XLV. Самъ Петръ беретъ взятки.

XLV.

Самъ Петръ беретъ взятки.

Въ одну изъ по?здокъ Петра въ Москву дошли до него жалобы на н?которыхъ судей во взяткахъ, крайне его раздражившія. Сопровождавшій Петра въ этой по?здк? генералъ Ив. Ив. Бутурлинъ, видя его гн?въ, сказалъ ему:

— Пока самъ ты не перестанешь брать взятокъ, то не истребишь оныхъ и въ подданныхъ твоихъ; твой прим?ръ сильн?е всякаго указа д?йствуетъ надъ сердцами ихъ.

Государь, еще бол?е раздраженный такими дерзкими словами, сказалъ:

— Какъ см?ешь ты сплесть на меня такую ложь?

— Не ложь, — возразилъ Бутурлинъ, — а правду. Въ про?здъ нашъ черезъ Тверь им?лъ я квартиру у тамошняго купца, бывшаго тогда въ отлучк?, а оставалась въ дом? жена его съ д?тьми. Въ тотъ день были ея именины и собрались на об?дъ гости, на который былъ приглашенъ и я. Лишь только с?ли мы за столъ, пришелъ къ хозяйк? изъ магистрата[47] городской староста съ требованіемъ тотъ же часъ ста рублей, говоря, что магистратъ опред?лилъ поднести поутру государю въ подарокъ довольно знатную по состоянію ихъ сумму денегъ и что на долю ихъ дома пало сто рублей. Встревоженная симъ именинница проситъ обождать ея мужа, который-де завтра возвратится; но староста отв?чаетъ, что время не терпитъ. Она клянется, что у ней н?тъ денегъ, но онъ говоритъ ей, что безъ денегъ не вел?но ему выходить ни изъ котораго дома, и что буде тотъ же часъ она не сыщетъ денегъ, то онъ долженъ будетъ взять ее подъ караулъ. Веселье превращается въ печаль, и хозяйка со слезами снимаетъ съ себя жемчужный уборъ и отдаетъ его старост?; но онъ не беретъ его, а требуетъ денегъ. Въ крайности сей именинница взвыла, а гости, изъ-за стола одинъ по другому съ с?тованіемъ вставая, разошлись, дабы на тотъ же подарокъ припасти доставшіяся и на ихъ долю деньги. Я уговаривалъ старосту, чтобы онъ подождалъ до утра прі?зда ея мужа: «в?дь-де не такая б?да, чтобы не можно обождать». Но староста и мн? сказалъ: «бояринъ! я челов?къ подневольный, и мн? отсрочивать не вел?но ни до вечера». Смотря на хозяйку мою, жалость меня столько тронула, что я принужденъ былъ дать ей свои деньги, и она такъ обрадовалась, что, бросившись ко мн? въ ноги, произносила Богъ-знаетъ какую благодарность. Вотъ каковы добровольные-то, какъ говорятъ, теб? подарки! — заключилъ Бутурлинъ, — и ты, чаю, получая оные, не представляешь таковыхъ печальныхъ сл?дствій. Такъ разсуди же, можно ли требовать отъ подданныхъ, чтобъ они взятокъ не брали, когда видятъ, что и самъ ты берешь ихъ?

Великій государь, выслушавъ столь непріятную для него истину, обнялъ Бутурлина, благодарилъ, что онъ вразумилъ его, вел?лъ возвратить городамъ уже поднесенные ему въ ту по?здку подарки и положилъ за правило впредь никогда не принимать таковыхъ.