Куй железо, пока горячо

Куй железо, пока горячо

Всё по-настоящему новое изобретается только в молодости.

Альберт Эйнштейн

Несмотря на все разочарования, сопровождавшие начало его научной карьеры, Эйнштейн не сдался и не отступил в самом главном для себя сражении – борьбе за ответы на фундаментальные вопросы науки. Игнорируемый величайшими академиями Европы, он исправно ходил на службу в бёрнское патентное, используя каждую свободную минуту для разработки своих необычных идей. И всякий раз, когда вдохновение посещало его, не нуждался ни в признании, ни в поддержке никаких ученых сообществ для того, чтобы совершить очередной великий прорыв в умозрительном постижении мира.

И это было большой удачей, поскольку позже Эйнштейн придет к убеждению, что самые новаторские прозрения и изобретения люди почти всегда совершают, пока они молоды. 1905-й год, когда Эйнштейну исполнилось двадцать шесть, называют его annus mirabilis – «годом чудес». Уже в 1906-м он начал беспокоиться о том, что скоро достигнет «возраста стагнации и стерильности, в котором принято ругать молодежь за бунтарский дух». Разумеется, впереди у него было еще много великих свершений, включая Общую теорию относительности и многолетние исследования по созданию Единой теории поля. Но все же несомненно и то, что самые значительные свои труды Эйнштейн завершил, когда ему не было еще и сорока.

Став фигурой мирового масштаба, он посвящал все больше времени для продвижения своих политических и гуманистических интересов – и фаза жизни, особо плодотворная для инноваций, осталась для него позади. Область его интересов заполнилась новыми исследованиями и научными статьями, во многом – «по мотивам» его собственных работ, и он уже физически не успевал читать все, что писали по всему белу свету его коллеги и оппоненты. Постепенно он утрачивал интуитивное понимание того, откуда могут появляться очередные новые идеи, о чем свидетельствует череда довольно болезненных неудач при создании Единой теории поля. Разрушительное влияние возраста на силу мысли все больше тревожило его, и он чем дальше, тем чаще высказывался о проблеме «деформации интеллекта». Особенно тяжело он перенес свой полувековой юбилей, написав о «все возрастающей сложности адаптации к новым идеям – проблеме, с которой сталкивается любой человек после пятидесяти».

Вероятно, Эйнштейну было горько признавать, что свои самые триумфальные открытия он сделал в молодые годы, ведь стремление к постоянному личностному прогрессу – естественное свойство каждого человека. Но для тех, кто пришел в этот мир позже него, куда большее значение имеют сами достижения, нежели периоды жизни, в которые он их совершал. И сегодня нам с вами остается лишь благодарить судьбу за то, что она предоставила Эйнштейну в молодые годы достаточно сил и средств для воплощения его идей в реальной жизни.

Так что же именно сделало 1905 год для Эйнштейна таким «чудесным»? Если совсем коротко – четыре научные публикации, каждая из которых заставила мировую науку переписать на новый лад свои правила. На заре двадцатого столетия человечество жило во вселенной Ньютона, представления о которой не менялись в течение двух с лишним веков. За этот период времени такое представление приняло форму незыблемой истины. Все объяснялось причиной и следствием. Объекты двигались и вели себя определенным образом потому, что на них влияли те или иные конкретные силы. Как писал Эйнштейн: «В начале (если такое понятие существует) Бог создал ньютоновские законы движения, а одновременно с ними – требуемые для них массы и силы».

Разумеется, после смерти Ньютона в 1727 году наука не останавливалась в своем развитии. Труды того же Майкла Фарадея по электрическим и магнитным полям в середине XIX века заложили основу для изучения Джеймсом Максвеллом электромагнитных волн. Факт открытия этих волн необычайно вдохновлял Эйнштейна, который называл это «важнейшим достижением со времен Ньютона». При этом именно Эйнштейну хватило прозорливости и интеллектуальной смелости, чтобы осуществить очередной научный прорыв.

Основная часть трудов, опубликованных Эйнштейном в «чудесном» 1905 году, была написана на волне высочайшего вдохновения с марта по июнь. Тогда же он написал своему другу и соучредителю «Академии Олимпия» Конраду Габихту длинное письмо, в котором извинился за то, что тревожит установившийся между ними «торжественный дух тишины» описаниями «всякой малосущественной ерунды», и затем в краткой форме изложил суть всех четырех работ, которые вскоре перевернули мировую науку.