Неиспользованные возможности

Неиспользованные возможности

А объём работы в комитете все увеличивался. Пришлось переводить работников из Барнаула в Москву. Потребовались дополнительные продовольственные карточки, да кое-кого из прибывающих работников пришлось размещать по квартирам, поскольку их дома были повреждены бомбардировками.

Как-то мне пришлось обратиться за содействием в получении дополнительных продовольственных карточек для вновь прибывших из Барнаула сотрудников к Анастасу Ивановичу Микояну. В то время он был и заместителем председателя Совнаркома, и наркомом внешней торговли. Когда я вошёл в его приёмную, секретарь сказал мне, что у него идёт совещание и сразу же после окончания первого совещания начнётся второе.

– У вас вопрос небольшой, и я советую вам зайти, как только закончится первое совещание, подойдите к нему и переговорите, иначе вам придётся долго ждать.

Я вошёл в кабинет – он весь был забит людьми. Анастас Иванович рассматривал просьбы об увеличении фондов на бензин, металл. Возбуждённо говорил нарком авиационной промышленности А.И. Шахурин:

– Очень прошу вас, Анастас Иванович, добавить бензина. У нас на авиационных заводах столько стружки скопилось, цехов уже не видно. Надо вывезти эту стружку.

Микоян молчал. Я знал, что с бензином трудно. Последнее время мизерные нормы на бензин для легкового транспорта снова сократили. Все идёт армии.

Микоян поднял голову и, обращаясь к Шахурину, спокойно сказал:

– Знаете, товарищ Шахурин, в 1920 году у нас быва ли очень длинные анкеты. В них иногда стояло, кажется, не меньше сотни вопросов и среди них такой: ваше отношение к Советской власти? И вот один старичок ответил на него так: «Советской власти сочувствую, но помочь ничем не могу». Я вам отвечу, товарищ Шахурин, похоже. Очень сочувствую авиационной промышленности, но, к сожалению, ничем помочь не могу. Что вам положено, вы уже получили. Бензина у меня в резерве больше нет.

В кабинете стало тихо. Поднялся ещё один из присутствовавших и начал излагать свою просьбу:

– Металла не хватает. Мы ведём большое строительство, а нам не из чего делать арматуру для бетонных сооружений. Если металла не получим, все строительство остановится.

Микоян посмотрел на него грустными глазами и снова отказал:

– Нет больше металла – весь распределён.

На меня произвело большое впечатление выступление одного из представителей Грузии. Он просил выделить тысячу тонн железных прутьев для закрепления виноградной лозы.

– Виноградники пропадут, деревянные подпорки у нас гниют, лоза гибнет, – со страдальческим лицом говорил грузин. – Нам подойдёт любой металл, ведь есть же, наверно, такой, который другим не нужен и они не могут им воспользоваться.

Перед моими глазами встали горы неиспользованного металла, лежащего на многих металлургических и крупных машиностроительных заводах. Вспомнилось, как однажды я обратил внимание на то, что в мартеновскую печь загружалась, видимо, недавно прокатанная стальная заготовка квадратного сечения.

– Что это за металл вы загружаете в печь? – спросил я тогда мастера.

– Снарядную заготовку.

– Зачем же вы её вновь переплавляете?

– Брак. Высокое содержание фосфора.

– А сколько же в ней фосфора? Мастер назвал.

«Но ведь это лежит в пределах ошибки химического анализа, – подумал я. – Ну, хорошо, нельзя использовать в снарядном производстве – так пригодится ещё для чего-то».

– Сколько же вы такой заготовки уже переплавили?

– Да, вероятно, триста тонн, не меньше, если не больше, – ответил мастер.

На дворе другого завода я видел сложенные штабелями стальные прутки. Это был калиброванный металл, по-видимому, недавно сложенный. Поверхность прутков была блестящая, нигде не тронутая ржавчиной.

– Что за металл у вас лежит? – спросил я сопровождавшего меня по заводу инженера.

– Сами ещё не разобрались: завод получил металл без паспорта, а бирки, закреплённые на прутках, оторвались. И теперь неизвестно, что с ним делать. Единственная возможность узнать, что за металл, – отобрать пробу от прутков и сделать анализ. Но вы представляете, какая это работа? Проще передать этот металл такой организации, которая может использовать не марочный металл, а просто сталь торгового качества, независимо от её состава и механических свойств. А если этого сделать нельзя – придётся переплавлять. Не анализировать же каждый пруток!

Все это пронеслось у меня в памяти, когда я слушал страстную речь представителя Грузии, хлопотавшего о том, чтобы получить тысячу тонн железных прутков для спасения виноградной лозы.

Я был так возбуждён, что буквально забыл даже, зачем пришёл к Анастасу Ивановичу. Как только закончилось совещание, я подошёл к нему и сказал, что можно было бы использовать значительное количество металла, находящегося на заводах и не имеющего применения. И привёл ряд примеров.

– Что следует для этого сделать? – заинтересованно спросил Микоян.

– Направить на завод специалистов, просмотреть этот металл и подготовить предложение о том, где и для каких целей он может быть использован.

– Возьмётесь за это дело?

– Возьмусь.

– Что вам для этого надо?

– Во-первых, откомандировать в моё распоряжение несколько инженеров сроком на две-три недели. Кандидатов я подберу сам. И, во-вторых, дать указание, чтобы за каждую тонну отобранного нами металла, годного для использования, заплатили, ну, скажем, по десять рублей с тонны.

– А зачем вам нужны деньги? – с удивлением посмотрев на меня, спросил Микоян.

– Ну как же, надо что-то заплатить инженерам, которые поедут на заводы, и к тому же придётся ведь заняться сортировкой металла на заводах, делать анализы, отбирать пробы и производить механические испытания. Директорам заводов этот металл в выполнение плана включать никто не будет, и не многие из них согласятся выделить людей. Значит, надо будет кого-то нанимать или оставлять людей на сверхурочные работы, а за это требуется платить.

– Какой номер вашего телефона, я вам позвоню, – сказал Микоян. Затем, как бы напоминая мне, спросил: – Что это у вас за бумаги, давайте.

И я получил разрешение на дополнительные продовольственные карточки.

Мы попрощались, и Анастас Иванович ещё раз произнёс:

– Я позвоню вам.

Через час я услышал телефонный звонок правительственного телефона и, подняв трубку, услышал знакомый голос:

– Вы можете прибыть ко мне сегодня в четыре часа?

– Могу.

– Тогда ровно в четыре у меня. Но не в Наркомате, а в Кремле. Послушаем ещё раз ваше предложение.

Вхожу в кабинет Микояна.

– Может быть, сделаем так: я, как заместитель председателя Совнаркома, могу выдать в ваше полное распоряжение тридцать тысяч рублей на расходы, связанные с сортировкой металла, а также для оплаты инженерам, которых вы направите на заводы, а вы организуете это дело. Так, что ли? Поступим по-американски, – улыбнулся Микоян. – Вам выпишут чековую книжку, и вы будете расходовать эти деньги по своему усмотрению.

Я поблагодарил Анастаса Ивановича за доверие и отправился в комитет.

К концу дня мне позвонил председатель Госбанка и сказал, что мне выписана чековая книжка и открыт счёт на тридцать тысяч и я должен послать доверенное лицо для получения этой книжки.

Когда все откомандированные в моё распоряжение специалисты собрались в комитете, было названо несколько заводов, где имелось значительное количество неиспользованного металла. Решили рассортировать его, составить подробный перечень, определить состав, оценить качество и дать рекомендацию о возможных областях использования. Через две недели посланцы вернулись с заводов и привезли длинные ведомости с перечислением металла, лежащего там без движения из-за невозможности использования его по прямому назначению.

Я связался с начальником Главметаллосбыта товарищем В.Ф. Цыренем, которого знал уже давно по практике в Эссене на заводе Круппа. И вместе с ним и заместителем председателя Госплана А.П. Ковалёвым мы просмотрели ведомости с детальным описанием обнаруженного на заводах и лежащего без движения металла.

А через неделю мы представили А.И. Микояну опись свыше двенадцати тысяч тонн металла с рекомендациями, на какие нужды можно его использовать. Микоян был очень доволен нашей работой. Уже спустя много лет он вспоминал об этом и не раз говорил, как этот металл тогда смог удовлетворить многие насущные нужды.

А в тот раз, когда мы закончили своё сообщение, он спросил, а может быть, мы продолжим работу, посмотрим, что делается и на других заводах.

– Очень нужен металл. Очень, – повторял он.

Мы согласились, и этих же инженеров направили на другие заводы. Теперь у них уже появился известный опыт и умение вести переговоры на эту тему.

Через месяц мы представили для распределения ещё более тридцати двух тысяч тонн металла. А всего было спасено около сорока пяти тысяч тонн.

Из тридцати тысяч рублей, выделенных Микояном, нами было израсходовано менее двадцати пяти. На каждом заводе нашлись люди, которые хотели оказать содействие в проведении полезной работы. С их помощью и было все сделано.

Сколько же у нас ещё не использованных резервов и какие огромные возможности имеются для повышения производства и поднятия экономики, думал я, выслушивая многочисленные предложения, как лучше использовать металл! Все зависит от людей, их инициативы и от умения увидеть эту инициативу и вовремя её поддержать.