293
293
С Олегом Николаевичем Шестинским, долгие годы возглавлявшим Ленинградскую писательскую организацию, я познакомился в Москве, когда он стал секретарем Союза писателей СССР и отвечал в секретариате за работу с молодыми литераторами.
А вскоре мы стали с ним соседями по дому и потому иногда выпадали минуты для неформального общения.
Однажды в руки попала довольно-таки оригинальная книга Сергея Довлатова «Ремесло», где, в частности, меня не то чтобы поразила, но как-то смутила сцена разговора Сергея Донатовича с Даниилом Александровичем Граниным.
«Гранин задумался, потом сказал:
— Только все это не для печати…
Я говорю:
— Может быть. Я не знаю, где советские писатели черпают темы. Все кругом не для печати…
Гранин сказал:
— Вы преувеличиваете. Литератор должен публиковаться. Разумеется, не в ущерб своему таланту. Есть такая щель между совестью и подлостью. В эту щель необходимо проникнуть.
Я набрался храбрости и сказал:
— Мне кажется, рядом с этой щелью волчий капкан установлен.
Наступила тягостная пауза».
Пересказав прочитанное, я спросил у Шестинского, не продиктовано ли столько откровенно негативное отношение Довлатова к Гранину обидой за то, что у него не состоялась писательская судьба на родине.
Олег Николаевич тут же отверг мое предположение:
— Нет, Сергей никогда не определял своего представления о человеке или же о каких-то явлениях жизни чувством обиды и неприятия. Он понимал, что его взгляд на мир никак не согласуется с нормативными установками официоза. Тут дело не «щели» и не в притворстве, а в искреннем приятии того уклада бытия, что сложился в стране.
Я понял, что Олег Николаевич ответил на возможные посягательства и на его литературную удачливость.
Но меня интересовало другое.
Долгие годы в нашей критике одним из ведущих писателей соцреализма считался Даниил Гранин. И я тоже разделял подобный взгляд, А тут из уст его, по словам Довлатова, слышится призыв к лукавству, притворству и даже к двурушничеству. Это никак не согласовывалось с привычными моими представлениями о Гранине.
Во всяком случае все это я, может, и не связно, изложил Олегу Николаевичу.
— Ты живешь давними, юношескими представлениями о Данииле Гранине. Попробуй перечитай принесшие ему устойчивую известность романы «Искатели», «Иду на грозу», и ты увидишь, что это всего лишь среднестатистические произведения минувшей эпохи, где все соответствовало идейным установкам на изображение новаторов производства, передовых ученых на переднем крае научно-технической революции в их противостоянии карьеристам, консерваторам и прочим нехорошим дядям.
И потом запомни: есть люди, которые обладают удивительной способностью мимикрии, приспосабливаясь к изменившейся обстановке и обстоятельствам. Таковых называют просто — лицемеры.
Но в том-то и дело, что именно такие всегда и во все времена становились в ряды передовых людей эпохи…