«Добро пожаловать в Грузию!»

«Добро пожаловать в Грузию!»

27 сентября 2006 года российско-грузинские отношения, давно испорченные желанием Москвы прибрать часть территории соседнего государства и нежеланием Тбилиси удовлетворить это горячее и сильное чувство, нашли повод для поддержания противостояния. В этот день спецслужбы Грузии, арестовав четырёх офицеров ГРУ и одиннадцать подозреваемых в измене родине грузинских граждан, объявили о раскрытии «шпионской сети». И хотя спустя пять дней арестованные военные были переданы через представителей ОБСЕ России, обе стороны с азартом продолжили раздувать конфликт. Особо нездорово переживал «шпионский скандал» Владимир Владимирович Путин — ему было больно и обидно. Он был оскорблён. Хозяин Кремля не готов был к такому смелому поступку Тбилиси, как арест военнослужащих, а потому нервно отреагировал инициированием многочисленных подленьких санкций — на что указывали хаотичность и недальновидность его действий: было прекращено авиационное, автомобильное, морское, железнодорожное и почтовое сообщения с соседней страной. Запрещено банковское сотрудничество. Отозван посол в Тбилиси Вячеслав Коваленко. Под видом учений ВМФ в Чёрном море началась экономическая блокада Грузии со стороны моря — многим судам, следовавшим в грузинские порты и из них, пришлось разворачиваться обратно. Из России стали выдворять граждан Грузии — с массовыми юридическими нарушениями процедуры депортации, а московские силовики принялись составлять списки детей-россиян грузинской национальности и преследовать грузинских предпринимателей, выдавая это за «борьбу с криминалитетом». По всей стране расползлась эпидемией истерия антигрузинской ксенофобии, самый подлый национализм — преследовали не только граждан Грузии (включая тех, у кого с документами всё было в порядке), но и граждан России вдруг ставшей «неудобной» национальности. В общем, то, что будут страдать простые люди — это было неважно! Более того, огромному количеству чиновников и силовиков происходящие в стране гонения на грузин принесли материальные и моральные удовлетворения. Да и сколько остального народа испытывало наслаждение!

Начинался очередной горячий этап информационной войны между Москвой и Тбилиси. А как же без этого?! В этом столкновении главная роль отводилась СМИ обоих государств. «Правильное информирование населения», пропаганда, провокации, ложь, подставы и т. д. Хотя, те, кто создавал пропагандистский продукт часто сами, как обычно и бывает по законам информационных войн, становились одними из первых жертв этой войны. Пропаганда — как ложь. Если ею увлечься, потом и сам в неё веришь, забываешь, что есть правда, а что ложь. Однозначно, пропагандисты — заложники своих текстов.

Для наших на НТВ всё происходящее выглядело так, как продекламировала Миткова на одной из «летучек», попросив смысл донести до всех сотрудников: «Миссия канала в этой ситуации — сложная, но важная. Главное — противостоять вранью Саакашвили. И мы её выполним!» Я на том собрании не был, но, думаю, после этих слов последовали аплодисменты. В Кремле также ждали ещё «провокаций со стороны Тбилиси», а значит «провокаций со стороны Тбилиси» ждали и на НТВ.

У нашего телеканала в Тбилиси работал свой собкор — Нугзар Кереселидзе, такой грузинский сибарит, барин. Но на него даже в обычной ситуации положиться не могли, не то, что в момент «выполнения каналом своей миссии». Нугзар был ленив (на съёмки его оператор Гиви Пейкришвили часто ездил один, сам монтировал, иногда даже сам писал текст за своего корреспондента), трусоват (например, к линии противостояния — Абхазия, Южная Осетия — очень боялся ездить; как он сам говорил: «Пусть там снимают другие, а я буду прикрывать тылы в Тбилиси»), постоянно интриговал и часто саботировал работу. Хотя телеканал с ним продолжал поддерживать отношения — его и главного редактора НТВ Татьяну Миткову что-то связывало, на это хитро и многозначительно улыбаясь, однажды намекнул мне сам Нугзар. К тому же он не скрывал своих проправительственных (в отношении Тбилиси) взглядов. У него, и в правду, была личная трагедия: до распада СССР он жил в Сухуми Абхазской автономной советской республики Грузинской ССР и работал преподавателем математики АГУ (Абхазский госуниверситет), а после военного конфликта 92–93 гг. потерял всё и стал беженцем. А в первый президентский срок Михаила Саакашвили не только Нугзар, вся Грузия верила, что Миша вернёт — войной или миром — Абхазию и Южную Осетию в состав Грузии.

В Тбилиси в тот момент случайно оказалась ещё и крымский собкор НТВ Анна Конюкова[88] с московским оператором Владиславом Дергачёвым. Что-то они там снимали до этих событий и им дали указание оставаться. Аня в жизни очень отзывчивый и добрый человек. Но как журналист… Нет, конечно, она человек крайне работящий, отважный и, если прикажут, полезет хоть в ад за «синхроном». Но в её репортажах мир выглядел чёрно-белым, обычных людей с их проблемами, страстями и мотивациями не было. Ноль объективности, одни — подонки и враги, другие — ангелы, потому что «свои». Все, кто видел её репортажи из Крыма, это поймут. Этим грешат многие коллеги, но у Ани это выходит очень уж прямолинейно. В Тбилиси НТВ на тот момент нужен был именно такой человек. Грузию она ненавидела, хотя по матери грузинка.

И вдруг утром 3 октября мне сообщают, что я на следующий день срочно еду в Тбилиси. Начальники Орлов и Миткова разработали целую спецоперацию. Я должен был лететь в Тбилиси через Баку. Въезжать в Грузию по своему азербайджанскому паспорту, потому что, как считал Орлов, «граждан России грузины к себе уже не пускают». Представляться везде должен был туристом — это, значит, моя легенда — а удостоверение НТВ никому не показывать. Денежные переводы уже были запрещены, потому в бухгалтерии дали большую пачку денег: «Отчитаешься за командировку по своему усмотрению» — такого давно не было, но этот пункт мне особенно понравился. Долго искали оператора с нероссийским гражданством. И лучше, чтобы не русской национальности — русских, как считал уже Владимир Кулистиков, «будут бить и выгонять». Нашли в Армении — бывшего оператора НТВ Оганеса Акопяна. У Оганеса камеры не было, и я должен был везти её из Москвы. Такой турист с телевизионным оборудованием и большой пачкой денег, которую я обещал Орлову спрятать в нижнем белье — даже детально описал ему как.

— Ты же не против оператора-армянина? — попросил Орлов, назвав его Амояком.

Это он так шутил.

— Нет, Петя. Мы же не воевать туда едем, а работать.

Игра Орлова и Митковой в зарницу меня очень развеселила — я открыто иронизировал. К тому же, Таня и Петя, по их виду, получали удовольствие от того, что они делали. Но в какой-то момент и сам призадумался: а вдруг реально будут погромы в тбилисской подземке и спальных районах. Кстати, чётких указаний так и не получил — просто «быть наготове», «ничего не упускать», «отслеживать ситуацию» и — Миткова — «Держи себя в руках, Эльхан!» А ещё меня убило: «А ты грузинский знаешь?» К чему это? «По-русски говорить там опасно». По-грузински я не говорю.

В коридоре столкнулся с Кулистиковым. Кул, разглядев меня, схватил за руку и стал трясти.

— Старик, старик, привет. Как ты? Ты там осторожно. Видишь, что происходит?!

— Все будет нормально, Владмр Михалыч. Это же Грузия! Ну что там будет?

— Нет, старик, ты пойми — они сейчас на всё могут пойти. Не забывай о мерах предосторожности. Специальных!

«А что это такое??? Они думают — я профессиональный разведчик? И каждое утро, по пути на работу, ухожу от «хвоста»?

— А что мне там делать-то?

— Ты будь начеку. Хорошо? А главное — опасайся провокаций. Они — когда поймут, что ты с НТВ — могут пойти на провокации. Береги себя. Если что, если что!..эээ… попытайся дать знать!

«А парабеллум, Владмр Михалыч, Вы мне дадите?» — едва не вырвалось у меня, но промолчал. А зря…

Меня «рассекретили» уже в тбилисском аэропорту. Пограничник, заглянув в мой паспорт: «Вы в Грузии в первый раз?» Потом, прищурился, стал меня изучать: «А я где-то тебя видел… Ааа! — заулыбался он. — Вы — журналист из России. С телевидения! На Вас ещё в метро напали. Из-за Вашей национальности… Добро пожаловать в Грузию!»

Тбилиси мне очень понравился. И тбилисцы тоже.

Однако, никаких погромов. Это была бы «картинка» — в Останкино были бы рады! — но погромов не было. Грузины — люди, естественно, эмоциональные, но очень доброжелательные. Мой отец, у которого было много в жизни друзей-грузин, говорит, что Бог сотворил их не для работы, а — для веселья и праздника. Так вот Миша мог создать ощущение праздника, потому — он настоящий грузинский президент. Тогда он всем нравился. За то, что он не боялся такой большой России, вернее Путина. За то, что он хотя бы начал что-то делать: ремонтировал дороги и старый жилищный фонд, привлёк инвесторов в инфраструктурные проекты, остановил перебои с энергообеспечением, начал реформу армии, чётко заявил об ориентации страны на европейский путь развития, убрал взятки в правоохранительных органах. Хотя бы на низовом и среднем уровне. Для кого-то это может показаться мало, но для страны, пережившей бардак правления Эдуарда Шеварнадзе, когда вообще ничего не делалось, это тогда было достаточным, чтобы тебя полюбили. И Мишу обожали все — коллеги-журналисты, сотрудники гостиниц, магазинов, кафе и ресторанов, водители такси, вся труппа Русского драмтеатра имени А.С. Грибоедова во главе с Николаем Свенцицким, полицейские, мелкие криминальные элементы с Авлабара, две проститутки оттуда же и даже один банщик с Мейдана [89].

Местные коллеги телевизионщики собирались в корпункте APTN, в центре Тбилиси на проспекте Руставели. Это был своеобразный «пресс-центр» — так в шутку коллеги называли это место. Там же я познакомился с хорошими людьми и профессионалами — шефом корпункта APTN Вахо Забашто, оператором НТВ Гиви Пейкришвили, с эталоном мужской порядочности Мамукой-Васо Матуа с ВГТРК, с оператором-стрингером Зурой Мурадовым, с настоящим художником и лучшим фоторепортёром Грузии с говорящим прозвищем Шах Шахвеледом Эйвазовым с Associated Press. Там за чаем в атмосфере тбилисского дворика все обсуждали последние новости и слухи, делились контактами, монтировали, менялись отснятым материалом, ссорились, знакомились, жарили шашлыки и пили чай на открытой крыше-террасе пятого этажа, на которую вела дверь из кухни «пресс-центра». Грузин очень смешила наша съёмочная группа. Шутили, что снимут репортаж для одного из местных телеканалов: съёмочная группа НТВ — корреспондент-азербайджанец, оператор-армянин — освещает российско-грузинский конфликт. Интересовались, как нас так угораздило. Но Оганес был внешне похож на Сергея Параджанова, а это один из моих любимых режиссеров, да и, кроме того, как можно личное с работой смешивать.

Споры политические и творческие были очень жаркие, но в одном все были солидарны — политики заигрались. А ещё и в чувствах к «нашему» Нугзару Кереселидзе. В «пресс-центре» действовал бойкот в его отношении. Любитель прикрывать тылы Нугзар Кереселидзе и журналист в поисках компромата/врагов Аня Конюкова друг друга сразу невзлюбили, постоянно жаловались в Москву. Мне с ними обоими делить было нечего. Так что я стал работать в автономном режиме и координировал свои действия только с центром. Это тоже было нелегко. Из Москвы просили — а иногда и требовали — трэша: «А погромы будут?» А где я возьму трэш? Я же не Конюкова.

В первые дни перед зданием российского посольства собиралась небольшая толпа людей. Граждане Грузии: «А визы в Россию когда начнут выдавать?», россияне: «Нас посольские обзванивают и говорят, чтобы мы готовились эвакуироваться побыстрее — будет ещё хуже». «Мы хотим уехать, мы напуганы, но никто нам ничего точного не говорит». «А правда, что посольские места в списках продают?» «Во всём вы, журналисты, виноваты — мне мама звонит из Ростова и говорит — по телевизору передают, что русских здесь на улицах избивают». «Как нам добираться до России? Через Баку, Киев и Ереван очень дорого получается». Слухи, паника, никто ничего не знает точно, российский посол уже уехал, не все могут попасть в списки, жара — некоторым становилось плохо. Консул Валерий Васильев даже сам не знал, что будет дальше и что ещё могут выкинуть официальные Москва и Тбилиси, постоянно звонил своему начальству и долго время даже нам, российским журналистам, не мог озвучить официальную позицию страны. Политики думали о своей «большой игре», в которой люди лишь игрушки.

Мне звонят из Москвы. Владимир Смолев, руководитель Отдела координации съёмочных групп в СНГ (так называемые «Города»):

— Ты перед посольством? Ты это снимал?

— Что это?

— Тут, в Интернете пишут, что перед посольством России грузины, которые не могут получить российские визы, выражают недовольство политикой Саакашвили. Выкрикивают лозунги…

— Нет, мы такого не снимали. Такого здесь — у посольства — мы не видели.

— А вот — пишут, что есть. Можешь найти такое же? Как у Первого канала?

— У них такое видео? Они сняли выкрикивающих антиправительственные лозунги? У посольства?

— Нет, видео и синхронов таких нет. У них «за кадром» — что местные с пониманием относятся к действиям России. Что люди недовольны режимом Саакашвили. Нам такое же нужно.

— И про режим Саакашвили, да? — сыронизировал я.

— Особенно про режим Саакашвили, — не понял иронию коллега. — Понимаешь, да? Местные ругают режим Саакашвили. Но понимают позицию и действия Москвы… Такую «картинку» и «синхроны» сможешь найти?

— Найти?

— Ну, да! Поищи, а…

Режим Саакашвили. «Зачем это тебе, Владимир? Тебе не стыдно?»

Ситуация немного прояснилась только к вечеру. Руководство России заявило, что начинает эвакуацию российских граждан из Грузии самолетами Ил-76 МЧС. Этими же бортами в Тбилиси будут доставлять «выдворяемых из России грузинских нелегалов». Эти самолеты МЧС — это не какие-то боинги, а обычные грузовые суда. Как товарные вагоны. Людей как 60 лет назад депортировали в Сибирь в товарняках, так и теперь. Такое же отношение к человеческому достоинству — ничего не изменилось. Кстати, этот прокол медийный политик Саакашкили потом использовал в свою пользу. «Сволочь он! Распиарился на людях», — возмущался в Москве потом один мой знакомый депутат в личной беседе. А те, кто принимал решение вывозить людей на грузовых самолетах — они кто?! Со «своими» так не поступали. За теми двумя — теми, теми, которые «ликвидировали» Зелимхана Яндарбиева[90] и искалечили его сына-подростка в Катаре — 23 декабря 2004 года послали отдельный спецсамолёт ГТК «Россия» (бывший «Авиаотряд особого назначения») — один из тех бортов, на которых летает руководство страны. Чтобы этих двоих Доха выдала Москве Кремль шёл на самые грязные шаги — дело дошло даже до взятия в заложники граждан этой арабской страны, следовавших транзитом через Россию[91]. Встречали чекистов Анатолия Белашкова и Василия Богачева, осуждённых за убийство, контрабанду оружия (взрывчатку перевозили в дипломатическом багаже) и терроризм, во «Внуково-2» (спецтерминал, используемый для особо важных лиц — отечественных и зарубежных глав государств и членов правительств) со всеми почестями: говорят, даже ковровую дорожку на трапе расстелили, а потом для кортежа, что их вёз, перекрыли движение на Киевском шоссе, Кутузовском проспекте и МКАДе. Президент лично с ними встречался и благодарил. Наградил. Однако.

Михаил Саакашвили ещё до своего ультиматума о грузовых Ил-76, которые он по делу назвал «скотовозами», использовал ситуацию с эвакуацией в свою пользу. На первый рейс из Москвы власти позвали всех журналистов в аэропорт. Повезли на взлётное поле прямо к прилетевшему самолету МЧС. Естественно, прибывшие грузины были уставшие, помятые, одетые в тёплые вещи, напуганные ещё с Москвы. Затем прессу снова отвезли в здание аэропорта к отбывающим в Россию, и тут грузинские чиновники, пограничники, таможенники стали раздавать россиянам подарки. Получилась такая «телекартинка»: депортированные грузинские нелегалы выходят из грузового отсека самолета МЧС — не по трапу спускаются, а спрыгивают из заднего грузового люка (очень говорящая «картинка»!) — а мы, смотрите! цветы, фрукты, вино, загоревшие, улыбающиеся, плачущие лица, благодарные лица. Но эти россияне-то, с подарками, тоже ведь полетят в грузовом отсеке! Не одни российские политики работали в первую очередь на внутреннюю аудиторию. Только одни это делали красиво, а другие… как всегда.

Работа становилась скучной — «хвостов» не было, провокации шли мимо меня, местное население невраждебное, полиция непривычно вежливая. Интервью с Михаилом Саакашвили, с его матерью и одновременно общественным деятелем Джулией Аласанией, олигархом и министром Кахой Бендукидзе Москву не заинтересовали, и я не стал дожимать ньюсмейкеров — хотя, намёки на положительный результат моего предложения с их стороны были. Первая леди Сандра Руловс и министр обороны Ираклий Окруашвили сами отказались — наотрез. Последний, вообще, строил из себя ястреба не там, где следовало бы. В присутствии телекамер российских СМИ, даже если снимали грузины, он отказывался давать пресс-конференции. К чему такие игры, если коллеги всё равно делились потом материалом. Так что я решил работать над деталями. Однажды приехал в аэропорт Тбилиси. Эвакуируемые в тот день уже в самолете, подготовка к взлёту, скоро диспетчер даст добро. Подхожу к молодому офицеру службы безопасности:

— Мы вот ээээ… с НТВ. Можно нам снять, как улетает самолет МЧС?

— А, вы из Москвы? — задумался он. — Люблю НТВ.

«Несчастный», — мысленно прокомментировал я.

— А почему нет! Сейчас спрошу у начальника СБ, — и стал что-то говорить по рации на грузинском. По интонации понял, что он просил за нас. Рация задумалась, потом ответила, тоже на грузинском.

— Начальник тоже любит НТВ… — засмеялся он.

«Хороший день сегодня, обычно силовики говорят обратное».

— Проходите. Пожалуйста.

— Проверять будете? Вот наши удостоверения, вот камера.

— Да я вас знаю — видел вас на прошлой съёмке. Пойдёмте. Только я рядом с вами буду, ничего?

«Он ещё просит?! Я, однозначно, не привык к хорошим манерам спецслужб».

Чтобы в Москве пустили снимать в здание аэропорта, нужно письменное разрешение от местной службы безопасности, которое выдаётся после просьбы руководителя СМИ в письменном виде. А чтобы меня с оператором просто так пустили на взлётное поле гражданского аэропорта — не знаю, что я должен сделать или что должно перевернуться в голове у службы безопасности. А тут: «НТВ? Конечно, пусть снимают».

А из Москвы снова звонят. Из всех новостных бригад, из «Секретариата» одно и тоже:

— Ты можешь снять русских и еще каких-нибудь не грузин, которые скажут какую-нибудь «жесть»? Армяне, азербайджанцы там ведь тоже живут?

— У нас в гостинице на ресепшне девушка работает — осетинка. Я думал, в Грузии осетин не осталось. А, оказалось, их здесь очень много.

— Не, не, надо. ээ… Нужно, ну, типа «боимся, мы с Россией вместе, хотим уезжать». Если не могут в открытую грузин ругать, можно и так. По лёгкому, намёками.

— …

— Эльхан, ты слышишь? Надо найти. «Итоговые» (итоговый воскресный выпуск на НТВ) особенно хотели…

Такая «просьба» была из «Секретариата» на второй или третий день командировки.

«А больше они ничего не хотели? Может им ещё полы в комнате вымыть и занавески погладить?»

— Нет, я не буду этого делать!

— Как так? Что ты себе позволяешь?!..

Не то, чтобы я в тот момент был так жёстко настроен. Если бы встретили так считающих и говорящих людей, мы бы их, конечно же, сняли. Но я таких ведь не видел! Я уже здесь со столькими людьми общался — мне такого никто не говорил! Меня злило, что они нас, работающих на месте события, вообще не слушали. Обычно, съёмочная группа «впитывает» атмосферу, настроения и предаёт это в центр, доносит направление, контекст до сидящих в Москве. Но в этот раз Москва не слушала. Вначале я думал, что они обманываются. Но они продолжали гнуть свою линию. Эта командировка однозначно мне не нравилась.

— Я могу сделать репортаж про эвакуацию людей. У меня есть очень хорошая история. Семья не может уехать отсюда в Россию. Муж — русский, гражданин России, в своё время был известным рокером, пел с Гребенщиковым. А она — грузинка. У семьи маленький сын. Боятся, что её не пустят с грузинским паспортом. История хорошая, он там петь ещё будет в материале, застолье, вокруг грузинские друзья — «картинка», лайфы. Вчера вечером снял. Мне бы здесь, в аэропорту, их доснимать ещё…

Это я уже рассказываю редакторам вечернего выпуска новостей. Выслушали. Не перебивали. После долгой паузы:

— Давай мы тебе перезвоним. Нам, просто, другая история была нужна. Сейчас подумаем.

Через десять минут перезвонил Пётр Орлов.

— Нет, Эльхан. Эта история не подходит! Ты снимай только «событийку» [текущие события] и «перегоняй» в Москву. А Аня [Конюкова] будет снимать «истории».

«Дааа. Эта? Эта снимет для вас и не такое! Ну и идите вы в жопу!»

«Тоскую, матушка Россия, по тебе» — это рокер Николай Шарапанов сидел за щедро накрытым столом на веранде у своей тёщи в спальном районе Тбилиси и объяснял, что в нормальной семье все конфликты надо решать на основе переговоров и взаимных компромиссов. В своё время был очень известен в рок-сообществе. Псевдоним Николай «Колючий», яркий типаж, поёт в московской группе «Узники Ярила». Лет 10 назад вечером в Москве на автобусной остановке в районе станции «Войковской» встретил красавицу Анну Цинадзе, познакомились, поженились — они же не знали, что потом наверху кто-то перессорится — и теперь у них растёт сын.

Обычно за столом поют грузины, но здесь грузинские друзья и родственники Николая сидели и слушали.

Пыль дорожная в глаза,

Разделённая судьба.

И поёт моя душа,

Падает звездой слеза…

Грузины загрустили, но после слов «Пей, мужик, и веселися/Рви рубаху в лоскуты», оживились, стали разливать коньяк. На нижнем этаже кто-то даже захлопал. Банальных тостов не было.

Еще Колючий колюче, колко прошёлся по политикам обеих стран. Друзья-грузины поддержали. Жена сказала, что «по НТВ это не покажут».

Колючий: «Мне разрешают уехать. Но я не хочу без нее. Я свою детюшку и свою жену не брошу — никак!»

У жены Анны грузинский паспорт, есть вид на жительство в России, но в посольстве объяснили, что на борт самолета её не возьмут, потому что Москва может отказать во въезде. Если Николай хочет — пусть едет один, а жена и сын остаются. «Матушка Россия».

«Теплый тбилисский вечер. Трогательная семья. Весёлая. Что же вы от них хотите, а? Вам что — приятно семьи разрушать?»

Интрига сама по себе уже умирала. Стало понятно, что стороны не пойдут на более радикальные меры. Всё, что уже могли — сделали. И вдруг вечером 8 октября Михаил Саакашвили снова пошёл в атаку — в эфире телекомпании «Рустави-2» заявил о недопустимости перевозки депортируемых из России, а также вывоза россиян из Грузии на грузовых самолётах Ил-76. Сказал, что дал указание не впускать в страну такие самолёты: «Мы примем людей назад в нормальных самолётах — с креслами и иллюминаторами. Как ездят цивилизованные люди во всём мире. Скотовозами пусть летают те, кто принимают такие решения!»

Красиво сказал! Художник! «Что у народа на уме, то у поэта на языке».

Москва держала паузу — крыть-то было нечем. Через сутки Кремль согласился на пассажирские самолеты.

Все журналисты снова кинулись в аэропорт снимать одну из последних групп отправляющихся россиян. Тем более, что прошёл слух — «будет сам Миша». Долго ждали самолета из России. Наконец прилетел пассажирский Ил-62 МЧС с небольшой группой депортированных граждан Грузии.

Ажиотажа в аэропорту среди россиян не было — страх первых дней прошёл. Людей, желающих улететь, оставалось мало. Интригу надо было сохранить, и посольские растянули списки эвакуируемых на несколько рейсов. Этот самолёт точно полетит обратно полупустым. Даже многим российским журналистам накануне звонили из посольства и предлагали лететь этим рейсом — для «массовки». Панику в аэропорту создавали коллеги-телевизионщики — «новости» надо ведь ещё делать.

Позвонил Владимир Смольев из «городов». И раздражённо:

— Эльхан, ты можешь сказать оператору, чтобы людей снимал покучнее. Чтобы было видно, что народу много. И «синхроны» отправляемых (на борту МЧС — Э.М.) обязательно нужны. Но! — внимательно! — чтобы говорящие в кадре были русскими!

— А что случилось?

— Да Гиви там наснимал «синхронов» одних армян и греков. Эльхан, нужен калейдоскоп простых русских лиц? Калейдоскоп! Понимаешь? Калейдоскоп!

— Калейдоскоп лиц? То есть — красные, зелёные, жёлтые… Да?

Бросил трубку. Обиделся он.

«Где я здесь найду калейдоскоп простых русских лиц?» В основном среди неотправленных россиян остались по национальности грузины, армяне. Редких русских облепили камеры. Российские телевизионщики чаще задавали вопрос: «А вы в Россию хотите?», грузинские: «Вас здесь в Грузии обижали?». Для первых ответ «Да», вторым — «Нет». Все довольны.

Пожилая женщина, жительница Новосибирска, мне рассказала:

— Мы с мужем хотели ещё здесь отдохнуть. Ехать должна была только наша дочь Юля с ребёнком, но потом решили и мы с ними — ведь бесплатно в Россию полетим, тем более пассажирским рейсом. Что же — отказываться?!

«Красота! Очень интересно, но не для нашего эфира. Такой калейдоскоп нам не нужен!»

Журналистов грузинская сторона на двух автобусах снова отвезла на взлётное поле к прилетевшему теперь уже пассажирскому самолету. Прилетевшие из Москвы спускаются по трапу — как люди! «картинка» и комментарий! Триумф жёсткой дипломатии Саакашвили — вот, этот президент думает о простых людях. Всё! Победа!

Недалеко стояли сотрудники службы безопасности главы государства рядом с автомобилями сопровождения. Один из охранников поделился: «Если успеет — приедет. Сами даже не знаем».

Было уже начало седьмого по московскому времени, а мне необходимо было весь отснятый материал «перегнать» для вечернего выпуска программы «Сегодня» за полчаса до эфира. Улетающих пассажиров ещё даже не подвезли, и президента не было. «Наша» «тарелка», арендованная у турецких коллег, стояла перед главным зданием аэропорта, а до него от взлетного поля было очень далеко — добраться мы туда могли только вместе с коллегами на этих автобусах. Наконец, за десять минут до «перегона» россиян, наконец, привезли. Первых поднимающихся по трапу мы сняли. Никто не торопился.

Мне надо было быстро что-то решать.

«Главное не паниковать».

Подхожу к тому, разговорчивому президентскому охраннику.

«Блин, вид у этих ребят очень серьёзный. Хотя у меня же один раз уже получилось. Мне же палец в рот не клади…»

— Ребята, мы с НТВ. Нам нужно срочно ко входу в аэропорт, у нас там «тарелка» стоит, «перегон» через четыре, нет, через три минуты начинается. Эфир пропадает.

Конечно, охранник не понял про «тарелку», «перегон» и «эфир», но буквально на мгновение задумался, как-то странно взглянул на меня и уверенно зашагал к старшему среди них. «Сейчас сообщит: двое подозрительных, нужно убрать». Старший посмотрел на нас очень необычно — по-человечески — и кивнул. Через минуту машина президентской охраны, визжа тормозами, резко встала перед арендованной «тарелкой». У напуганных сиреной инженеров-турок весь «перегон» тряслись руки: «Ya, dedik, bize simdi ates acacaklar!»[92]. А на прощание они долго жали мне руку и попросили мой московский мобильный.

Коллеги, Вы такое в России видели? Ах, эти суровые ребята Евгения Алексеевича Мурова и Виктора Васильевича Золотова[93]. Да они даже прикурить не дадут. Для них — все враги. Взгляд поверх головы, металлический голос со злорадством: «Так! У вас 10 (5, 3 и т. д.) секунд, чтобы убраться отсюда. Время пошло!» Спасибо за то, что сразу не стреляют. Добрые люди! Культурные!

Source URL: http://ostankino2013.com/dobro-pozhalovat-v-gruziju.html