Погружение
Погружение
Я отбыл из Ирака в конце августа. Как всегда, в этом было что-то сюрреалистичное: сегодня я на войне, а на следующий день дома, в мирной обстановке. Я был расстроен в связи с предстоящим отъездом. Я не хотел никого посвящать в свои проблемы с давлением, по крайней мере тех, кто еще не знал об этом. Я старался сохранить эту информацию при себе.
Честно говоря, меня грызла совесть за то, что я бросаю моих парней, убегаю из-за того, что мое сердце выпрыгивает из груди, или что оно еще там, черт побери, делает.
Никакие мои прошлые заслуги не могли перевесить ощущение, что я подвожу своих ребят.
Я знаю, что это не имело значения. Я знаю, что сделал чертовски много. Мне нужен был отдых, но я чувствовал, что мне его не полагается. Я думал, что должен быть сильнее, чем это возможно.
В довершение всего некоторые лекарства, видимо, не подходили мне. Пытаясь нормализовать мой сон, врач в Сан-Диего прописал мне снотворное. Эти пилюли вырубили меня, да так, что, когда я проснулся на базе, я ничего не помнил о том, где я, и собирался отправиться на базу.
Я никогда больше не прикасался к этим лекарствам, настолько это было неприятно.
Тая:
Мне потребовалось несколько лет жизни, чтобы начать понимать кое-что важное о Крисе. На первый взгляд Крис просто всегда был не прочь весело провести время. На самом же деле, когда люди по-настоящему в нем нуждаются — когда на карту поставлена их жизнь, — он именно тот человек, на которого можно положиться. У него исключительное ситуационное чувство ответственности и заботы.
Это хорошо иллюстрирует его отношение к получению званий: он не беспокоится о них. Его не волнует ответственность и возможности, связанные с более высоким званием, даже если это может означать улучшение для его семьи. Но если какая-то работа должна быть сделана, он будет ее делать. Он всегда первым принимает вызов. И он всегда к этому готов, потому что он думает об этом.
Здесь было настоящее раздвоение, и я не думаю, что много людей в состоянии понять это. Даже для меня временами это было непросто.