XLVII. Петръ объясняетъ причину своей жестокости.

XLVII.

Петръ объясняетъ причину своей жестокости.

Одинъ изъ русскихъ пословъ, возвратившись въ Россію незадолго до окончанія войны со шведами, въ тотъ же день явился по приказанію государя къ нему во дворецъ передъ самымъ об?домъ. Петръ, поговоривъ съ нимъ немного, пригласилъ его къ об?ду. За столомъ онъ съ большою подробностью разспрашивалъ посла о государств?, изъ котораго тотъ возвратился, и наконецъ спросилъ, что о немъ, Петр?, думаютъ за границей?

— Все хорошее и много похвальнаго, — отв?чалъ посолъ, — а особливо удивляются разуму вашего величества и премудрости въ трудныхъ и благополучно совершенныхъ предпріятіяхъ, и повсюду им?ютъ къ вашей особ? величайшее почтеніе.

— Такъ, такъ! —сказалъ Петръ, — это все можетъ-быть и правда, и лесть говоритъ сіе о вс?хъ монархахъ, когда она знаетъ, что оное до ихъ ушей можетъ дойти. Все то, что говорятъ обо мн? съ хорошей стороны, знать я не хочу; но желаю слышать, что говорятъ тамъ обо мн? также и съ худой стороны. Прошу тебя разсказать мн? о семъ, не тая ничего; ибо я хорошо знаю, что въ чужихъ земляхъ разсуждаютъ обо мн? со вс?хъ сторонъ и везд? такъ вольно, что ты несомн?нно наслышался и худого. Сіе самое хочу я отъ тебя узнать и вид?ть, согласно ли сіе съ т?мъ, что я часто уже слышалъ, и скажешь ли ты мн? правду.

Посланникъ, поклонясь низко, отв?чалъ:

— Когда ваше величество такъ мн? повел?ваете, то донесу вамъ все, что я о васъ слышалъ. Говорятъ, будто ваше величество кажетесь имъ строгимъ государемъ, который поступаетъ съ своими подданными жестоко, всегда наказываетъ и никогда не прощаетъ…

На этихъ словахъ Петръ прервалъ его р?чь и сказалъ, улыбаясь:

— Н?ть, н?тъ, другъ мой! ты не хочешь сказать всей правды, что ты подлинно слышалъ, и напрасно употребляешь слово «будто»! Меня называютъ д?йствительно жестокимъ тираномъ и мучителемъ, однако, по счастію, т? только иностранцы, которые ничего не знають объ обстоятельствахъ, въ какихъ я сначала многіе годы въ моемъ государств? находился, и сколь многіе изъ моихъ подданныхъ препятствовали мн? ужасн?йшимъ образомъ въ наилучшихъ моихъ нам?реніяхъ и принудили меня поступать съ ними со всею строгостью, но не жестоко, а еще мен?е мучительски, ч?мъ бы они заслуживали. Къ счастью, я никогда не им?лъ недостатка въ разумныхъ, объ отечеств? своемъ пекущихся и храбрыхъ сынахъ отечества, которымъ стали изв?стны полезныя мои для отечества нам?ренія и которые честно и постоянно помогали мн? производить оныя въ д?йство, за что и получили отъ меня признательность и награды.