4. В ПЛЕНУ

4. В ПЛЕНУ

Задумчивый по улицам ходил я много раз.

Как близкого приветствовал меня дрожащий газ.

И я смотрел доверчиво на цепи фонарей,

На тихое сияние закатных янтарей.

И все казалось призрачным средь неподвижных стен,

Закутанным, захваченным в какой-то тайный плен.

С безмолвным пониманием глядящим в глубину,

Любовно убаюканным в ласкающем плену.

Порой бывали огненны и жутки вечера.

Казалось, срок исполнился, — последняя пора.

Бежали неба красного, теснились возле стен,

Боялись, что разрушится наш бестревожный плен.

Но вновь спускалась призрачность укромной тишины,

И снова все лелеяли ласкающие сны,

И снова тени тихие, уставшие от дня,

Отдавшись грезе трепетной, скользили близ меня.

Когда вечерним сумраком сменялась бирюза,

У них бывали грустные, бездонные глаза.

И руки слабо-белые без жизни и без сил,

И эти руки слабые я трепетно любил.

И стал я тоже призрачным, как тени вкруг меня,

Как эти тени бледные, боявшиеся дня.

С душой, навек отдавшейся мечте и тишине,

Бегущей жизни красочной, живущей лишь во сне.

И в счастье беспредельное с тех пор я погружен.

Сливаюсь с миром призраков, сам обращаюсь в сон.

С благоговейным трепетом лелею тишину,

Навеки убаюканный в ласкающем плену.

1908