Питайся, как Эйнштейн
Питайся, как Эйнштейн
Иногда я поглощен работой так, что забываю пообедать.
Альберт Эйнштейн
Несмотря на то что во второй половине жизни Эйнштейна весь мир воздавал ему почести, в быту он оставался человеком весьма непритязательным. Ибо был убежден, что простая, неприхотливая жизнь куда лучше как для тела, так и для души.
Ужины, которыми открывались заседания «Академии Олимпия», из-за постоянной нехватки денег были довольно скромны. И состояли, в основном, из сосисок, швейцарского сыра (как правило, любимого всеми «грюйера») и фруктов, а пили обычно чай. Иногда Эйнштейн любил приготовить и макароны – сказывался его опыт жизни в Италии; известно также, что он обожал мороженое в рожках. А еще сохранилось описание очень простой трапезы, которую он разделил однажды с королем и королевой Бельгии – состояла она из шпината, яичницы и картошки.
При выборе меню Эйнштейн всякий раз был вынужден помнить о проблемах с желудком, которые начались у него в 1917 году, заставили его сильно похудеть и остались с ним до конца жизни. Врачи решили, что сей недуг явился результатом хронического недоедания в военное время, и прописали ему углеводную диету. Но в те годы он жил один, и долго следовать указаниям врачей, чтобы полностью излечиться, ему так и не удалось.
В разные периоды жизни он увлекался и вегетарианством, хотя полностью отказаться от мяса ему всегда было нелегко. «Плоть убитых животных я всегда поглощаю с легким чувством вины», – признался он в 1953-м. Хотя ранее он не раз говорил, что «согласен с постулатами вегетарианства из эстетических и нравственных побуждений», поскольку влияние сыроедения на физиологию и самочувствие «облегчает участь человечества». Когда в последний год его жизни врач посоветовал ему воздерживаться от употребления мяса, рыбы и жиров, он проворчал в ответ: «Можно подумать, будто человек не рожден плотоядным».
К алкоголю Эйнштейн большого интереса не питал, и на вопрос, что он думает о «сухом законе», действовавшем в США с 1920 по 1933 год, он, не задумываясь, ответил: «Сам я не пью, так что мне все равно». Впрочем, несмотря на проблемы со здоровьем, абсолютным трезвенником он не являлся и предпочитал всем остальным алкогольным напиткам вино и коньяк. Но учитывая бурную общественную деятельность, в которую он был вовлечен, привычка лишь слегка отпивать от каждого бокала, который ему предлагали, несомненно, сослужила ему добрую службу.
