Начинается
Начинается
Утром 7 ноября я влез в бронетранспортер морской пехоты вместе с дюжиной морпехов и несколькими «котиками». Перед боем все были взвинчены. Большая бронированная машина с грохотом ожила и медленно двинулась к голове огромной колонны, выдвигавшейся из лагеря в пустыню, по направлению к северной части города.
Мы сидели колено к колену, глядя друг на друга в аскетичном интерьере БТР. Третий ряд был зажат в середине десантного отделения. AAV-7A1[73] точно не похож на лимузин; вы можете постараться не сильно давить на соседей, но это все, что вы можете сделать. Тесно — это не то слово. К счастью, все мои соседи быстро заснули.
Во-первых, было холодно: ноябрь, а для техасского парня это практически глубокая зима. Но через несколько минут печка так нагрела воздух в десантном отделении, что мы стали просить сделать ее потише. Я положил рюкзак на пол. Между коленями зажал винтовку Мк-11, положил на приклад шлем — получилась импровизированная подушка. Я попытался подремать на ходу. Закрой глаза, и время летит быстрее.
Заснуть не удалось. Я постоянно бросал взгляд в сторону смотровой щели в двери десантного отделения, расположенной в задней части отсека, но мои соседи загораживали ее. Впрочем, много бы я все равно не увидел: хвост колонны, клубы пыли и кусочки пустынного пейзажа. Около недели мы тренировались вместе с морскими пехотинцами, разбирая все детали операции: от посадки и высадки из машин, и вплоть до того, какие типы зарядов следует использовать, чтобы проделывать бойницы в стенах домов. Между занятиями мы упражнялись в передаче сообщений по радио и изучали вопросы общей стратегии, обсуждая, как обеспечить прикрытие подразделений, которым мы приданы, и принимая десятки тактических решений, например, вести ли огонь с крыши или с верхнего этажа.
Теперь мы были готовы, но, как это часто бывает у военных, мы находились в состоянии «поторопись-и-подожди». Гусеничные амфибии доставили нас к северной окраине Фаллуджи и остановились.
Мне показалось, что мы ждали несколько часов. Каждый мускул в моем теле был напряжен. Наконец, кто-то решил, что мы должны откинуть рампу и слегка размяться. Я оторвал себя от сиденья и вылез наружу, чтобы перетереть с несколькими «котиками», оказавшимися поблизости.
Наконец, ближе к исходу дня, мы вновь загрузились в машины и погрохотали в сторону городской окраины. Адреналин внутри этой консервной банки на гусеницах зашкаливал. Мы были готовы ринуться в бой.
Точкой нашего назначения был многоквартирный дом, господствовавший над северо-западной частью города. С этого здания, расположенного примерно в восьмистах метрах от городской черты, прекрасно был виден весь район, с которого морская пехота должна была начать штурм Фаллуджи: великолепная позиция для снайперов. От нас требовалось лишь занять ее.
«Пятиминутная готовность!» — заорал один из сержантов.
Одной рукой я взялся за рюкзак, другой крепко схватил винтовку.
Амтрак[74] дернулся и остановился. Задняя аппарель опустилась, и я прыгнул вслед за другими. Мы бежали к маленькой группе деревьев и камней, дававших укрытие. Я торопился изо всех сил — не столько из страха быть подстреленным, сколько из опасения перед армадой, надвигающейся сзади. Вряд ли амфибии-мамонты стали бы из-за кого-то останавливаться.
Я упал в пыль, бросив рюкзак рядом, и начал осматривать здание: нет ли чего-нибудь подозрительного. Мои глаза обшаривали окна и стены вокруг них, отыскивая возможную цель. Морские пехотинцы тем временем выливались из различных транспортных средств: помимо бронетранспортеров, тут были «Хаммеры», танки и десятки других машин поддержки. Морпехи продолжали прибывать, растекаясь повсюду.
Они начали ломиться в двери. Мне было почти ничего не слышно, кроме эха выстрелов, которыми сбивали замки. Морские пехотинцы задержали нескольких женщин снаружи здания, но в остальном двор вокруг здания был пуст.
Мои глаза ни на секунду не останавливались. Я непрерывно осматривал все вокруг, пытаясь что-нибудь отыскать.
Подошел наш радист и развернул свою технику недалеко от меня. Он внимательно следил за докладами морских пехотинцев, продолжавших зачистку здания. Несколько жителей, обнаруженных внутри, были выведены из дома в безопасное место. Не было оказано никакого сопротивления: если там и имелись повстанцы, то они либо предпочли уйти, обнаружив наше приближение, либо делали теперь вид, будто они мирные иракцы, лояльные к новому правительству и США.
К концу зачистки морская пехота вывела из здания около 250 человек — значительно меньше, чем ожидалось. Каждый был допрошен. Если задержанный не стрелял в последнее время из огнестрельного оружия (морские пехотинцы проводили проверку на наличие частиц пороха), не числился в списке разыскиваемых лиц, и не вызывал иных подозрений, то каждый глава семейства получал 300 долларов и предписание покинуть это место. Один из офицеров морской пехоты дал иракцам разрешение на время вернуться в свои квартиры и собрать необходимые вещи.
(В ходе операции были арестованы несколько инсургентов.)
Глядя на город со своей позиции, мы особенно тщательно старались отыскать иракского снайпера, известного нам как Мустафа. По имеющимся у нас данным, Мустафа был олимпийским стрелком, использующим свои навыки против американцев, иракской полиции и солдат. В качестве подтверждения своего мастерства он распространял несколько хвастливых видеороликов.
Я сам никогда его так и не встретил, но другие снайперы позднее убили иракского снайпера; похоже, что это и был Мустафа.