II. Окружение 6-й армии и решение Гитлера

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

II. Окружение 6-й армии и решение Гитлера

22 ноября в 18 часов командующий 6-й армией передал по радио следующее донесение в штаб группы армий «Б»:

«Армия окружена. Вся долина р. Царица,[44] железная дорога от Советский до Калача, мост через Дон в этом районе, высоты на западном берегу реки до Голубинский, Оськинский и Крайний, несмотря на героическое сопротивление, перешли в руки русских. Другие их силы продвигаются с юго-востока через Бузиновку на север и особенно крупные силы — на запад. Обстановка в районе Суровикино и на р. Чир неизвестна. В Сталинграде и на северном участке фронта отмечается усиленная деятельность разведывательных подразделений. Атаки, которым подвергались 4-й армейский корпус и 76-я пехотная дивизия, отражены. На этом участке противнику местами удалось вклиниться в расположение наших войск. Армия надеется, что ей удастся создать оборону на западном участке фронта, восточнее Дона по берегу р. Голубая.[45] Южный участок фронта восточнее Дона после прорыва еще не был восстановлен. Стоит ли за счет значительного ослабления северного участка организовать оборону на узкой полосе на рубеже Карповка, Мариновка, Голубинский — сомнительно. Дон замерз, по льду переправляться можно. Запасы горючего скоро кончатся, танки и тяжелое оружие в этом случае будут неподвижны. Положение с боеприпасами критическое. Продовольствия хватит на 6 дней. Командование армии предполагает удерживать оставшееся в его распоряжении пространство от Сталинграда до Дона и уже принимает необходимые меры. Предпосылкой для их успеха является восстановление южного участка фронта и переброска достаточного количества запасов продовольствия по воздуху. Прошу предоставить свободу действий на случай, если не удастся создать круговую оборону. Обстановка может заставить тогда оставить Сталинград и северный участок фронта, чтобы обрушить удары на противника всеми силами на южном участке фронта между Доном и Волгой и соединиться здесь с 4-й танковой армией. Наступление в западном направлении не обещает успеха в связи со сложными условиями местности и наличием здесь крупных сил противника.

Подпись: Паулюс»

«Армия окружена». Это было не совсем правильно. Армия была «блокирована», а это не то же самое, что окончательное окружение. Это понятие предполагает, что необходимо ликвидировать создавшееся тяжелое положение, пока войска еще не окружены. В тот момент войска противника, расположенные по кольцу, сомкнувшемуся вокруг немецких войск, не были еще достаточно сильны, чтобы укрепить и уплотнить его. Поэтому не совсем понятно, почему командующий 6-й армией в такой критический момент и в таком важном донесении в первую очередь не говорит о том, как он думает исправить создавшееся положение. Его план, обусловленный наличием соответствующих возможностей, теряется во многих подробностях этого недостаточно четкого донесения, в противовес этому в нем ясно сформулировано намерение удерживать район Сталинграда до Дона.

До известной степени такой характер донесения объясняется событиями, развернувшимися 21 ноября. Когда штаб армии около 14 часов получил донесение, что танки противника продвигаются от Калача по дороге, проходившей по гребню придонских высот на Голубинский, оперативная группа штаба 6-й армии перенесла свой командный пункт в Ниж. — Чирская. Вечером туда поступила радиограмма Гитлера следующего содержания: «Командующему армией со штабом направиться в Сталинград. 6-й армии занять круговую оборону и ждать дальнейших указаний».

Следовательно, еще до того, как армия вообще была окружена, верховный главнокомандующий отдал приказ не предпринимать никаких действий против противника, имевшего намерение осуществить окружение. Еще до того, как армия была блокирована, а именно в ночь на 22 ноября, она получила приказ Гитлера именовать занимаемый ею район «Сталинградская крепость».

22 ноября к вечеру 6-я армия была блокирована противником. Однако еще до этого приказ верховного главнокомандующего лишил командующего армией и начальника его штаба свободы действий. Вот, где следует искать ключ к донесению генерала Паулюса от 22 ноября в 18 часов. То, что такой опытный и умный военачальник, как командующий 6-й армией, должен был не позже второй половины дня 22 ноября правильно оценить обстановку, не подлежит сомнению. Только в одном командование 6-й армии, очевидно, с самого начала не отдавало себе ясно отчета — в абсолютной невозможности организации снабжения армии по воздуху.[46]

В ответ на донесение командующего 6-й армией верховный главнокомандующий вечером 22 ноября отдал приказ: «6-й армии занять круговую оборону и выжидать деблокирующего наступления извне».

23 ноября обстановка в полосе 11-го армейского корпуса западнее Дона была крайне тяжелой. Противник наступал теперь одновременно с запада, севера (Сиротинская) и северо-востока (излучина Дона западнее Шишикин) и вклинился на нескольких участках в наши позиции. Части корпуса были окружены у Венцы и северо-восточнее р. Верхняя Голубая. Командующий армией приказал корпусу отойти через плацдарм в Акимовский на восточный берег Дона и занять оборону, имея соседом 8-й армейский корпус южнее Котлубань на рубеже высота с отметкой 137 (7 км северо-западнее Россошка, на некоторых картах именуется высотой с отметкой 134), высота с отметкой 135 (8 км северо-западнее Мариновка). Окруженные части корпуса получили приказ вырваться из окружения. Отвод частей 11-го армейского корпуса удалось осуществить к вечеру 24 ноября без больших потерь.

3-я моторизованная дивизия была переброшена с северного участка фронта в район Мариновка, чтобы задержать противника, продвигавшегося от Калача и станции Кривомузгинская.

Командование группы армий «Б» осознало всю серьезность обстановки раньше и яснее, чем командование 6-й армии. Еще 20 ноября, когда южнее Сталинграда началось наступление крупных сил русских, для командующего группой армий, в первую очередь отвечавшего за боевые действия на растянутом фронте операций, не было сомнений в том, что надвигается угроза окружения 6-й армии.

Ввиду того, что после не увенчавшихся успехом действий 48-го танкового корпуса на большом пространстве вокруг не было никаких соединений, которые могли бы деблокировать окруженную группировку противника извне, было ясно, что 6-я армия сама должна разорвать фронт окружения, причем в ближайшее же время. Ведь с первого дня своего наступления противник обнаружил опасное стремление оттеснить как можно быстрее и дальше от окруженных немецких сил изолированные на обоих флангах союзные армии, чтобы уже в пространственном отношении затруднить какую бы то ни было попытку деблокирования или выхода из окружения.

6-я армия располагала достаточными силами, чтобы с успехом разорвать фронт окружения и разбить противника. Само собой разумеющейся предпосылкой для этого был отвод войск назад, следовательно, отказ от Сталинграда.

Командование 6-й армии, обменявшись мнениями с командованием группы армий «Б», а также под влиянием настоятельных требований командиров корпусов пришло к убеждению, что другого выхода нет, и пересмотрело свои выводы, сделанные в донесении от 22 ноября.

Командующий группой армий подвел итоги переговорам, которые он вел в течение нескольких дней с начальником генерального штаба сухопутных сил (причем данная последним оценка обстановки с самого начала полностью соответствовала оценке командующего группой армий), в следующей телеграмме, отправленной 23 ноября в 18 ч. 45 м.:

«Несмотря на всю тяжесть ответственности, которую я испытываю, принимая это решение, я должен доложить, что считаю необходимым поддержать предложение генерала Паулюса[47] об отводе 6-й армии. Для этого имеются следующие основания:

1. Снабжение армии, насчитывающей двадцать дивизий, по воздуху невозможно. При имеющемся парке транспортных самолетов при благоприятной погоде ежедневно в котел может быть переброшена только 1/10 часть продовольствия, необходимого на одни сутки.

2. Наступление с целью деблокирования окруженных войск вряд ли можно будет осуществить до 10 декабря в связи с тем, что развитие событий не обещает прочного успеха, а также ввиду необходимости иметь достаточно времени для перегруппировки. План перегруппировки был доложен генеральному штабу сухопутных сил.

6-я армия, запасы которой быстро иссякают, может растянуть их всего лишь на несколько дней. Боеприпасы будут быстро израсходованы, так как окруженные войска подвергаются атакам со всех сторон.

Если 6-й армии удастся пробиться на юго-запад, по моему мнению, это положительно скажется на всей обстановке в целом.

6-я армия представляет собой единственную боеспособную силу, которая может еще нанести ущерб противнику, поскольку 3-я румынская армия полностью разбита. Армия должна продвигаться при выходе из окружения в следующем направлении: на юго-запад, затем, продвигаясь северным флангом вдоль железной дороги, на Чир до Морозовск. Таким образом будет разряжена напряженная обстановка в районе Заветное, Котельниково. Наконец, сохранение сил 6-й армии будет ценным вкладом в организацию обороны в этом районе и даст возможность предпринимать контратаки.

Я вполне сознаю, что предлагаемая операция связана с большими жертвами, в особенности техники и имущества. Они, однако, будут значительно меньшими, чем при голодной блокаде армии в котле, к которой приведут ее в противном случае развивающиеся сейчас события.

Генерал-полковник барон Вейхс»

В связи с убедительностью приведенных фактов и полным соответствием мнений начальника генерального штаба сухопутных сил и командования группы армий «Б» все рассчитывали на одобрение Гитлером предложений генерал-полковника Вейхса. Поэтому между штабами группы армий «Б» и 6-й армии в духе этого предложения были согласованы все детали операции; было намечено начать ее 25 ноября.

Между тем начальник генерального штаба сухопутных сил генерал пехоты Цейтцлер тоже вел борьбу за то, чтобы Гитлер изменил свое решение; до сих пор Гитлер упрямо настаивал на своем решении (при поддержке начальника ОКВ генерал-полковника Кейтеля и начальника штаба оперативного руководства ОКВ генерала Йодля) и отвечал неизменным «Нет» на все предложения начальника своего генерального штаба и донесения командующего группой армий относительно необходимости сдать Сталинград.

Поэтому все с облегчением встретили поступившую в 2 часа ночи 24 ноября телефонограмму начальника генерального штаба сухопутных сил начальнику штаба группы армий «Б» о том, что ему, наконец, удалось убедить Гитлера в необходимости сдать Сталинград. Приказ о выходе 6-й армии из окружения, как сообщил генерал Цейтцлер, будет отдан утром 24 ноября.

Командование группы армий немедленно известило об этом по радио 6-ю армию, на что ее командование ответило, что она выступит 25 ноября на рассвете правым флангом восточнее Дона на юго-запад и форсирует Дон в районе Верх. — Чирская.

Утром 24 ноября 1942 г. ожидавшийся приказ ОКХ группой армий «Б» получен не был. Около 10 часов утра начальник штаба группы армий генерал Зоденштерн вызвал по телефону начальника генерального штаба сухопутных сил. Тот ответил, что группе армий следует обождать. По тону Цейтцлера во время этого короткого разговора генерал Зоденштерн сделал вывод, что в ОКХ, т. е. между Гитлером и генералом Цейтцлером, по-видимому, снова возникли разногласия. Следовательно, обещанного приказа о выходе из окружения еще приходилось ждать.

В действительности Гитлер, как все военачальники, принимающие решения не в результате зрелого размышления, а под воздействием своих чувств, и на этот раз колебался до тех пор, пока утром 24 ноября не отменил принятого им за шесть часов до этого решения сдать Сталинград. В 8 часов начальник генерального штаба ВВС по поручению командующего ВВС доложил, что авиация обеспечит снабжение 6-й армии по воздуху. Командующий 4-м воздушным флотом еще в тот же день попросил начальников генеральных штабов сухопутных сил и ВВС доложить фюреру о том, что он придерживается противоположного мнения. На основании этого донесения обоих влиятельных представителей ВВС главное командование (Гитлер, Кейтель и Йодль) считало, что 6-я армия продержится в районе окружения до тех пор, пока она не будет освобождена в результате проведенного крупными силами тщательно подготовленного деблокирующего наступления.

Вследствие этого Гитлер не подписал поданного ему начальником генерального штаба сухопутных сил на утверждение приказа о выходе 6-й армии из окружения.

Вскоре после 10 часов единственная линия телефонной связи между группой армий «Б» и 6-й армией, имевшаяся в нашем распоряжении, была повреждена противником. Так как приказа ОКХ не поступило, а меры необходимо было принять срочно, командующий группой армий принял решение под собственную ответственность отдать приказ 6-й армии о выходе из окружения, не ожидая решения ОКХ.

О том, что решение ОКХ уже принято, командование группы армий к своему неприятному изумлению узнало уже через несколько минут. В тот момент, когда уже собирались передать радиограмму генерал-полковника барона Вейхса 6-й армии, начальник службы связи 6-й армии услышал, что передается радиограмма из ставки фюрера генералу Паулюсу. Приказ Гитлера гласил:

«6-я армия временно окружена русскими. Я решил сосредоточить армию в районе северная окраина Сталинграда, Котлубань, высота с отметкой 137, высота с отметкой 135, Мариновка, Цыбенко, южная окраина Сталинграда. Армия может поверить мне, что я сделаю все от меня зависящее для ее снабжения и своевременного деблокирования. Я знаю храбрую 6-ю армию и ее командующего и уверен, что она выполнит свой долг.

Адольф Гитлер»

Командующий группой армий «Б» решил, что его приказ о выходе из окружения не следует передавать командованию 6-й армии; он не хотел ставить командующего перед трудной дилеммой. Впрочем, генерал Паулюс, очевидно, не принял бы его приказа к исполнению, сославшись на то, что он противоречит приказу фюрера.

Командующий 6-й армией немедленно созвал на совещание командиров 4, 8, 11 и 51-го армейских корпусов и 14-го танкового корпуса и сообщил им приказ Гитлера. Командиры корпусов выступили с возражениями, однако командующий армией отклонил их. Только тогда командир 51-го армейского корпуса доложил, что он минувшей ночью без ведома командования армии уже оставил свои позиции юго-западнее Ерзовка (на северном участке фронта) и отошел примерно на 8 км. Он отдал этот приказ, хотя противник и не атаковал его позиций, очевидно, надеясь оказать давление на решение высших штабов относительно выхода из окружения. Противник немедленно нанес удар по отходившим частям, и главные силы 94-й пехотной дивизии этого корпуса были разбиты. Оборудованные позиции были оставлены, личные вещи сожжены, войска на новых позициях в тактическом отношении и в отношении снабжения были плохо обеспечены.

Это нарушение дисциплины, совершенное командиром корпуса на фронте в крайне тяжелой обстановке, было оставлено его начальником — командующим армией — без последствий.

Здесь необходимо сказать несколько слов о двух генералах, стоявших во главе 6-й армии, — командующем армией генерал-полковнике Паулюсе и его начальнике штаба генерал-лейтенанте Шмидте, которых постигла трагическая судьба.

В германской армии уровень управления объединениями поднимался или падал в зависимости от тех или иных отношений между командующим и начальником штаба. Там, где не было полной гармонии между ними (различия во взглядах по специальным вопросам не играли тут никакой роли), один из них в зависимости от склада характера играл решающую роль в управлении войсками. Между Паулюсом и Шмидтом существовали корректные отношения, однако в них не было сердечности. Паулюс, умный, одаренный военачальник, великодушный, но очень чувствительный человек, легко поддающийся влиянию, не был сильной личностью. Начальник его штаба был холостяк, эстет, умен и энергичен, типичный офицер-тактик, настойчивый до упрямства. Такими различными качествами характера командующий и его начальник штаба могли бы хорошо дополнять друг друга, но Шмидт был более сильной и волевой личностью. Однако ни в коем случае нельзя утверждать, что у командования 6-й армии существовали напряженные отношения. Различие характеров и лишь чисто корректные отношения также не могли таким роковым образом сказаться на руководстве действиями армии в те критические дни. Роковую роль сыграло как раз то, что было свойственно им обоим: их вера в звезду Гитлера и их доверие к его моральным качествам, доверие, которое они разделяли со многими другими, не позволявшее возникнуть даже мысли, что их верховный главнокомандующий вводил их в заблуждение своей оценкой обстановки и давал торжественные обещания, которые он не мог сдержать.

24 ноября последние части 11-го армейского корпуса в районе Акимовский отошли за Дон на указанные им позиции. Итак, следующие немецкие соединения 4-й танковой армии и 6-й армии, подчиненные теперь командованию 6-й армии, были окружены в районе западнее Сталинграда между Волгой и Доном.

а) Немецкие войска:

штаб 6-й армии;

штабы 4, 8, 11, 51-го армейских корпусов и 14-го танкового корпуса;

44, 71, 76, 79, 94, 100, 113, 295, 297, 305, 371, 376, 384, 389-я пехотные дивизии;

3, 29, 60-я моторизованные дивизии;

14, 16, 24-я танковые дивизии;

части 8-го зенитного корпуса;

648-й армейский полк связи;

2-й и 51-й тяжелые минометные полки;

91-й зенитный полк;

243-й и 245-й дивизионы самоходных орудий;

45, 294, 336, 225, 501, 605, 652, 672, 685, 912, 921 и 925-й саперные батальоны.

149 отдельных частей всех родов войск, как, например, артиллерийские дивизионы РГК, строительные батальоны, полицейские части, подразделения организации Тодта,[48] отделения полевой почты, аэродромы.

б) Соединения союзников:

1-я румынская кавалерийская дивизия;

20-я румынская пехотная дивизия;

100-й хорватский пехотный полк.

Силами этих войск 6-я армия заняла круговую оборону, ее позиции располагались примерно на следующем рубеже, оставшемся без существенных изменений до 10 января 1943 г.: южная окраина Купоросное, берег Волги до района 8 км северо-восточнее Купоросное; в районе напротив парового парома он отходит от берега Волги к Красная Слобода и проходит примерно в 1 км от берега на северо-восток, через 10 км снова выходит к берегу и идет на протяжении 4 км до Рынок, юго-западная окраина балки у Рынок, высота с отметкой 139, полустанок в 6 км юго-восточнее станции Котлубань, отметка 133, район в 3 км севернее высоты с отметкой 137, перекресток дорог в 9 км юго-западнее деревни Котлубань, отметка 124 (5 км северо-западнее Бабуркин), высота с отметкой 127 (3 км северо-восточнее Дмитриевка), высота с отметкой 135 (5 км юго-западнее Дмитриевка), высота с отметкой 118 (5 км восточнее Илларионовский), западная и южная окраина Мариновка, южная окраина Прудбой, вдоль проектируемой железнодорожной линии западнее Ракотино, западнее Цыбенко, 1 км южнее Цыбенко, непосредственно севернее Ягодный, Елхи, южнее Новая Песчанка, Купоросное (по карте 1: 300 000).