Забастовка рабочих ДОН-Строя, или Как я подставил компанию
Забастовка рабочих ДОН-Строя, или Как я подставил компанию
Российская ушибленность метафизикой происходит от нелогичности и отсутствия соблюдаемых правил игры в реальной жизни. В американских и европейских компаниях в среднем половина от себестоимости продукта это затраты на зарплату работникам. Экономисты стран СНГ утверждают, что для бизнеса стран Содружества, в том числе и России, этот показатель не превышает семи процентов. Это наглядный факт. А бездуховность и близкий конец Запада — это лирика, в которую мы с удовольствием хотим верить. Оправдывая свою… метафизичность.
От того, что, например, Елена Батурина ходит в церковь и любит лошадей, мне не жарко и не холодно. Хотя, опять же, например, состояние Йорма Оллилы [1] неприлично далеко-далеко от миллиарда долларов, а средняя зарплата в Финляндии — в этой бывшей провинции-колонии Российской империи — почти три тысячи Евро. И всё равно я не осуждаю увлечение московской мэрской жены. Я же не против. Возможно, и кони её любят. Только почему рабочие из близких к её мужу строительных компаний не могут себе позволить хотя бы те же калории, что и её обожаемые жеребцы.
Хотя, я согласен. Относительно справедливые зарплаты у них — это не заслуги местных батуриных, прохоровых, дерипасок, а результат усилий — постоянных — живущих там прагматичных работников с чувством собственного достоинства.
28 февраля 2005 года в Москве началась очень знаковая история. В тот день утром забастовали рабочие ДОН-Строя. Перед своими общежитиями «Аспект» и «Строгино» на 2-ой Лыковской улице собралось около двух сотен сотрудников управления механизации компании, в основном водителей. У них были простые требования — выплатить им зарплату за последние шесть месяцев, оформить с ними трудовые договоры, медицинскую страховку, обеспечить технику безопасности. Некоторым из рабочих не платили уже восьмой месяц. Общая задолженность компании работникам — около 36 миллионов рублей. Не такие большие деньги. Стоимость нескольких квартир от ДОН-Строя.
Было много телекамер. Коллег-газетчиков ещё больше. И на февральском морозе закипели страсти. Бастующие перекрыли Лыковский проезд и собирались двинуться маршем в головной офис компании на Октябрьском поле. В это момент произошёл инцидент. Сотрудник службы безопасности ДОН-Строя, собираясь проехать на территорию базы, не стал тормозить свою затонированную красную «Ауди» перед толпой, сбил одного из бастующих и переехал ему ногу. Раненного увезла «Скорая», а отморозка-охранника от быстрой расправы спасли его коллеги.
Работа строительного гиганта была парализована: управление механизации это и грузовики, перевозившие стройматериалы на многочисленные стройки компании, и автобусы для рабочих, и строительная техника. Руководство ДОН-Строя было очень напугано неожиданным для них активным протестом водителей и обратилось к силовикам. Приехавшие омоновцы стали грубо оттеснять водителей. Бастующие проезжую часть дороги освободили, но забастовку продолжали. Видимо, от более жёстких действий спецназ удержало присутствие журналистов.
Руководство столичного ГУВД провело непродолжительный, но глубокий мыслительный процесс и распространило ожидаемую дэзу, пытаясь сыграть на гражданском равнодушии и на заботливо скультивированной нелюбви к приезжим. Якобы бастующих было всего 40 человек, в основном водители — выходцы из Средней Азии, и, увидев бойцов ОМОНа, все они разбежались. «Судя по всему, у рабочих не было с собой ни регистраций, ни разрешений на работу», — говорилось в заявлении Управления информации московского ГУВД. Это было неправдой. Именно в управлении механизации в основном работали россияне из регионов — Рязани, Калуги, Воронежа, Дагестана. Да, не москвичи — и что?
Наконец, после визита «плохих полицейских» приехали «хорошие». К половине четвертого вечера появились сотрудники Московской прокуратуры и столичного ОБЭП. Они согласились тут же принять у бастующих заявления по фактам невыплаты зарплаты, нарушений трудового законодательства и миграционного режима и техники безопасности строительных работ со стороны работодателя и обещали возбудить уголовное дело против компании, лишь бы недовольные разошлись.
Следователи начали обыск и выемку документов в кабинете начальника Управления механизации Михаила Лумпова. Руководство компании устно обещало решить проблемы рабочих. Бастующие успокоились и разошлись. Уехали и мы журналисты.
Название ДОН-Строй расшифровывается как дома особого назначения. Имеется в виду — дома для элиты. Это строительный гигант и один из крупнейших девелоперов Москвы. Нарушений архитектурно-строительных норм, техники безопасности рабочих, трудового законодательства, ЧП — масса. Но странное дело — серьёзного уголовного преследования компания всегда избегала. Обыкновенное чудо. Даже после трагедии в мае 2003 года, когда во время пожара на строительстве жилого комплекса «Алые паруса» погибли рабочие. Компания признала гибель 10 россиян. Строители утверждали, что в пожаре погибло ещё 55 рабочих-нелегалов.
Вообще, кадровая политика ДОН-Строя — как и других строительных компаний — нанимать на работу именно иногородних россиян и трудовых мигрантов, людей, поражённых в правах на территории Москвы. С ними можно не церемониться. Общая численность рабочих на всех объектах компании — около 25 тысяч человек.
Гендиректор компании — Максим Блажко. Кто в действительности владеет компанией — официально не разглашается. Наверняка, без мэра Юрия Лужкова и его зама Владимира Ресина не обошлось.
Прошло два дня.
В половине третьего ночи меня разбудил звонок мобильного телефона. Звонил Николай Петухов, председатель стачкома рабочих ДОН-Строя.
— Приезжайте сегодня к шести утра. Мы возобновляем забастовку. Руководство на нас сильно давит — или мы сегодня выходим на работу, или всех выгонят вообще без денег.
Теперь уже я будил Алексея Кузьмина, тогда заместителя главного редактора информационной службы НТВ. Он сказал, что если считаю нужным — тогда стоит ехать…
На Лыковском проезде перед общежитиями рабочих снова толпились бастующие водители. Их было ещё больше, чем два дня назад. И настрой у них был ещё более решительный. Рабочие снова перекрыли Лыковский проезд — ни одна грузовая машина не могла выехать с автобазы компании.
Здесь уже были одни из организаторов акции — члены исполкома РРП (Революционная рабочая партия — Рабочая демократия) Сергей Биец и бой-девушка Галина Дмитриева; депутаты Госдумы — коммунист Виктор Тюлькин и член Комитета по труду и соцполитике, известный профсоюзный активист Олег Шеин. Поддержать рабочих приехали и ребята из леворадикальных молодёжных движений, входящих в МЛФ (Молодёжный левый фронт) — АКМ (Авангард красной молодёжи) во главе с Серёжей Удальцовым, СКМ (Союз коммунистической молодежи). А также один из лидеров Левого фронта Илья Пономарёв, анархисты из «Автономного действия», активисты «Революционной альтернативы».
Холод страшнейший. 25 градусов мороза, а, может, и 30. Подошвы ботинок прилипают к земле, поговоришь по телефону — и пальцы костенеют. Подслушал слова одного из ребят из АКМ: «Нееет, революцию в России надо делать летом!» — и согласился.
Видимо, в прошлый раз руководство щедро раздавало рабочим обещания, чтобы выиграть время. И прошедшие два дня начальники из ДОН-Строя не сидели, сложа руки. С коллегами из других телеканалов очень хорошо поработали — кроме нашей, других съёмочных групп не было. Лишь несколько коллег-газетчиков подъехало попозже, и, быстро отработав, уехали. Всё-таки, ДОН-Строй очень крупный рекламодатель.
Охрана возле базы была усилена многократно. Помимо чоповцев на территории базы и вне её группами ходили очень крепкие ребята с лицами, которые смутили бы даже Николая Валуева. Два дня назад эти лица я здесь не видел.
Компания могла просто заплатить долги рабочим и решить конфликт. Но накануне ночью бастующим выдвинули ультиматум. Никаких требований. Все выходят утром на работу. Тех, кто не выходит, увольняют без разговора. Это ещё больше разозлило рабочих. Как мне рассказывали члены стачкома, к забастовке присоединились две с половиной тысячи рабочих Управления механизации. Стояли без работы больше тысячи единиц техники…
Атмосфера на улице постепенно накалялась, обе стороны готовы были в любой момент пустить в ход кулаки. Вдруг к воротам из-за спин бастующих вальяжно подъехала та самая красная «Ауди», таранившая толпу в прошлый раз. Рабочие с криками «Бей его!», «Переворачивай!» бросились к иномарке. Испуганный водитель резко дал по газам и скрылся из виду.
Начальство пошло в атаку. Менеджеры сами сели за руль грузовиков со стройматериалами и попытались выехать с территории автобазы. Навстречу им двинулись рабочие и леворадикалы, держа друг друга за руки. Все матерились и кричали.
За рулём первого грузовика был Олег Фиттерштейн. Он стал наступать на толпу. Бампер уперся в грудь тем, кто стоял в переднем ряду. На мгновение все замерли. А потом грузовик стал давить. Но никто не отступал. Эта была картина почти с парижских баррикад. И вдруг один из молодых ребят бросился под колеса. Кто-то дико закричал. Парня стали вытаскивать, а грузовик дал задний ход и спрятался на автобазе.
Потом я узнал — того отчаянного парня зовут Артём Алексеенко. Ему тогда было всего 19 лет, он работал рабочим-отделочником в компании, а также являлся активистом РРП и «Революционной Альтернативы».
У работодателя снова сдали нервы. Суровые ребята из группы поддержки попытались завязать драку с рабочими. Впереди них, размахивая руками, выступал очень эмоциональный мужчина странного внешнего вида — толстая цепь на шее, несколько колец, рубашка навыпуск — при таком-то морозе в одной рубашке! — резкие движения торсом, пальцы рук у лица собеседника.
Один из рабочих шепнул мне на ухо:
— Он блатной.
— Кто? — не понял я.
— Это наш начальник автобазы Мюрат Кедиа, — поправился рабочий.
У начальника автобазы компании ДОН-Строй были свои аргументы для бастующих. Он кричал:
— Я 20 лет сидел. Мне ничего не страшно. Я вас всех порву. Суки!
Депутаты Олег Шеин и Виктор Тюлькин в ответ привели юридические аргументы в поддержку требований рабочих. Представители работодателя такого ответа не ожидали и снова отступили.
Целый час ничего не происходило. Рабочие, строящие «дома для элиты», окружили нашу съёмочную группу и засыпали своими проблемами:
— По 12–14 часов мы работаем. За талон на еду.
— Нам зарплату полгода не платят.
— А мне с июня.
— По списку в Управлении механизации работает всего 300 человек. Они государство обманывают…
— Мужики, я сюда устраивался и думал, что буду работать в такой крутой компании. Братан, братан, это лохотрон. Меня в моем Липецке так не кинули бы.
— Обещали, заключить с нами со всеми трудовые договоры. А на деле — мы здесь на птичьих правах.
— Мне ещё обещали регистрацию в Москве и медицинскую страховку.
— Даже, когда деньги платили, часть удерживали. Мне обещали 15 тысяч, а на руки я получал девять.
— Нас здесь держат за скот. Даже общежитие работает по своему графику: если возвращаешься ночью со смены — уже не пускают. Мороз на улице, а они ни в какую. И приходится спать в машине.
— У меня вот постоянно стресс из-за усталости, из-за питания на бегу, из-за этого 12-часового графика, из-за мыслей, чем кормит семью. И какое элитное жилье мы так построим?
— Вместо нас вот узбеков возьмут, а эти за копейку всё что угодно сделают. Они у нас хлеб будут отнимать.
— Их гнать надо!
— Да что ты говоришь? А москвичи также о нас думают.
— Но мне же тоже семью надо кормить!
— А кто виноват? Узбеки эти? Эти конфликты специально начальство само разжигает, чтобы нас разобщить, — говорил пожилой водитель. — Мы же это вчера вечером на собрании обсуждали.
— Что же делать-то, мужики?
— Они реально нас за дураков держат. У них квартиры как золотые продаются, а они говорят — у ДОН-Строя нет денег.
— Он думает, если он зять Лужкова — ему всё можно?
Эту утку — про то, что гендиректор и официальный совладелец ДОН-Строя Максим Блажко зять мэра Москвы — я уже несколько раз до этого слышал. Говорят, что начальство в компании и не думает опровергать этот нелепый слух, чтобы рабочие ещё больше боялись протестовать.
Бастующие на нас очень надеялись. Просили не уезжать.
— Вот если бы Путин про нас увидел. Он хороший. Он не знает, что в стране такое творится.
Представители ДОН-Строя наотрез отказывались комментировать ситуацию. Пресс-секретарь компании Екатерина Вертячих через своего секретаря (!) передала, что очень занята: «Она на конференции, потом у неё будет важная встреча». У меня был номер мобильного гендиректора компании. Звоню ему:
— Добрый день. Извините, это Максима Блажко?
— Да-да, — весело ответил телефон.
— Меня зовут Эльхан Мирзоев. Я с НТВ. Можем с Вами записать интервью по поводу…
— Извините, извините. Очень плохо слышно. Кого Вы спрашиваете?
— Вас, Максим.
— Нет, нет. Вы ошиблись номером, — на другом конце провода генеральный директор строительного гиганта Москвы малодушно стал менять голос.
— Максим, Вы же сами этот номер мне давали…
— Телефон абонента выключен или находится вне зоны доступа сети, — ответил мобильный.
Неожиданно нагрянул ОМОН. Рабочих стали бить дубинками, прикладами, а упавших — ногами.
Перед нами выросла фигура офицера. Движения быстрые. Взгляд наглый, пренебрежительный.
— Так! Камеру убрать. Кто такие?
— Мы с НТВ, — опешил наш оператор.
— Убирайтесь отсюда вон! Быстро! Кассету мне дай.
«Он думает — он из службы безопасности президента!» — мелькнула у меня мысль.
— Так, руки уберите от камеры. Мы здесь стоим, снимаем и будем снимать.
— Я сейчас обоих заберу.
— Поехали.
— Это частная собственность.
— Это улица. Это не частная собственность. Сейчас Вы будете это объяснять своему руководству и прокуратуре, — я стал набирать номер на мобильном.
— Ой-ой-ой. Не надо! Не надо, пожалуйста. Не звоните! — офицер неожиданно весь съёжился.
Я даже не ожидал такого превращения. Кто же со мной только что разговаривал? Нагло и пренебрежительно, а?
— Не звоните! Очень Вас прошу! Меня потом замучают проверками.
— Вы понимаете, что превышаете свои полномочия и препятствуете нам осуществлять профессиональную деятельность.
— Ну, мне приказали — я делаю. У меня семья. Не надо никуда звонить, пожалуйста.
«Что же ты сейчас вспомнил? А у этих людей семей нет?»
— Ну, я больше не буду! Честно! — ещё недавно мужественный и дерзкий офицер привел мощный детсадовский аргумент.
— Ваши имя и должность.
— Сергей Шарпар. Командир роты ППСМ ОВД «Строгино». Не звоните, пожалуйста. Мне приказали. Затаскают, ведь.
Слева у автобуса с омоновцами увидел какую-то свалку-потасовку, кто-то надрывно матерился на всю улицу. Мы с оператором побежали туда. Людей забрасывали в автобус. Я протиснулся к двери автобуса и вижу — в проходе в ногах у бойцов лежит на спине Виктор Тюлькин. Но продолжает сопротивляться. Руками и ногами.
— Парни, вы что делаете. Это же депутат Государственной Думы! — крикнул я омоновцам.
Бойцы опешили. Депутата отпустили и быстро ретировались. Их добычей стали только шестеро рабочих. Забастовка продолжалась.
Посреди улицы стоял подавленный Олег Шеин с очень красным лицом:
— Что случилось, Олег Васильевич?
— Мне по морде дали, — растерянно признался Шеин.
Уменьшившийся в росте командир роты ППСМ ОВД «Строгино» всё еще неуклюже бегает за нами по пятам. Теперь он очень вежливый и заискивающе отвечает на мои вопросы. От кого из высокого начальства исходило указание, он не признался — боялся; а, возможно, и не знал. Но активисты левых организаций выяснили, что омоновцы приезжали по устному указанию заместителя начальника ГУВД Москвы генерал-майора Валерия Карнаухова. Так милицейское начальство решило помочь своим друзьям из ДОН-Строя. Без шума… Не получилось.
Видимо, наша съёмочная группа была, как кость в горле у руководства компании, и мешала им поступить с недовольными так, как они привыкли это делать раньше. К нам вразвалочку подошел необычный начальник автобазы Мюрат Кедиа. И мне:
— Пошли, отойдем, земляк. У меня дело к тебе.
— О! Как раз Вы мне на камеру и скажите точку зрения работодателя.
— Пошли, поговорим. Потом сделаешь свой фильм.
Отошли в сторону.
— Слушай, тебе это надо?
— Не понял. Что это?
— Послушай! — он повысил голос. — Они тебе кто — родственники, друзья? Что ты здесь торчишь? Тебе это надо?
— Вы послушайте! Это моя работа. Да и вы здесь рабочих заставляете трудиться без зарплаты. Они же не требуют чего-то нереального! Только нормальных трудовых отношений. В рамках российского законодательства. Интервью будет?
— Да они — бараны. Им так и надо! Потом они ещё ответят за все это. Пидоры.
— Ваша позиция понятна. От меня — что Вы хотите?
— Братан, мы же земляки с тобой. Это их свои проблемы. Давай решим всё с тобой по-братски.
Потом пристально посмотрел мне в глаза. И о чем-то подумал. Я заметил, что зрачки у него расширены.
— Сколько?
— Что — сколько?
— Десять штук хватит?
— Что? Десять штук?
— Десять тысяч долларов хватит? И ты уезжаешь…
— Вы серьезно мне деньги предлагаете?
— Да, сейчас прямо дам. Пошли в машину, я тебе сейчас отсчитаю.
— Нет, нет. Я не могу уехать. Это неправильно.
— Ладно, сколько ты хочешь? Бабки не проблема.
— Вы не поняли. Я не беру деньги.
Начальник автобазы был удивлен.
— Ты чё? Такой честный что ли?
— Нет, я не честный. Но это моя работа.
Собеседник меня не понял. И пошёл в атаку:
— Тебе не стыдно таким делом заниматься? Бегаешь здесь с этим… с палочкой, — сказал представитель строительного гиганта и попытался перехватить у меня микрофон НТВ.
— Послушайте. Не Вам решать — кем мне работать.
— Я тебе говорю! Иди — займись настоящим делом. Как мужчина.
Разговор становился всё более неинтеллигентным.
— А тебе сказать, чем пойти заниматься? — мне уже надоел этот тип.
— Мы с тобой встретимся потом. Я с тобой ещё разберусь. Я бля 20 лет сидел. Меня все воры уважают.
— Хорошо. Тебе мою визитку оставить? Или сам найдёшь?
— Я тебе твою визитку в жопу засуну! — уже за воротами автобазы крикнул начальник автобазы компании ДОН-Строй и добавил пожелание: — Чтоб ты сдохн!
Конечно же, уверен, финансовое предложение этого человека — бред. Думаю, уже понимая, что я откажусь, стал жонглировать цифрами. Но сам факт!.. Да, кстати, знаю много коллег с федеральных каналов, которые убрались бы оттуда за сумму в 100 долларов. Это не предположение. Когда я рассказывал им про эту историю, часто слышал такой комментарий.
Только во второй половине дня ДОН-строй как будто бы сдался. Благодаря посредничеству депутатов Шеина, Тюлькина и активистов левых движений стачком и работодатель договорились, что до 8 марта компания полностью выплатит всю задолженность, а до 5 марта оформит с рабочими трудовые договоры, выдаст полисы медстрахования. Все предыдущие три дня руководство обещало не считать прогулами и не преследовать за забастовку.
Все это гарантировал лично гендиректор компании Максим Блажко — так утверждали переговорщики со стороны работодателя. Председатель стачкома Николай Петухов на улице объявил о прекращении забастовки. Рабочие улыбались, поздравляли друг друга. Думали, что победили.
Руководство НТВ не хотело давать материал о стачке в эфир. Прошла лишь маленькая «бэзэшка» [2] в 17:00 на орбитный выпуск новостей, который транслируется на неевропейскую территорию страны. Пока я ехал в Останкино, начальство решило отказаться от репортажа о стачке. Но вечерний выпуск программы «Сегодня», который тогда ещё мог спорить с мнением генерального директора Владимира Кулистикова, решил, всё-таки, дать в эфир материал в виде развернутого «бэзэ».
Кассеты я положил на рабочем столе. Но перед вечерним эфиром они неожиданно пропали. Долго их искали, но найти не смогли. А на «летучке» после вечернего выпуска руководство настояло на том, что «стороны уже договорились — новости уже нет». Ещё там прозвучал странный аргумент — «это спор хозяйствующих субъектов». Я тоже не понимаю, что имелось в виду.
Кассеты неожиданно появились у меня на столе сразу после «летучки». Один из редакторов вечернего выпуска выяснил, что кто-то относил их в кабинет Кулистикову. Потом уже я узнал, что наш генеральный директор владеет большой долей в нескольких строительных компаниях Москвы. Вот и договорился со своими.
Ещё мне передали пожелание Татьяны Митковой — чтобы я в будущем ни в коем случае не ездил на съёмки по собственной инициативе, «и не подставлял компанию». Имели в виду — телекомпанию НТВ.
Поздно вечером снова звонил председатель стачкома Николай Петухов.
— Здесь ребята возмущаются — почему вы не показали?
Я всё честно объяснил.
Бастовавших рабочих обманули. Рабочие выиграли один бой, но битву проиграли. Через несколько дней ДОН-Строй открестился от скандала. В официальном заявлении компании говорилось, что «конфликтная ситуация, связанная с невыплатой заработной платы рабочим и повлекшая за собой заведение уголовного дела на данное предприятие, не имеет прямого отношения к группе компаний ДОН-Строй». Якобы претензии не к строительной компании, а к подрядной организации ООО «Механизация сервис», которая просто выполняет заказы для ДОН-Строя. То есть все свалили на свою «карманную» организацию, которая к тому же ООО, а ДОН-Строй — белый и пушистый.
Уголовное дело спустили на тормозах. Трудовые договоры ДОН-Строй заключил лишь с некоторыми из бастовавших. Среди них — члены стачкома. Долги рабочим не выплатили ни в марте, ни в апреле, ни в мае — лишь небольшую сумму за пару месяцев предыдущего года. Рабочие собирались ещё раз бастовать в июне. Но у них не получилось. Да и работодатель уже понял, что они не бойцы. Понял, что их надолго не хватит. Им можно дать обещания, и они поверят. Может и прав был Мюрат Кедиа — «Им так и надо!»
Нет, это вам не рабочие с Путиловского завода в январе 1905 года. Тогда путиловцы начали бессрочную забастовку в защиту своих прав после увольнения четверых (!) коллег. Стачку поддержали рабочие и служащие почти всего Петербурга, потом протесты перекинулись на всю страну. Это были другие люди, они умели защищать свои права. Это был революционный 1905 год.
Мы не в Финляндии. Суды, профсоюзы, прокуратура — это всё глупости. Хоть одно завершённое уголовное дело в отношении руководства ДОН-Строя из-за нарушения элементарных трудовых прав вы видели? У владельцев ДОН-Строя свои заботы — яхты, виллы, новые иномарки, новые любовницы, новые жеребцы. А тут какие-то рабочие со своими просьбами о зарплате. Они лучше суд, прокуратуру, моих коллег купят, чем допустят прецедент. Только в активной борьбе можно защитить свои права. Только борьба поможет. Вот был такой поэт в России Кондратий Фёдорович Рылеев. Декабрист. Он знал — как надо. И говорил — как надо: «Но где, скажи, когда была / Без жертв искуплена свобода?» [3] — это его риторический вопрос. Может, я слишком наивен? Может быть. Но я в это верю!
Source URL: http://ostankino2013.com/zabastovka-rabochih-don-stroja-ili-kak-ja-podstavil-kompaniju.html