53. Сталинградское направление

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

53. Сталинградское направление

В Сталинград направляются клевреты вождя и заместитель наркома обороны, начальник Генштаба генерал-лейтенант А.М.Василевский.

Между тем, противник катит по Кубани, а к Сталинграду подходит вплотную. В этот страшный для Родины час, когда теряются территории, когда Красная Армия отступает, а трибуналы на основании гениального приказа вождя воспитывают армию ливнепадом приговоров, которые приводятся в исполнение, как всегда, без колебаний, - где Жуков?

Да по-прежнему под Москвой, на Западном фронте.

И что же он там делает?

Да ничего особенного, наступает.

Как - наступает? Ведь Красная Армия…

Да нет, Красная Армия ценою крови уже подучилась. И наступала там, где ее командир перехватывал инициативу. Не просто отобрать инициативу у умелого оператора. И зачем? Столько неумелых!

Планирование германским командованием летней кампании 1942 года отличается от 1941года сухим реализмом. Поставлены достижимые цели. Москва перестала быть объектом No 1, ее падение не открывало тех перспектив, какие возникали с захватом Закавказья и вовлечением Турции, коль скоро провалились планы с вовлечением Японии.

Все так. Но не стоит сбрасывать со счетов и того, что немцы знали: самый грозный оперативный ум Красной Армии занят Москвой. Там, на своем участке, он владел инициативой, он и наступал. А немцы оборонялись, тратя резервы, предназначенные совсем для других целей. В районе Погорелое Городище-Сычевка в середине июля, как раз при выходе вермахта в большую излучину Дона, на внешний обвод Сталинграда, разгорелось жесточайшее сражение. Усиленная 20-я армия (бывшая власовская) прорывала фронт противника. И - прорвала. В прорыве, в Калининских лесах и болотах, разгорелось крупнейшее на то время в истории танковое сражение. С обеих сторон участвовало более трех тысяч машин. Следующее сражение такого размаха произошло год спустя в Курской битве.

Забегу вперед, ибо Сталинградом завершаю. Под Прохоровку Жуков не поспел, сражение окончилось. Победа была окуплена, и потери были велики. Командующие все еще учились, все еще стажировались. Командующий 5-й танковой армией Павел Ротмистров, умница и интеллигент, не сумел тем не менее указать рубежи сосредоточения и направление ударов танковых колонн. А в 42-м Жукову приходилось еще ползать на переднем крае под огнем, когда, случалось, и головы было не поднять, или, как шутил Михаил Светлов, "можно было поднять, но только отдельно", и лично делать то, что обязан делать любой танковый командир. Вот к Берлинской операции командующие настажировались по уши, и Жукову уже не надо было ползать, указывая исходные рубежи. Да и собраны там были под его началом лучшие водители войск. На Берлин шла подлинно сильнейшая армия всех времен и народов. Но до той поры - два года войны, два года кровавого генеральского обучения. Потери сваливались на Жукова. Он молчал, безгрешен, конечно, не был, хотя бессмысленных потерь не любил. И он-то знал, чьи это потери. Но, похоже, к концу войны перестал быть чувствителен к этому. Похоже также, что это омрачило его одинокую старость. Даже на то похоже, что притуплением его чувствительности кто-то воспользовался. Но это уж и впрямь далеко от нашей темы. Книга-то не о Жукове.

"…Чтобы остановить удар войск Западного фронта, немецкому командованию пришлось спешно бросить туда значительное количество дивизий, предназначенных для развития наступления на сталинградском и кавказском направлениях. Немецкий генерал К.Типпельскирх по этому поводу писал: "Прорыв удалось локализовать лишь тем, что три танковых и несколько пехотных дивизий, которые уже готовились к переброске на южный фронт, были задержаны и введены для локализации прорыва." Если бы в нашем распоряжении были одна-две армии, можно было бы во взаимодействии с Калининским фронтом под командованием И.С.Конева не только разгромить ржевскую группировку, но и всю ржевско-вяземскую группу немецких войск и значительно улучшить оперативное положение на всем западном стратегическом направлении. К сожалению, эта реальная возможность Верховным Главнокомандованием была упущена.

Вообще должен сказать, Верховный понял, что неблагоприятная обстановка, сложившаяся летом 1942 года, является следствием и его личной ошибки, допущенной при утверждении плана действий наших войск в летней кампании 1942 года. И он не искал других виновников среди руководящих лиц Ставки и Генерального штаба."

Понял, что не время для нового 37-го года. Добьешь остальных - и что? А так даже бывший командующий Крымфронта генерал Д.Т.Козлов всплывает в районе Сталинграда - и ничего, воюет. За битого двух небитых дают. Не Жуков, конечно, но ведь он и не Жуков, он Козлов.