Газпром-ТВ

Газпром-ТВ

Все боялись этой съёмки. Особенно руководство НТВ. Они помнили, что произошло ровно год назад. Как им пришлось, спасая собственные тёпленькие места, сдавать подчинённых, увольнять сотрудников телеканала. Эти сытые и внешне довольные жизнью люди, захлёбываясь от волнения, унижались перед начальниками из «Газпрома», оправдывались как дети в детском саду, непроизвольно накакавшие под раскладушкой во время тихого часа.

Тогда, перед самым началом нового 2006 года, разразился российско-украинский газовый конфликт. Помните телевизионную «картинку» с перекрываемым вентилем? Помните, как испытывали гордость за Россию, злорадствуя над Украиной и Европой?

Напомню суть истории. В результате «оранжевой революции» в ноябре-декабре 2004-го года к власти в Украине пришла оппозиция во главе с Виктором Ющенко. Руководству России это очень не понравилось. И оно решило отомстить. Вот и вся причина.

Под самый конец года Кремль, важно надув щёки, решил дать понять, что с ним шутки плохи: мол, нечего украинской оранжевой власти, а заодно и всей несознательной Украине, эту власть выбравшую, жировать за счёт «Газпрома», главного «национального достояния».

— Нефиг хохлам сидеть на русской шее! — по-простому объяснял в приватных разговорах с тележурналистами «линию партии» официальный представитель ОАО «Газпром» Сергей Куприянов, смеясь красивому, как он предполагал, лексическому обороту.

Внешне всё выглядело прилично. Москва требовала, чтобы с нового года Украина платила уже не 50 долларов за тысячу кубометров — а «рыночную европейскую цену в 230 долларов». Часть газа — а именно 40 миллиардов кубометров[94] — Украина планировала закупать у Туркмении, и даже договорилась о сделке с Сапармуратом Ниязовым (украинские чиновники называли цену в 50 долларов, а туркменские — в 60 долларов), но «Газпром» надавив на среднеазиатского президента, заставил того отказаться от этого контракта. Правда, Ниязов открыто об этом не заявил (видимо, ждал, чем закончится конфликт и тогда уже выбрать позицию), и официальный Киев некоторое время делал вид, что большая часть идущего из России газа не российская, а транзитная.

В принципе, на конец декабря 2005 года Киев и Москва были готовы подписать договор о поставках «голубого топлива» по новой устраивающей обе стороны цене. Это было понятно. С 28 декабря в Москве находился министр топлива и энергетики Украины Иван Плачков, человек откровенный. Очень откровенный. Украинцы, подыгрывая Москве, ждали, чтобы Путин потешился, а потом «согласился» на новые условия. В конце концов, это и произошло — к вечеру 3 января стали известны подробности «победы России и перехода на рыночные взаимоотношения с Украиной»: теперь Киев будет покупать российский газ за… 95 долларов (а не за 50), а прокачивать по своей территории по тарифу… 1,6 (раньше было 1,09 долларов за тысячу кубометров на 100 км). Дааа. А где же «рыночная европейская формула в 230 долларов»? Получалось, что все остались при своих.

Как видите, ничего достойного попасть в историю. Обычные ценовые разборки-переговоры.

Однако, из всего этого в Кремле решили слепить геополитический цирк. Российское чиновничество под руководством Владимира Путина, обиженное на весь мир за многолетнее неуважительное отношение, вдруг решило устроить так называемое «шоу с вентилем». Подданные должны были понять следующее: Украина ворует наш газ, и, так как на новые рыночные цены с 1 января они не согласны, мы перекрываем им вентиль, и, хотя вентиль будем перекрывать мы, но это Киев виноват в том, что потребители российского газа в Европе — которые за него исправно платят — останутся зимой без газа. И главный месседж: теперь мы сильные и принуждаем всех нас уважать, если они (на Западе) не хотят этого делать по-хорошему. Пусть сытая Европа потрясёт своим возрастным целлюлитом, перепугается перспективой замёрзнуть, пооткрывает свои газовые хранилища, надавит на Украину, и с нами с пиететом заговорит. Как во времена Советского Союза.

Ну, ведь можно же было договориться с украинцами спокойно, но Кремль, не думая даже скрывать комплекса полноценности, порождённого ростом мировых цен на энергоресурсы, собрался показать всему миру, а, особенно, Западу, «в качестве воспитания» демонстративную порку — перекрыть идущий в — и через — Украину газ в прямом эфире 1 января 2006 года. Ведь энергоресурсы — это основное оружие современной России. Главные союзники чинушного государства давно уже не «армия и флот» и не какие-то там РВСН, а нефть и туркменский газ. Этих новых русских государственников волнуют не идеи, не Дарданеллы и Индийский океан, не СССР-2, а дивиденды и чистая прибыль. Виллы. Банковские счета. Острова в частную собственность… Но, главное, чтобы ещё и уважали.

По справедливости, надо признать — большая часть подданных поддерживали такую порку. Подданных тоже не волнуют идеи, Проливы, океаны, «космические просторы»… Намного важнее «домашний кинотеатр», Ford Focus в кредит, шубка под песца в подарок жене, микроволновка… Но, главное, чтобы ещё и уважали. К тому же будет, что обсудить в длинные новогодние праздники за столом, под водочку. Жизнь продолжается! Борьба продолжается!

Так вот. По плану, шоу с вентилем должно было продлиться несколько первых январских дней. Главную роль в этой истории должна была сыграть телевизионная «картинка». В Курской области на компрессорной станции Высоконские дворы[95] заранее дежурило по несколько съёмочных групп от каждого телеканала — чтобы показать в прямом эфире в 10:00 1 января с разных ракурсов мужика в спецовке, завинчивающего вентиль — кульминацию конфликта-порки. Хотя понятно, что перекачка газа прекращается простым нажатием нескольких кнопок, но, для «картинки», мужик, крутящий вентиль — эффектнее! Постоянно работающие в корпунктах на Украине журналисты, вместе со съёмочными группами, отправленными туда из Москвы для подкрепления, должны были рыскать по стране в поисках «картинки» с замерзающими украинцами, в идеале — «ругающими оранжевую власть в Киеве». Европейские собкоры готовились показать довольным россиянам напуганных местных обывателей, в идеале — ругающих украинцев. Всех сотрудников телеканалов, даже тех, кто непосредственно не занимался этой темой, предупредили — в праздники не расслабляться, быть готовыми приступить к работе по первому звонку. А телевизионное начальство было вынуждено отменять запланированные отпуска на дорогие курорты, матеря в душе и Кремль, и «оранжевых», и «голубых», и славное советское прошлое.

Вообще-то, газ не перекрывали! Да не могли перекрыть! В реальности, снизили объём поставок по транзитной трубе, уменьшив, посчитав, на причитающуюся Украине долю. «Голубое топливо» в Европу идёт не по одной какой-то трубе, оно идёт через всю газотранспортную систему Украины, почти через все её области — это даже не газопровод — это газопроводная сеть, опутывающая всю соседнюю страну — так было задумано и построено ещё в советские времена. Кроме того, по харьковскому контракту от 21 июня 2002 года между ОАО «Газпром» и НАК «Нафтогаз Украины», пересекающий российско-украинскую границу любой газ по пропорциональной схеме разбивается на транзитный и на причитающийся Украине — в счёт оплаты за транзит.[96] Но разве это главное? Кому-то нужно честное исследование ситуации? Поиск взаимовыгодного и корректного решения? Главное — что бы все увидели, «какие мы крутые».

Столько готовились, объясняли коллегам, давали понять, как освещать всю эту историю: конфликт! драка! обиды наружу! да воры они! и нет, такой нации — украинцы! это наши земли — часть Русского мира! да у нас Гагарин!! дыши моим перегаром! и, вообще, врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»!!! Она называлась Киевская Русь, а не Киевская Украина! Да, мы такие: сила есть — ума не надо!

И надо же. Новогодний праздник тщеславия Кремлю едва не испортил самый карманный, прирученный кремлёвский телеканал — НТВ.

1-е января. Первый посленовогодний дневной выпуск новостей в 13:00 дня. Ведущий — Алексей Суханов. Шеф-редактор бригады редакторов — Фёдор Тавровский. До эфира считанные минуты. На лентах информагентств появляется новость с пометкой «Срочно!» — Украина и Газпром договорились о цене, соглашение достигнуто! Наконец-то! Дружба! Жвачка! В предэфирной суматохе никто не обратил повышенного внимания на источник — «Интерфакс-Украина».

Суханов человек сложный, но профессионал редчайший, виртуоз оперативного телевидения и прямого эфира. И его бригада далеко не самая последняя в стране. Ребята всё сделали по хрестоматии: пришла срочная новость, её надо озвучить. Добавив, что, мол, уточнения и подробности в следующем выпуске. Источник есть — не анонимный, конкретный — всё, сенсация! даём в эфир. Сразу после прямого включения из здания «Газпрома» в Москве — с сообщением о том, что газ Украине перекрыт в 10 часов утра (с более честным пояснением: «В газопроводе, идущем на Украину, началось снижение давления») даём эту новость. Претензии — если они есть — к источнику! А телекомпания НТВ — первая.

Ага, CNN. BBC! Они не понимали, кто они в этой игре? О чём они думали на «летучках», когда им линию партии объясняли? Они, что «Российскую газету» не читают? Что, Фёдор не мог разбудить — говорят, всё же уехала на Новый год в другой часовой пояс — Миткову? Кулистикова оторвать от оливье и водки? Подумаешь — срочная новость! На советском телевидении большую часть информации умалчивали, а удобные новости могли в эфир попасть даже спустя недели — когда от всех инстанций согласование придёт. А в Туркмении запись одного и того же выпуска новостей повторяют по три-четыре дня…

Скандал случился сразу же после этого выпуска. Оказывается, в Газпроме и в Кремле все выпуски отслеживали, проверяли, кто как прислуживает. А как же. Разбудили Миткову: «Татьяна, что всё это значит?» Кулистикову не дали нормально закусить мандарином: «Владимир, чтобы этого человека (о ведущем Алексее Суханове — Э.М.) больше не было в эфире! Для начала… А потом ещё с вами разберёмся…»

Всю бригаду — даже редакторов, режиссёров — в тот же день отстранили от работы. Потом ребят официально уволили. Кого оставили — разбросали по разным редакциям, как поступают с заключёнными из проблемного лагеря.

И Лёшу уволили, и Федю Тавровского. Эх, Федя, Федя. Отличный парень, и отличный журналист-международник. Взяли его потом обратно на НТВ. Шеф-редактором «Деловых новостей». Помучили, поунижали, но приняли обратно. Правда, напугали так, что он эту историю даже вспоминать теперь боится. А ребята из утренних выпусков новостей теперь по несколько раз проверяют, перепроверяют срочные новости — даже в ущерб оперативности.

Вот так руководство тогда, год назад, еле-еле спасло свои шкурки. Даже не пыталось защитить ребят. Да, за одну эту фразу-новость — о преждевременном окончании боевых действий между Россией и Украиной. Да, за то, что испортили праздник патриотам из «Газпрома»…

А тут новая «газовая война между братьями-славянами». Теперь уже между партнёрами по Союзному государству.

В год Беларусь закупает у России около 21 миллиард кубометров газа. По действовавшему с 2005 года договору — по цене 46,68 долларов за одну тысячу кубометров. Срок действия договора — до 1 января 2007 года. И весь 2006 год главное национальное достояние России — вернее люди, в руках которых оно находится — жёстко лоббировало четырёхкратное повышение цен за газ для Минска — до 200 долларов за тысячу кубометров. Как всегда, «Газпром» переговоры вёл в формате «я — большой и сильный, мне всё можно». Такой голубой гигант. Голубой монстр.

Вообще-то, цена вопроса была не в цене за газ. То есть не только в этом. Дело было в ОАО «Белтрансгаз» — газотранспортной инфраструктуре Беларуси[97]. Ещё в 2004 году «Газпром» пытался завладеть половиной акций этой компании — тоже грубо, дело дошло даже до полного прекращения подачи газа соседям — но успеха не добился. И вот новый шанс.

Теперь «Газпром» предлагал за 50 процентов акций компании 300 миллионов долларов, хотя во время предыдущего конфликта готов был заплатить все 700 миллионов. Что же церемониться! И президент Беларуси Александр Лукашенко был прав — ну, не стоит «Белтрансгаз» таких денег, действительно, не стоит. Минск считал, что стоимость всей компании 10–17 миллиардов долларов.[98]

Весь 2006 год обе стороны спорили о ценах, ругали, шантажировали друг друга. В декабре Москва согласилась купить желанный пакет в 50 процентов акций за 2,5 миллиарда долларов. А о цене за российский газ два президента никак не могли договориться. Газпром уже соглашался на цену в 105 долларов за тысячу кубометров (75 долларов деньгами плюс 30 долларов — акциями Белтрансгаза). Беларусь предлагала цену 75 долларов за тысячу кубометров (45 — деньгами и 30 — акциями Белтрансгаза).

Год заканчивался, а они всё спорили.

Это была самая длинная в моей жизни съёмка в Москве. Началась в 10 утра 31 декабря 2006 года, закончилась утром 1 января 2007 года. Зачем нас так рано собрали в здании «Газпрома», если было понятно, что переговоры будут идти долго — не знаю?

По плану, мы должны были освещать процедуру подписания контракта между Газпромом и Минском. Последний день 2006 года. Если они не договорятся сегодня, «Газпром» угрожал перекрыть газ в 10.00 1 января 2007 года.

Мне дали аж три съёмочные группы: две работали со мной в здании «Газпрома», а третья — сидела на подхвате в машине. А ещё у меня были две (!) «тарелки» для «перегона» отснятого материала в студию.

Да, я тоже задавался вопросом — почему именно меня послали на эту съёмку? Я же ненадёжный, это все знали: лично сам себя я на такую ответственную съёмку не отправил бы. А ведь начальство боялось провалить это задание. Ох, как они боялись. И повод у них был. Ещё накануне меня вызвал к себе Пётр Орлов «для консультаций».

— Только не опаздывай завтра, Эльхан. Я тебя знаю! — стал гипнотизировать меня взглядом мой непосредственный начальник. — Надо быть на месте заранее — за час до начала. И не с кем не конфликтуй.

— А я разве с кем-то конфликтую? — и стал нахально разглядывать шлем толи космонавта, толи водолаза у него на шкафу.

Интересно, зачем ему он нужен? Может, его в космос послать, а? Прямо сейчас…

Гипноз у Орлова не получался — вздохнул, почесал у себя в бороде, а глаза сделались грустными-грустными.

— Смотри, Эльхан. Я не хочу из-за тебя пи. ды получать.

— Не понял!

— Ты же знаешь такая съёмка важная.

И тут его посетило вдохновение модным флагомахательным патриотизмом.

— Белорусы, вообще, оборзели. Мало с нас украинцев. Все только и воруют у России. Они думают — мы их на своей шее носить будем?! Пусть соглашаются на наши цены. Лукашенко над нами издевается, что ли?! Пусть своих белорусов дурит… Не можем же мы им так дёшево газ продавать?!

Это и были ценные указания от начальства перед съёмкой. Наверное, Орлову это тоже кто-то объяснил — вышестоящий.

— Даа, Петя. А я думал, что всё дело — в газораспределительной системе Беларуси, — стал я откровенно над ним насмехаться.

Не то что Лукашенко мне так нравился, но не настолько же бесстыдно выполнять команду «Фас!» из Кремля. Это выводило из себя. Интересно, про Путина он тоже так может сказать?

— Да ты что?! Да белорусы за наш счёт живут. Они… ммм… они должны нас на коленях благодарить. Да если бы не Россия, Луку давно бы смели! — Орлов заволновался, продолжая стрелять аргументацией интернетовского форум-юзера, только достигшего пубертатного возраста.

— Петя, а не фиг на чужую собственность так кидаться. Кому это понравится? Если это бизнес — пусть покупает. Сели за стол, договорились, купили. А это всё — мелкоуголовный шантаж! Это не бизнес. В этой истории, Петя, мои симпатии точно не на стороне «Газпрома». Вот!

Орлову стало не по себе. У него пропал голос.

— У тебя ошибочная позиция! — проскрипел он, предполагая, к чему может привести моя политико-идеологическая несознательность. — «Газпром» всё делает правильно!

Вот именно так. Не «Ты неправ», и не «Ты ошибаешься», а, видите ли, позиция ошибочная.

— Зато позиция, Петя! Своя позиция, Петя, своя! — нагрубил я этому тяжело больному человеку и вышел из кабинета.

Пусть я — дурак, но со своим мнением. Любопытно, аудитории НТВ важно знать, насколько Россия зависит от соседей? Ну, например, от украинской электроэнергетики? И что станет с несколькими регионами страны, перекрой Киев свой электро-«вентиль»? Интересно? А про то, что даже без грузинской электроэнергии юг страны погрузится в тьму, не интересно? Нет?

На съёмку я приехал в 10:30. Поспал лишние полчаса. Интуиция не обманула…

Показать стране и миру новую победу российских властей должны были все федеральные телеканалы, основные информагентства, центральные газеты и несколько радиостанций — в здании «Газпрома» собрали больше сотни журналистов. По идее — капитуляция белорусов должна была быть скорой. И эффектной — в последний день года. Получилась бы такая жирная точка в мажорной победоносной песне Кремля во славу самому себе.

Зря они недооценивали белорусов. Эти защищались до последнего. От этого у переговорщиков с российской стороны портилось настроение. Они же думали, всё будет, как на параде — легко, красиво, с новогодним салютом, с шампанским. А тут Путин мучает Суркова, Сурков — Миллера, тот орёт на Куприянова. Все вместе орут на карманных заискивающе-любопытствующих начальников из СМИ. Нервы, смешки, шампанское стынет. А тут ещё жёны, любовницы, дети достают: «Папа, ты когда придёшь? Ты же обещал!» Какое тут НТВ?! Чтобы вы сдохли — «Вести 24»!

— Ну, что они говорят, Эльхан? — в очередной раз звонила Миткова. — Между собой газпромовские хоть на что-то намекают? Это же будет катастрофа — если не подпишут сегодня!

Был уже вечер. Начальство, «выпуски»[99] звонят каждые десять минут. А что им говорить — Минск и «Газпром» упрямятся.

Больше всего в тот день я разговаривал с Митковой и Орловым. Вначале им подыгрывал — ну, жалко же людей — а потом стал издеваться. За вечер от главного редактора — больше сорока звонков, от её зама — ещё больше. Плюс кучу смсок, то панического содержания, то с ЦУ — чем дольше всё затягивалось, первые превалировали — на которые я перестал обращать внимание после 13:00, а читать и смеяться — ближе к 20:00. Было и такого содержания: «Ну, как там, Эльханчик?» «Ну что?» «Почему ты молчишь?» «Умоляю тебя — держи меня в курсе?» И самое потрясающее: «Ну, почему ты такой?!» У Пети явно был нехилый стаж смс-зависимости.

Они — что: сами Куприянову или Миллеру позвонить не могут? Боятся? Обычно же общаются… Видимо, их уже не раз посылали в тот вечер… к Деду Морозу. Интересно, даже такой неадекватный президент как Джордж Буш-младший может послать главного редактора CNN или совсем уж подконтрольного и сервильного Fox News к Санта Клаусу перед Новым годом? Думаю, может — но про себя. Или громко, но положив трубку. Даже главреда карманного Fox News.

Чиновники из белорусской делегации, прилетевшие в Москву во главе с первым вице-премьером Владимиром Семашко, когда я ещё спал, выглядели если не довольными, то уже умиротворёнными. Один из них поделился со мной радостной новостью — мол, о цене на газ на 2007 год с Газпромом договорились ещё вчера вечером по телефону: 100 долларов за тысячу кубометров. Осталось только уточнить ставку на транзит: раньше она была 0,75 долларов за одну тысячу кубометров газа на 100 км, а сейчас белорусы настаивают на 1,65 долларов. И об этом, по его словам, «почти договорились». Мол, если бы не «Да» от «Газпрома», Семашко в Москву бы не прилетел.

— Главное, завтра утром газ не отключат. Это было бы трагедией, — а потом с надрывом вздохнул и выдохнул. — Пронесло!

Я засомневался — видел же хмурые лица этих людей из «Газпрома». Но белорус нервно хохотнул и привёл аргумент: у них, мол, и билеты домой уже куплены — обычным вечерним авиарейсом Москва-Минск.

Зря они так быстро расслабились.

— К сожалению, вчерашний день так и не принёс результатов на переговорах о поставках газа в Белоруссию. Мы где-то до часа ночи продолжали телефонные переговоры и обмен факсами с нашими белорусскими коллегами, однако к какому-то результату мы так и не пришли!

Это было первое в то утро интервью Сергея Куприянова нашему телеканалу. Большую часть дня эту мантру он твердил всем телеканалам и информагентствам.

Значит, согласившись по телефону с ценой на 2007 год, эти перцы из «Газпрома» просто выманили белорусов в Москву — и тут предъявили ультиматум: вместе с ценами на 2007 год подписываем пакет документов о ценах на последующие годы и по «Белтрансгазу».

— Переговоры продолжаются, промежуточные итоги, мы считаем, комментировать преждевременно.

Когда камеры включены у Куприянова появляется жёсткое выражение лица. По их мнению, такое и должно быть у официального представителя гиганта-монополиста. Демонстрация силы и абсолютной власти — Куприянов старается. Видимо, парень долго тренировался перед зеркалом, учился играть роль «ястреба» из «Газпрома».

Хотя обычно, у него недовольно-озабоченный взгляд на окружающий мир. Заходит в зал пресс-центра, высокомерно и с раздражением оглядывает журналистов — словно, мы больше всех виноваты, словно мы — те самые «неблагодарные белорусы» или «ворующие газ украинцы». С ненавистью смотрит на заставленный микрофонами стол. Потом замирает перед камерами — «зависает» на несколько секунд в поисках нужной программы — и только потом махает рукой: «Включайте!»

Дааа, всего один раз в жизни я видел его глаза добрыми и даже слегка влажными. Где-то полгода назад. Он тогда разговаривал по телефону с кем-то, кого называл «Дорогая», улыбался и смущался. Лицо официального представителя «Газпрома» было другим, неузнаваемым. Человеческим.

Ну, может же человек. А тут — металлическим голосом:

— У нас осталось ещё шесть часов для того, чтобы достичь окончательных договоренностей. Если этого не произойдёт, то мы начнем подготовку к прекращению подачи газа для потребителей Белоруссии и завершим её к 10 часам утра следующего дня.

Время около трёх дня. За территорию «Газпрома» охранники не выпускают. Вот это новость! А есть мы что будем, интересно? Я, вообще-то, даже не позавтракал.

Нашёл девушку из пресс-службы компании — Наталью Шимонову.

— Где у вас здесь столовая?

Смотрит на меня пустым взглядом. Задумалась.

Прошла минута. Девушка молчит — думает. Просто стоит и смотрит — то на меня, то на потолок.

Они — что: полагают, я — штатив? мне есть не надо? или микрофон?

Информированные коллеги поделились координатами местной столовой. Человек двадцать собралось в путь.

— Стойте! Не ходите! — «проснулась» сотрудница пресс-службы.

— Что??? — испугались мы. — Что случилось?

— Куда вы? — оглушила нас Наталья криком Ярославны.

— Ну, жрать охота, ну! — за всех ответил оператор, кажется, с «России».

— А вдруг подпишут сейчас.

— Вы так думаете? — кто-то обречённо засмеялся.

— А если Куприянов что-то захочет сказать?..

— Лично я пошёл есть, — громко говорю своим операторам.

Половина из поднявшихся снова сели на свои места. Потом, по одному бегали в столовую.

Хотя кормят тут неплохо. Натуральные продукты, без жира. Но не так дёшево и разнообразно, как в Думе.

На обратном пути прогулялся по коридорам этого святилища.

Кто видел эту газпромовскую каланчу на улице Намёткина, дом 16, меня поймут. О, небо, что за ужасное здание! Большое, олицетворяющее силу и хамство, мало того, что нефункциональное — какие-то коридоры, множество холлов с болезненными цветочками — да к тому же без чувства и энергии, без жизни. Стекло и железобетон с избытком режущих взгляд прямых линий и углов. Надгробный памятник в виде столба-стелы. Детородный орган в объятия небесам.

Это кто же решил таким способом изнасиловать местный архитектурный ансамбль, а? Кто устроил эту московскую тренировку перед стройкой Охта-центр в Питере? За что, В.И. Хавин[100]? Человек понимал, что архитектура — это искусство? А не дубайско-гонконгский строительный ширпотрёб. Это же как белые носки с классическими ботинками, как картины Никаса Сафронова в Третьяковке, как королева Великобритании в лосинах. Или как Салман Радуев в качестве участника детского «Евровидения». Это не искусство!

Железобетонный уродец. Однако, точно соответствует их эстетическому представлению о современности. С этими людьми даже не надо беседовать, не надо интересоваться уровнем их образования или вкусом. Спрашивать про любимые книги и кинофильмы; как относятся к животным, к Природе. Надо посмотреть на здание, в котором им нравится работать, и становится всё ясно — это снобы, самодовольные жабы, считающие себя богами-олимпийцами.

Когда смотришь на окружающую эту застройку панораму, в голове первая ассоциация — «зачистка»! Заборы, охрана по периметру, простреливаемая территория — как на ладони, минимум «зелёнки». Философия крепости, стремящейся к осаде. Феодальный замок в окружении — покорённых аборигенов. Окружающий мир — это враг! «Мир — это война». «Любовь — это ненависть».

Вот так и государство они строят… Мне одна знакомая, бывшая сотрудница «Газпрома» — восемь лет в этом здании проработала — жаловалась: люди думают, что у всех здесь большие зарплаты, а в реальности — только у топ-менеджеров. Хорошо живётся ещё всякому начальству, и тем, кто имеет отношение к «откатам», а у подавляющего большинства зарплата в два раза меньше среднемосковской. А понтов столько! Сколько же понтов! Понты на фоне окружающей нищеты. Газпром — это Россия. Россия — это Газпром.

Как можно доверять страну, даже одно «национальное достояние» — почти как достоинство — в руки людей с таким вкусом, людям, в душе которых такая антигармония и столько болячек?

Не верите? Ну, и получайте этот Охта-центр! Никуда не денетесь…

Седьмой час вечера. Самолет Москва-Минск уже в воздухе. Билеты пропали.

Увидел того белорусского чиновника, что делился утром оптимизмом. Приунывший. Помятый какой-то. А как же. Батька Лукашенко ведь по телевизору уже заявил перед всей своей страной — все проблемы «по газу» с Россией решены. А тут им в самый последний день года взяли да прищемили пальцы.

Вдруг остановился и подошёл ко мне. Заглядываю ему в глаза, а там — отряд белорусских партизан готовит засаду фрицам в лесной полосе.

— Мы им ещё покажем! — махнул он в сторону соседнего корпуса. — Такие вещи не забывают…

У меня почему-то вырвалось: «Спасибо». Наверное — из-за «им». Мог же сказать: «вам». Мог ещё и ударить, ведь…

21:00 31 декабря 2006 года.

Глаза у Куприянова злые-злые. На мой вопрос: «Сдержите слово — отключите газ завтра утром, если не подпишите сегодня?», посмотрел на меня как на кровного врага, как Патрушев на фотографию Басаева или как Парфёнов на рецепт от Николая Сенкевича. И не ответил. Высокомерно посмотрел на мои ботинки, а потом мне в глаза. Что-то матерное едва не вылетело из его рта. Но сдержался — рядом стояли коллеги — и направился к столу с микрофонами.

Я-то здесь причём? Хотя… Любишь медок — люби и холодок! Надо будет этот вопрос задать ему при включённой камере. Отдельно от коллег.

— Мы готовы хоть под бой курантов подписать контракты. Белоруссия всё-таки не чужой для нас народ, но готова ли белорусская сторона и белорусские руководители это сделать?

Давит на жалость. Дали слово, а теперь страшно. Да, ещё одно «шоу с вентилем» никто в мире не поймёт. Имидж ненадёжного партнёра. Раньше об этом надо было думать, тогда — с Украиной. Перевожу. Для окружающего мира российско-белорусские проблемы — это удар в первую очередь по имиджу Москвы, даже если реальной вины Минска в этих проблемах больше. Если Россия не может договориться — уговорить, сладить — даже с Беларусью, если даже с ближайшей по крови, истории и культурологическому родству страной переговоры идут в таком склочном формате, то уж простите…

Никому не дают спокойно встретить Новый год. Власти от отчаяния решили привлечь главного федерального шута — Жириновского. Вот Владимир Вольфович в сердцах ругался, когда ему по телефону сообщили задание! Но что же поделаешь? Партия сказала: «Надо!» И тот, взяв под козырёк, позвонил в РИА-Новости.

«Фракция ЛДПР намерена провести 1 января в 14.00 пикет перед центральным офисом «Газпрома» в Москве в поддержку позиции газового концерна по установлению рыночных цен на экспортируемый российский газ, сообщил в воскресенье лидер либерал-демократов, вице-спикер Госдумы Владимир Жириновский».

Самое странное — это время пикета, два часа дня. Если в Кремле уверены, что подпишут соглашение сегодня — значит, пикет завтра не понадобится. Так. Значит, понимают, что возможно сегодня не договорятся с белорусами. И готовятся вести переговоры и завтра, а пикет нужен будет для «телекартинки» — для демонстрации «возмущённого общественного мнения». Если бы собирались перекрывать газ — тогда пикет проводили бы в 10:00 утра: вот, мол, и народ перед «Газпромом» нас пришёл поддержать. Ещё раз — в Кремле боятся, что, первое, соглашения сегодня не будет, второе, что и отключать 1 января в 10:00 они газ тоже не решатся, как это было в прошлом году с Украиной. А может, Жирик — да и в Кремле тоже — понимал, что раньше полудня от новогодней пьянки не очухается.

До Нового года осталось меньше двух часов.

Наконец-то. Прибежала Наталья Шимонова. Кричит на бегу.

— Договорились! Договорились! Сейчас будет пресуха у Семашко. Сам всё скажет!

А потом ещё:

— Yesssss!!! Мы сделали это! Мы их сделали!

Ужас! Это повод для радости? Вот если бы у Миллера[101] ребёнок родился. Ещё один сын… Или если бы человек высадился бы на Марс… Нет, лучше — если бы мир отказался бы от атомного оружия и перестал, наконец, вырубку лесов! Вот!

Ещё одна.

— Эльханчик, дорогой, ты почему не звонишь? — говорит в трубку сладкий голосок Митковой. — Такая новость! А я узнаю по информагентствам. Ну, как там? Ну, рассказывай — что говорят, какие слухи, что ты сам видел?

Объясняю, мол, здесь пресуха, лучше — потом. А она не отстаёт. Я же не могу слушать Семашко и Миткову одновременно.

Пресс-конференция вице-премьера Беларуси прошла без меня. Договорились и по ценам на газ и по «Белтрансгазу».

Вице-премьера им мало. Газпромовские требуют, чтобы соглашение визировал премьер-министр Беларуси. Для надёжности. Да, если бы от них зависело — настояли бы, чтобы сам Лука поставил свою подпись под документом.

Из Минска сообщают, что Сергей Сидорский уже вылетел в Москву.

Белорусских чиновников не видно. Газпромовские ходят хмурые — не подойти. Опять???

Узнал. Оказалось, в начале договорились об одной ставке на транзит газа по территории Беларуси, а в соглашении, подготовленным газпромовскими, прописана другая сумма — меньшая. Снова начались споры, взаимные обвинения.

В пресс-центре с самого утра вместе с нами мучается небольшая группа белорусских коллег. Держатся обособленно. Общения с российскими журналистами избегают. Люди из другого информационно-культурного пространства со своей «линией партии»: там, в Кремле не хотят Союзного государства в виде конфедерации равноправных стран-партнёров; надо противостоять введению российского рубля в качестве единого платёжного средства и «аншлюсу», насильственному подчинению Беларуси Россией.

Один из них — видно за километр, что телевизионщик — сидит в общем зале в самом углу. Подхожу, демонстрируя отсутствие оружия.

— Вы откуда?

— Сбэтэ.

— Чего?

— Я с БТ! С АТН! — произнёс он по буквам.

Попросил его объясниться. Аха. БТ — это Белтелерадиокомпания.

— Это так у вас телеканал называется? — не специально вырвалось у меня.

Ну, вот — ещё больше испортил имидж России.

— Угу, — обидевшись, хмуро ответил коллега и сделал недружественный шаг — уткнулся в свои записи. — Мне текст учить надо.

Стал что-то бубнить под нос.

— Дай свой телефон.

— Зачем? — вдруг растаял коллега.

— Ну, для контактов.

Представился даже, заулыбался. Андрей Кривошеев, спецкор АТН[102].

Только я отлучился из пресс-центра на улицу покурить и на тебе — пропустил начало интересной истории.

— …из нищеты. Чё им надо этим белорусам от нас?! Сидят на шее России. Девять миллионов нахлебников. Сколько можно?! — заходя в зал, услышал я и тихо присел неподалёку.

Это выступала корреспондент Russia Today. Такой спутниковый российский телеканал на английском языке — для «создания положительного имиджа России в мире», а в реальности — для создания положительного имиджа тех, кто сидит в Кремле (то есть пропаганды политики Кремля среди внешней аудитории). Современный аналог Иновещания и АПН. При ЦТ.

Даме неопределённого возраста что-то не давало успокоиться: произнося свою короткую речь, она то вскакивала, то падала на стул, и снова вскакивала. Обращалась, вроде бы, к своим сидящим собеседникам мужского пола, но говорила настолько громко, чтобы слышали все находившиеся в помещении.

— Бии-лаа-руу-сы, тоже мне! — искривившись всем телом и лицом, выдохнула она, а потом добавила ещё несколько нецензурных междометий.

Сидевший в пяти метрах от неё Андрей вздрогнул и заёрзал на месте. Он продолжал смотреть в свой блокнот и слушать. Не знаю, я бы на его месте сломал камеру этого телеканала за такие слова.

Хотел сделать замечание коллеге. Спрашиваю у операторов Russia Today про их корреспондентку. Отвечают — зовут её Карина Меликян. Таааак! Слушаем дальше.

— Всё это «белорусское экономическое чудо» — за наш счёт, — скандально горячилась госпожа Меликян, экстатически размахивая руками и другими частями тела, и вдруг сделала неожиданный вывод, добавив интриги. — Единственный настоящий союзник России — это Армения. Вот Армения нас никогда не подводила! Армяне Россию никогда не предавали! Ни-ког-да!

Спецкор АТН, проткнув её взглядом исподлобья, вздохнул, покачал головой — видимо, присоединяясь мысленно к тем парням в лесной полосе — и снова уткнулся в свои записи.

Ещё несколько коллег из соседней страны просто встали и вышли в коридор.

Наверное, конфликтов в тот вечер не было благодаря знаменитому белорусскому терпению. Эх, эта белорусская флегма. Белорусы ведь — это нация-философ. Индусы Европы.

Вообще, соседство с Россией понуждает многие нации к философствованию и критическому отношению к геополитической действительности. Такой геополитический детерминизм. Но здесь другое. Эти флегматики рассуждают так: была Речь Посполитая и где она сейчас, а? Татаро-монголы не дошли, Наполеон прошёл (пришёл и ушёл), Российская империя разложилась, гитлеровцы сбежали, СССР кончился, и Батьку вынесем. Пока тот борется с российским рублём — будут терпеть. Никто не понимает экзистенциальную душу этой нации. Импонируют они мне. Вот мы, азербайджанцы, пока строили государство со всеми перевоевали, перессорились. Что поделаешь — The land of fire. От одного азербайджанца больше тленной суеты, чем от 50 белорусов или шести украинцев. А эти — сидят в центре Европы, подперев голову ладонями, смотрят вокруг, наблюдают и берегут нервные клетки.

Кто ездил в Минск — поймёт. Да, напоминает стабильные советские застойные времена, такой островок в эпицентре тихоокеанского шторма. Но, однозначно, вывод не в пользу российской столицы: чистота на улицах, можно найти качественную и дешёвую гостиницу. И с едой тоже самое. А то можно бить себя в грудь — мол, живём в одном из самых тусовочных и дорогих городов мира, не замечая сугробы, рассыпающийся асфальт и грязь на центральных московских улицах. А цены? Кроме тусующихся в клубах, здесь ещё и люди живут. Почему я, обычный налогоплательщик, человек, мягко говоря, небогатый, должен платить за этот пиар, оплачивая нереальные коммунальные платежи и фантастическую ипотеку, отдавая свои деньги на непонятно почему растущие цены?

И, кстати, о Лукашенко. Александре Григорьевиче. При всех его грехах, он-то свой народ понимает, он хотя бы социализм там пытается сохранить — советского разлива, убогий, с номенклатурной кастой, но социализм — а не строит кланово-олигархический капитализм в крайне извращённой форме. И счетов за рубежом у него нет. И элита не кичится своим богатством — заморскими яхтами, замками, футбольными клубами — перед нищей страной. Если у какого-то чиновника что-то такое и припасено, он даже жене об этом шёпотом рассказывает. Белорусы этого не поймут. Лучше уж белорусы на шее, чем свои олигархи. Да, в Системе Лукашенко есть логика! К тому же, Россия тоже пользуется за счёт Беларуси: транзит некоторых грузов через неё бесплатный, да и о важнейших российских военных объектах на территории соседнего государства не надо забывать. Они обеспечиваются за счёт белорусской стороны, кстати. И не надо лукавить про Лукашенко. Он-то сам очень выгоден Кремлю.

Ещё раз — я не защищаю Лукашенко. Но в действиях этого диктатора логики больше. С гуманистической точки зрения, существо ещё то. Но логики-то — больше!

Да, соседи долго пользовались низкими ценами на энергоносители. Вот чиновники из МЭРТа, оправдывая жёсткие меры в отношении Минска, раньше утверждали: у них пенсии выше, чем в России — на 16 процентов в 2006 году — из-за дармовых цен на российский газ и нефть (которые белорусы ещё и перепродают), что приносят дополнительные вливания в бюджет их страны. Во-первых, не на 16, а на все 30 процентов (как-то по-другому в МЭРТе считали), а, во-вторых, пенсии в России несущественно отличаются после того, как стоимость на газ для Беларуси изменилась — за 2009 год разница на 15,9 процентов [103]. Почти заветные 16. Конечно, парни и девушки из МЭРТа могут хлопать в ладошки и злорадствовать, но соотношение не впечатляет. Есть ещё и в-третьих — цены в соседней стране намного ниже. Намного. Пусть меня либеральные экономисты забросают тапками, но и льготы там сохранены. А за то, что Минск пытается платить нормальные пенсии, удерживать низкие цены, лоббировать интересы своего товаропроизводителя, так этому учиться надо. Если даже не методам, как это делает Лукашенко, то самой идее, философии. Только не надо говорить, что «Газпром» — это и есть реализация идеи защиты интересов национальных компаний. Не надо.

Что делать, у всех экономик стран из бывшего Советского Союза одинаковая проблема — испорченность дешёвыми энергоносителями. Тот же газ: во всём мире это — самое дорогое топливо, а обратите внимание, как вы его расходуете у себя на кухне. А видели бы, как газ переводят на предприятиях. Вся жизнедеятельность на этом паразитизме построена. Разве главные источники дохода в российский бюджет — это результат человеческой продуктивности? Да Иван Михайлович Губкин в гробу переворачивается, видя, как разбазариваются недра. Где этот высокоинтеллектуальный труд, приносящий доход в бюджет страны широким потоком? Страна паразитирует на зауральских природных ресурсах. И этому счастью не очень-то стоит радоваться. Ой, как потом больно будет.

Лёгкие деньги и комплекс полноценности погубят государство. Иметь всё и превратить это в трагедию, из богатства сделать оружие самоуничтожения, нация в поисках «Синей птицы», обанкротить губернию, чтобы купить «Майбах», а все беды свалить на врага (Запад, жидомасонов, кавказцев), так заиграться толи в бизнес, толи в геополитику с главной надеждой российской газовой отрасли, что слово «Штокман» стало ассоциироваться с Евгением Петросяном — это очень по-русски. Ну, что же — будет хороший сюжет для героического эпоса.

Эти самоуверенные люди не понимают или забывают или не хотят видеть, что история не раз ставила самых самоуверенных людей — группы людей, очень большие группы людей, в том числе расположенные на очень больших территориях — в самую несамоуверенную позу…

Одна из первых «газовых войн» на постсоветском пространстве началась в 97-м году между Россией и Туркменистаном. «Газпром» тогда считал себя ещё более «большим и сильным»: единственная возможность у Ашхабада продавать свой газ была лишь только при помощи российской газотранспортной системы (так строилось и задумывалось ещё в советское время). Тогдашний глава «Газпрома» Рем Вяхирев при помощи частной карманной компании «Итера» покупал у Туркменистана газ по одной цене, а потом перепродавал его по цене в 3–4 раза[104] выше. Хороший такой, высокоинтеллектуальный бизнес.

Конфликт начался зимой-весной 1997 года, когда неплатежи за перепродаваемый «Итерой» в Украину туркменский газ достигли совсем уже неприличных и оскорбительных размеров, а распоряжаться своим богатством самому Ашхабаду (а именно — продавать газ хотя бы по близкой к нормальной цене и заключать контракты непосредственно с покупателем) — мешал монопольный диктат Москвы и высокопоставленных чиновников — в виде газпромовской посреднической дубины АО «Туркменросгаз»… Тогда договориться мирно, интеллигентно — за столом переговоров — не удалось. Тогда и случилось «Шоу с вентилем-1»: «Газпром» решил не только не покупать, а даже в качестве транзитного газа не пропускать туркменский газ через российскую территорию. А Рем Вяхирев на телекамеры и в интервью газетам вёл себя как барин, говорящий о своих крепостных: «Никуда эти туркмены не денутся, сами на коленях приползут», «Туркменам пески кушать надо», «Наверное, клиент пока не дозрел» и т. д.

Туркменистану и в правду пришлось туго — из-за прекращения добычи газа на многих газовых месторождениях пострадала газодобывающая отрасль страны, и в бюджете денег стало меньше. Но Ашхабад не сдался. 29 декабря 1997 года заработал газопровод в Иран мощностью в шесть миллиардов кубометров в год[105] — первая альтернативная российской «дорожка» для туркменского газа. Начались переговоры с Азербайджаном о Транскаспийском газопроводе в обход России.

А в 99-м году объём добываемого «Газпромом» газа резко упал. Наступило похмелье, и, делать нечего, в декабре того года Рему Вяхиреву пришлось самому «ползти» к Сапармурату Ниязову в Ашхабад и перед специально приглашёнными туркменской стороной телекамерами униженно, клянясь «мамой и папой», официально «извиняться за ту глупость». Хотя винил Вяхирев в своих словах больше журналистов, российские коллеги на него, почему-то, не обижались и запись той встречи в эфире стране не показали.

Думаете, что-то изменилось? Конечно. Сейчас.

Перед самым началом российско-украинского газового конфликта 2005–2006 гг. я был свидетелем одной сцены в «Газпроме». Один известный журналист из дорогого и стильного российского журнала с зарубежным капиталом общался с официальным представителем концерна Сергеем Куприяновым, который, как потом неожиданно выяснилось в статье, вдруг стал «неназванным источником из российской компании». Ну, это такая фишка, придуманная коллегами для солидности: если просто сказать пресс-секретарь Куприянов или, например, очередной специалист по связям с общественностью компании «Мегафон», то от этой вербальной конструкции-представления у читателя или зрителя ноль эмоций как от овала куриного яйца — ну, пресс-сек так пресс-сек. А от загадочного «неназванный источник из Кремля (Белого Дома, Госдумы, с авианосца «Адмирал Кузнецов», из Головинского ЖЭКа)» пахнет интригой, мол, это не просто журналист, а прямо волшебный медиум, общающийся с потусторонними таинственными чуваками.

Так вот. Я стоял рядом и открыто слушал их разговор. Куприянов подмигивал коллеге, радовался и веселился чему-то, как ребёнок: «Пиши — плачут, клянчат. Вот так и напиши. Надо их подёргать. Мы их за яйца держим». А потом почесал подбородок, подумал и добавил: «Можешь, про яйца не писать. Ну, точки поставь».

Не топ-менеджер, а гоп-менеджер какой-то.

Кто-нибудь может объяснить? Что за уничижительный пахмельно-неполиткорректный патриотизм? Что за комплексы? Неужели, чтобы почувствовать себя сильнее, надо унизить другого? Откуда у этих людей, называющих себя топ-менеджерами, депутатами, премьер-министрами и президентами пехотно-портяночная армейская лексика и обкомовско-номенклатурное мышление? Может, Миронову, Грызлову, Путину, Зубкову и даже Зурабову лавры Столыпина, Победоносцева, Витте и Сталина не дают спокойно запивать французским шампанским тушёные в кокосовом соусе плавники тигровой акулы? Понимаю, хочется попасть в энциклопедии и в учебники истории. Мужички, успокойтесь.

Можно же сидеть спокойно на транзитной трубе и продавать — вернее, перепродавать — в Европу этот среднеазиатский газ. Договариваясь без конфликта и шума, не пытаясь весь мир попрекать и обвинять в неблагодарности. Принцип — хочешь жить лучше, зарабатывай больше — правильный. И надо переходить к европейским ценам: та же Норвегия продаёт свой газ в два-три раза дороже, чем самый дорогой российский, а тем более туркменский, газ на пространстве СНГ. Надо — делайте, но не так же. Сейчас бизнес — это во многом дипломатия. И хорошая дипломатия дороже боевых действий.

А, получается, «Газпром» как газета «Твой день». Из-за этого национального достояния у страны страдает национальное достоинство. Одни скандалы. Каждый новый год. Наверное, Сурков хочет стать Шекспиром геополитики: Россия со своим газовым концерном — это Король Лир, а Украина, Беларусь и Грузия — это его три дочери. А по-моему, лучше бы, чтобы Медведев — это Отелло, а Путин — Дездемона. Или наоборот.

Всё равно придётся договариваться.