V. Возможности 6-й армии

V. Возможности 6-й армии

(Схемы 16 и 19)

6-я армия со времени своего окружения в значительной степени потеряла свою боеспособность, что объясняется не столько расходом сил в бою, сколько недостаточным снабжением по воздуху, составлявшим только 1/10 ее потребности. На южном участке с 4 по 9 декабря одновременно с сильными атаками на р. Чир русские возобновили атаки и юго-восточнее Котельниково, где вследствие этого создалась сложная обстановка.

10 декабря армия начала готовиться на южном участке к прорыву из окружения.

Право отдать приказ на выход из окружения верховный главнокомандующий оставил за собой; приказ не обусловливали достижением какого-либо рубежа армейской группой Гота. Ожидали его получения тогда, когда армейская «группа Гота» подойдет настолько близко к расположению 6-й армии, что она в едином порыве прорвет фронт окружения и соединится с нашими войсками. О недостатке у нее горючего было известно. Поэтому намечалось перебросить ей горючее с высот в районе Зеты ночью под прикрытием танков.[52]

Примерно 20 декабря стало ясно, что наступление 57-го танкового корпуса без подтягивания свежих сил к решительному успеху не приведет. О подкреплениях, однако, нечего было и думать, так как в результате глубокого прорыва русских в среднем течении Дона в тыл позициям на р. Чир наступило значительное ухудшение общей обстановки.

Пришлось признать, что попытка освободить 6-ю армию извне не удалась. Единственное, на что она могла теперь рассчитывать, — это пробиваться своими силами из окружения. На суше ей уже нельзя было оказать никакой поддержки. Кроме того, можно было предвидеть, что армейская группа Гота, остановленная на р. Мышкова, долго, там не продержится, необходимо было действовать немедленно.

6-я армия должна была получить приказ о выходе из окружения,[53] ей должны были быть выделены для поддержки крупные силы авиации. Последнее было нелегким делом, так как за это время за фронтом на р. Чир были потеряны важные аэродромы.

Выход 6-й армии из окружения не мог быть осуществлен без основательной подготовки. До тех пор, пока армия не получила приказа, командующий армией не мог взять на себя ответственность начать проводить соответствующую подготовку, ибо это поставило бы под угрозу выполнение ее основной задачи — оборону 200-километрового фронта окружения. Перегруппировка сил вряд ли могла бы ускользнуть от противника, внимательно наблюдавшего за районом окружения, потому что любое сосредоточение сил на каком-либо участке возможно было только за счет отвода сил с других участков. Поэтому имелась угроза немедленного удара противника по ослабленному участку. Если бы армия и располагала резервами, они находились бы слишком далеко, чтобы в случае опасности прибыть на угрожаемый участок, так как их место было бы в ядре группировки, осуществляющей прорыв. Не приходится уже говорить о том, что при существовавшем тогда катастрофическом положении со снабжением имели практическое значение только такие резервы, которым не пришлось бы совершать длинных переходов. Лишь располагая подвижными частями, можно было принять решение о сосредоточении сил в одном районе. Однако в связи с недостатком горючего быстрое передвижение было невозможно, а ослабевшие от голода и холода войска не могли пройти за день более 15 км.

Один из возможных районов сосредоточения находился за рубежом Старый Рогачик, Ракотино; только три дивизии могли выйти в этот район за дневной переход, 11 из 22 дивизий должны были проделать до него более 40 км.

Но ведь сосредоточением группировки для осуществления прорыва дело еще не заканчивалось. С началом прорыва весь фронт окружения должен был начать сжиматься по направлению к месту прорыва, а за группировкой, состоявшей из танковых и моторизованных частей, должны были стоять наготове крупные силы пехоты отчасти для того, чтобы не дать сомкнуться разорванному фронту, отчасти чтобы следовать вплотную за танковым клином.

Насколько сложно, однако, планомерное сужение района окружения, показал 23 ноября отход северного фланга 51-го армейского корпуса, вызванный нарушением дисциплины со стороны его командира. Тогда была потеряна целая дивизия. Было ясно, что теперь, через месяц, положение не изменилось к лучшему.

Относительно одного, правда, не могло быть сомнений: если бы 6-я армия начала выходить из окружения, она должна была бы довести дело до конца, не обращая внимания на то, возможно ли будет осуществить при этом тактическое взаимодействие с наступающей — или застрявшей на р. Мышкова — армейской группой Гота. 21 декабря оно было возможно; правда, непосредственной помощи 57-й танковый корпус оказать не мог, однако он сковывал на р. Мышкова такие крупные силы, что это обстоятельство благоприятно сказалось бы при совершении 6-й армией выхода из окружения. Кроме того, существовал и такой вариант, что прорыв 6-й армии между 20 и 23 декабря обеспечил бы корпусу возможность возобновить наступление.

Для этого, конечно, 6-я армия должна была получить соответствующий приказ не позднее 20 декабря, потому что уже 23 декабря обстановка на фронте 57-го танкового корпуса в связи с передачей им 6-й танковой дивизии коренным образом изменилась.

Командование группы армий «Дон» учло все это и попросило у верховного главнокомандующего срочно дать разрешение на выход 6-й армии из окружения. Когда ему в этом было отказано и было предложено осуществить прорыв только при условии удержания Сталинграда, командующий группой армий «Дон» приказал 6-й армии готовиться к выходу из окружения. На его запрос вечером 20 декабря, готова ли армия через 24 часа начать прорыв через фронт окружения на юг, командующий армией наряду с другими соображениями сообщил также, что у него имеется горючего всего на 30 км и что он должен поэтому выжидать, пока армейская группа Гота не подойдет на такое расстояние.

Этот мало обоснованный ответ командующего 6-й армией показал, что он, возможно, вследствие недостаточно ясного представления об общей обстановке, либо не понял исключительно серьезного положения, в котором находилась его армия, либо не хотел отдавать приказа, противоречившего указаниям верховного главнокомандующего (у Гитлера был свой офицер связи при 6-й армии).

В связи с ответом командующего 6-й армией командование группы армий «Дон» не настаивало на выполнении своего приказа от 19 декабря.

Приказом 57-му танковому корпусу передать 6-ю танковую дивизию и отойти на р. Аксай судьба 6-й армии была решена.