Плыви против течения

Плыви против течения

Что действительно ценно в суете нашей жизни… – так это эмоциональный творческий индивидуум, личность – тот, кто творит великое и благородное, пока толпа как таковая остается тупой в мыслях и бесчувственной в душе.

Альберт Эйнштейн, 1930

Характерной особенностью жизни Эйнштейна являлось то, что он редко испытывал тягу к широкому общественному признанию и, по большому счету, держался от людей в стороне. Чаще всего ему было гораздо комфортнее оставаться аутсайдером, что лишь дополняло его готовность следовать во всех направлениях только своим инстинктам, выступая против любого консенсуса. В 1953 году, оглядываясь на прожитое, он назвал себя «безнадежным нон-конформистом».

Эта особенность проявлялась в нем с самых ранних лет. Учителям в гимназии и профессорам в университете он доставлял сплошные неприятности, то и дело нарушая правила формального обучения. Его внутренняя убежденность в превосходстве личности над социумом приводила его к постоянным конфликтам с любыми официальными учреждениями – учебными или политическими, государственными или религиозными.

Свою профессиональную карьеру он построил, бесстрашно игнорируя традиционные научные представления. И даже в личной жизни для долгих отношений выбирал себе тех, кто, в отличие от большинства, не относился к нему с придыханием. Невольно вспоминается диалог из фильма «Дикарь» (1953): когда героя Марлона Брандо спросили: «Эй, Джонни, против чего вы бунтуете?», он ответил: «А что у вас есть предложить?»

Тем не менее он сдерживался в стремлении идти своим путем, соглашаясь отступить или перенаправить свой шаг, если подозревал, что ошибся. В его действиях вовсе не было осознанной цели подорвать ортодоксальные взгляды. Он просто следовал за доказательствами, полученными в результате своих размышлений, куда бы те ни вели его – не важно, принимает их общество или нет. Если новое доказательство предполагало, что ему нужно сменить ту или иную логическую установку, он делал это без колебаний. В таком подходе не было лицемерия. В конце концов, он был просто ученый и не находил ничего зазорного в том, чтобы направлять свои мысли туда, куда призывают факты.

Склонность Эйнштейна плыть против течения, несомненно, исходила из его страсти подвергать сомнениям и перепроверке все, что бы ни стояло на пути к истине и порядку. В этом смысле, он и сам был ортодоксом до мозга костей – ибо, как всякий ученый, больше всего на свете мечтал постичь законы, которым подчиняется все и вся. Уже после смерти Эйнштейна его постоянный редактор, Уильям Миллер, вспоминал, как он объяснял:

Очень важно не перестать задавать вопросы. У любопытства есть свои причины для существования. Нам не остается ничего, кроме как с благоговейным трепетом созерцать тайны вечности, жизни, мистической структуры реальности. Если каждый день пытаться постичь эти тайны хотя бы немного – этого уже достаточно.