовать себя в этом качестве, не только внутри страны, но и в мире, да еще практик!

Для И. И. Карпеца предложение возвратиться в МВД было неожиданным. В феврале 1969 года Щелоков позвонил ему и предложил должность начальника Главного Управления Уголовного розыска. Министр обещал, что ему будет присвоено звание комиссара милиции, он будет введен в состав коллегии.

Как пишет Карпец: «Этого я не ожидал, Щелокова не знал, честно говоря, даже не слышал о нем до его назначения, ибо он не был юристом.

Я сказал, что предложение это для меня неожиданно, что я не собирался вновь возвращаться на практическую работу. Министр настаивал. Я отговаривался. Он просил меня подумать. Я сказал, что подумаю»[96].

Карпец вспоминал, что ему нелегко далось решение о переходе в МВД. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что предложение Щелокова было достойным.

Спустя месяц Щелоков напомнил о себе. Карпец в этот момент находился в Австрии, на заседании бюро МАЮД. Щелоков разыскал его прямо там, напомнил о своем предложении, сказал, что согласовал это с Брежневым и Косыгиным. Обещал договориться о переходе в МВД с Генеральным прокурором и председателем Верховного суда СССР, которым подчинялся Карпец. Договорились, что как только Карпец вернется в Москву, то явится на прием к Щелокову. Слушавший этот разговор советский посол Б. Ф. Подцероб с удивлением сказал: «Ну, Игорь Иванович! Много уже лет я на свете живу, много повидал, но чтобы звонили заграницу, агитируя идти на работу в Союзе, вижу и слышу впервые. Тем более что через два дня Вы возвращаетесь в Москву. Вот нетерпение! Впрочем, я слышал, что быстрота и натиск — стиль Н. А. Щелокова…»

Генеральный прокурор Р. А. Руденко и руководитель отдела административных органов ЦК Н. И. Савинкин дали добро на утверждение Карпеца в новом качестве. Последний ему сказал прямо: «Если Вы пришли ко мне за защитой, чтобы не идти в МВД, то я ничем Вам помочь не могу.

Если же Вы пришли ко мне за советом, то я Вам советую не отказываться».

Так судьба Карпеца была решена, и как он сам признает: «Хорошо, что это было решение «в мою пользу».

При первой беседе с ним Н. А. Щелоков поделился планами совершенствования работы Министерства, о том, что хотел бы всю работу поставить на научную основу.

Карпец обратил внимание на книги по праву, криминологии, управлению, лежавшие на столе министра. Заметив это, Николай Щелоков улыбнулся и сказал:

— Вот и Вашу книгу, Игорь Иванович, я изучаю. (Это была книга «Проблемы преступности»).

Карпец вспоминает далее: «В разговоре Щелоков спросил:

— А Вы, Игорь Иванович, разговаривали с Сергеем Михайловичем Крыловым?

— Нет, — ответил я.

Он несколько удивленно посмотрел на меня. Но ничего не сказал.

Потом обронил фразу, которая, вероятно, стала известна кое-кому из тех, кому доверял, но которой лучше бы не было.

— Вот поработаете начальником угрозыска, а потом, может быть, и моим заместителем станете. Ну, а если не захотите, — вернетесь в науку.

Ох, сколько куда более близких министру людей хотели сесть в кресло зам. министра, какая вокруг этого шла борьба! Мечтал об этом и упоминавшийся С. М. Крылов. Очень мечтал. Все делал для этого. И вдруг эта фраза (впрочем, никого ни к чему не обязывавшая, ибо «поработать» нужно было, вероятно, долго), сказанная, в общем-то, «не своему» человеку.

(…) После разговора с министром я вышел из кабинета и столкнулся с С. М. Крыловым. Мы не были знакомы. Однако он как бы с радостью поздоровался со мной, представился и спросил, почему я до сих пор не зашел к нему. Я ответил, что все мое время уходит на ознакомление с обстановкой, с людьми, и что через некоторое время приду.

— Ознакомление надо начинать со Штаба, хотя мы еще штабом не называемся, но это — вопрос решенный, — назидательно сказал он, — поэтому — заходи (он сразу решил разговаривать на «ты»).

— Зайду, — ответил я. Он вошел в кабинет министра, не спросив адъютанта, есть ли кто у него? Это кое-что значило (по аппаратским «правилам»)[97].

С. М. Крылов и И. И. Карпец по методам работы и отношению к людям были полными антиподами. (К примеру, начальник Уголовного розыска практически никогда ни с кем не конфликтовал). Почти сразу же Крылов попытался «встать» над начальником ГУУРа. Это задевало научное и служебное самолюбие И. И. Карпеца.

Вот первые впечатления И. И. Карпеца от знакомства с С. М. Крыловым и обстановки в МВД: «…Он обладал энергией, фантазией, но имел смутное представление о праве, к тому же, беря на работу квалифицированных юристов, довольно пренебрежительно отзывался о них, считая, что они могут «помешать» преобразованиям из-за своей приверженности к букве закона, а не к его «духу». Естественно, мы расстались спокойно. Собственно, спокойным ушел я, но чувствовал, что хозяин кабинета был недоволен. Тем более, что я уклонился от разговора, содержавшего оценки тех или иных руководителей главков и отделов, включая и заместителей министра, сославшись на то, что я их недостаточно хорошо знаю. Однако понял, что он — если выражаться сегодняшним языком — «борец с консерваторами», коими он считал работавших «до него», отнюдь не считаясь с тем — профессионалы они или нет.

(…) Обстановка в министерстве, как и «расстановка сил», мало-помалу стала для меня проясняться. Тем более что многие другие люди, например, замминистра В. П. Петушков откровенно выражали недовольство ближайшим окружением Н. А. Щелокова[98].

Впрочем, в этом отзыве И. И. Карпеца много субъективного и поручится за его объективность, наверное, нельзя.

Однако надо признать, что постепенно Крылов изжил себя в Штабе. Он был одним из основателей Штабной службы. Она помогла реорганизации, повышению эффективности работы органов внутренних дел, повысила действенность контроля исполнения. Но реорганизационный зуд, присущий Крылову, жажда перманентных перестроек породили необходимость перевода его на другой участок работы. Обострилась напряженность взаимоотношений Крылова с другими руководителями, членами коллегии МВД.

Министр поручает Крылову создавать Академию МВД. Необходимость в высоком учебно-научном подразделении остро ощущалась. И только Крылову было по силам справиться с этой задачей.

Конечно, Крылов не был доволен своим переводом, так как, по сути, был отстранен от непосредственной работы в министерстве. (Хотя он оставался членом коллегии). Правда, Н. А. Щелоков обещал С. М. Крылову, что, когда Академия встанет на ноги, он займет пост заместителя министра внутренних дел.

После С. М. Крылова Штабом МВД СССР попеременно руководили видные управленцы: Антон Григорьевич Лекарь, Вадим Григорьевич Самохвалов, Леонид Константинович Резниченко, Дмитрий Яковлевич Афанасьев, Игорь Сигизмундович Каро, продолжавшие и развивавшие заложенные Н. А. Щелоковьш основы и лучшие традиции работы штабов в центре и на местах.