Начало

Начало

Несколько ночей спустя я взошел на борт патрульной лодки морских пехотинцев, известной как SURC (Small Units Riverine Craft — речной катер для малых подразделений)[109], и нырнул под бронированный планширь.

Расчеты пулеметов М-60 на носу смотрели за тем, как две наши лодки с десантом движутся вверх по реке по направлению к пункту высадки.

Информаторы боевиков прятались возле мостов и в различных укромных местах города. Если бы мы двигались по земле, они бы легко могли отследить наш маршрут. Но на реке мы не представляли непосредственной угрозы, и нам уделялось меньше внимания.

Путь предстоял неблизкий. Следующая остановка планировалась почти в самом центре города, в глубине вражеской территории.

Наши лодки замедлили ход и свернули направо, к берегу канала. Я встал и прошел через маленькую дверцу на носу судна, чуть не потеряв равновесие в момент выхода на сушу. Выбравшись на сухую землю, я остановился, чтобы подождать, пока ко мне присоединится весь взвод. С нами в лодках было восемь иракцев. Считая терпов, наше подразделение насчитывало более двадцати пяти человек.

Катера морских пехотинцев развернулись на реке и исчезли.

Уточнив свое положение, я пошел по улице в сторону нашей цели. Впереди маячили домики; среди них были аллеи и более широкие дороги. Вдали лежал лабиринт зданий и тени более крупных строений.

Я не успел уйти далеко, когда замигал индикатор лазерного прицела на моей винтовке. Батарейка села. Я дал знак остановиться.

«Какого черта?» — спросил подбежавший лейтенант.

«Мне надо побыстрее заменить батарею, — сказал я. — Без лазера я буду стрелять вслепую. Ну, может, чуть лучше, чем вслепую».

«Нет, надо убираться отсюда».

«Хорошо».

И я пошел дальше, по направлению к ближайшему перекрестку. Впереди, у края узкого дренажного канала, в темноте возникла фигура человека. Я посмотрел на отбрасываемую им тень. Приглядевшись, я четко увидел очертания автомата Калашникова с примотанным изолентой дополнительным магазином.

Моджахед.

Враг. Он стоял, повернувшись спиной, и не замечал меня, но был хорошо вооружен и готов к бою.

Без лазера я должен был стрелять вслепую. Я указал на него лейтенанту. Он быстро подошел ко мне, стал за моей спиной и — ба-бах!

Он убил этого боевика. А еще он едва не разорвал мою барабанную перепонку, выстрелив в нескольких дюймах от моей головы, над самым ухом.

Но времени устраивать разборки не было. Как только иракец упал, я побежал вперед. Я не был уверен, что боевик убит и что рядом нет его товарищей. Весь взвод последовал за мной, разворачиваясь в боевой порядок.

Парень был мертв. Я схватил его АК. Мы побежали по улице к зданию, которое должны были взять, миновав по дороге несколько домов поменьше. Мы были в нескольких сотнях ярдов от реки, близ двух основных дорог в этой части города.

Выбранный нами дом, как это принято в Ираке, был обнесен стеной высотой примерно 6 футов (1,8 м). Ворота были заперты, поэтому я повесил М-4 на плечо, взял в руку пистолет и перемахнул через стену, помогая себе другой рукой.

Оказавшись наверху, я увидел, что во дворе спят люди. Я спрыгнул между ними, наставив на них оружие и ожидая, что кто-нибудь из нашего взвода последует за мной и откроет ворота.

Я ждал.

И ждал. И ждал.

«Ко мне, — зашипел я. — Идите сюда!»

Ничего.

«Ко мне!»

Некоторые иракцы зашевелились.

Я начал осторожно двигаться к воротам, держа на мушке дюжину повстанцев (как я думал). Я понимал, что я совершенно один, отделенный от остальных наших парней толстой стеной и запертыми воротами.

Я нашел ворота и сумел открыть замок. Внутрь ворвались ребята из взвода и джунди, окружив людей, спавших во внутреннем дворе. (Там, снаружи, царила неразбериха, и по какой-то причине никто сразу не понял, что я внутри совершенно один.)

Люди, спавшие во дворе, оказались обычной большой иракской семьей. Мои парни смогли без стрельбы объяснить иракцам их положение, а потом вывести их в безопасное место. Тем временем остальные вошли в дом (большой дом и гостевой домик во дворе), очищая комнаты настолько быстро, насколько было возможно. Пока парни искали мины и оружие, различные подозрительные предметы, я взбежал на крышу.

Одной из причин, по которой мы выбрали это здание, была его высота — главный корпус имел три этажа, и сверху хорошо просматривалась окружающая территория.

Ничто не шевелилось. Пока все отлично.

«Здание зачищено, — передал радист в штаб операции. — Выдвигайтесь».

Мы только что взяли здание, которому суждено было стать опорным пунктом «Сокол», и снова сделали это без боя.