В АЛЬБОМ

В АЛЬБОМ

Нет, шаловливою гвоздикой

Я не решаюсь вас назвать,

Ведь, право, было б слишком дико

Вам шаловливость приписать.

Для повилики слишком полны,

Для георгина ж вы худа:

В нем красок пламенные волны,

Которых нет в вас и следа.

На колокольчик миловидный,

Как мне ни стыдно, не решусь:

Вдруг вам покажется обидно,

А я обидеть вас боюсь.

Левкой, цветок весьма приятный,

Да репутация плоха:

Он дышит негой ароматной

Самовлюбленного греха.

«Однако ж трудная дилемма!..»

Однако ж трудная дилемма!

Я как потерянный хожу –

Ни с резедой, ни с хризантемой

Я сходства в вас не нахожу.

Мимоза?! Это поэтично!

Но затруднение здесь в том:

Она у нас так необычна,

Что с нею плохо я знаком.

Ах, расцветающею розой

Хотел бы вас прославить я,

Но что-то стало пахнуть прозой

От роз, луны и соловья.

Уж столько было инцидентов,

Где фигурирует она,

Что по уставу декадентов

Она теперь воспрещена.

Назвать вас лотосом не смею:

Он любит полночь и порок.

Итак, осталась орхидея,

Индийско-сказочный цветок.

Вот где открылись горизонты!

Но не ликуй еще, поэт:

Ведь скажут – взято у Бальмонта,

А это – худшее из бед!

Ах, я в ужасном затрудненье,

Не помогает ни на грош

Ни поэтическое рвенье,

Ни стих, отточенный, как нож.

Уж не ошибка ли всё это,

Куда меня мой дух завлек!

И вы, цветок в мечте поэта,

На самом деле – не цветок?

Приходится, во избежанье

Дальнейших несогласных слов,

Устроить нам голосованье

На общем сборище цветов.

Цветы живут, впивая росы,

Любя приветы ветерка,

А вы поставили вопросы,

Что невозможны у цветка.

Цветок, который сам не знает,

Какой он мир собой облек,

Что за мечту он воплощает, –

Есть подозрительный цветок.

О, я предвижу всё, что будет:

Баллотировкой голосов

Вас, без сомнения, присудят

Быть исключенной из цветов!..

(1901)