Литературно-журнальная деятельность

Литературно-журнальная деятельность

Метеорологическая наука в России занимала все более почетное место. Накопилось столько наблюдений и обобщений, что назрела необходимость в издании специального периодического печатного органа.

Восьмой съезд русских естествоиспытателей и врачей, собравшийся в конце девяностых годов, высказал пожелание создать метеорологический журнал.

Передовая научная общественность горячо поддержала это предложение, и вскоре Русское географическое общество начало выпускать «Метеорологический вестник». Первый номер вышел в 1891 году. Бессменным редактором журнала вплоть до самой своей смерти, то-есть в продолжение около двадцати пяти лет, оставался Александр Иванович Воейков.

В «Метеорологическом вестнике» помещались статьи и обзоры крупнейших ученых; заметки о явлениях природы — засухах, ливнях, сильных грозах, снегопадах, извержениях вулканов, землетрясениях; печатались рецензии и сообщения о выходе различных специальных книг и статей в России и за границей.

Александр Иванович напечатал в этом журнале несколько сот статей, обзоров, заметок. Некоторые номера журнала написаны целиком Воейковым, но установить авторство во многих случаях очень трудно, так как обзоры и небольшие материалы он помещал часто без подписи.

Через «Вестник» Воейков поддерживал связь с местными научными работниками — метеорологами и климатологами, делился с ними своими мыслями. Это была всероссийская аудитория Воейкова.

Большая часть работы Александра Ивановича, не считая книг, была напечатана в «Метеорологическом вестнике». Впрочем, и после смерти Воейкова «Вестник» продолжал вплоть до 1921 года печатать его статьи, оставшиеся в портфеле редакции.

Литературная деятельность Воейкова была поистине всеобъемлющей. Открываем наугад тома 7, 8 и 9-й энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, вышедшие в 1891 году. В списке статей и заметок тридцать работ Воейкова. Тут и описание Белого моря и характеристики рек Белой, Западного и Южного Буга, Бухтармы, Вагая, Ваузы, озера Буз-Даг, горы Белуки, Вагайской луки, городов Белозерска, Бийска, Бобруйска, Борисова, Бугуруслана. С 1892 года Александр Иванович вел в словаре Брокгауза и Ефрона отдел географии. Многие статьи Воейкова посвящены выдающимся ученым.

Поездки по России попрежнему отнимали у Воейкова ежегодно почти весь летний период. Он часто бывал за границей — участвовал в международных съездах, конгрессах, совещаниях. Можно только поражаться его выносливости и энергии.

Один раз здоровье изменило ему. В мае 1893 года Александр Иванович тяжело заболел. Пришлось лечь в больницу. Болезнь угрожала жизни. Больного предупредили об опасности и посоветовали написать завещание. Этот документ сохранился.

Александр Иванович завещал все движимое и недвижимое имущество брату Дмитрию Ивановичу. «Часть моей библиотеки поручаю отдать близким мне по духу лицам и учреждениям», — указывал завещатель.

Значительная часть состояния Александра Ивановича была к тому времени уже израсходована на путешествия, научные работы, которые ученый производил обычно за свой счет, на помощь брату и его семье.

На личные нужды Александр Иванович тратил очень мало: после болезни он окончательно перешел на вегетарианскую пищу. Друзья вспоминают, что во время прогулок, — а Воейков любил подолгу находиться на свежем воздухе, — он всегда держал в карманах фрукты и настойчиво предлагал их спутникам или случайно встретившимся знакомым.

Из переписки Александра Ивановича за эти годы видно, что оба брата испытывали порой недостаток в деньгах. Сызранский асфальтовый завод приносил убытки. Трудно было рассчитываться с банками, с кредиторами.

Дмитрий Иванович состоял на государственной службе и дошел до высокого гражданского чина действительного статского советника. Одновременно он занимался журналистикой, писал статьи по экономическим вопросам в газете «Русь», издававшейся в Москве известным славянофилом Иваном Сергеевичем Аксаковым. В справочнике того времени Д.И. Воейкова называли экономистом. В своих статьях Дмитрий Иванович придерживался несколько более либеральных взглядов, чем Аксаков, высказывался за «всеобщее наделение землей крестьян», причем идеализировал американский закон о «хоумстэде» (о предоставлении земли фермерам после гражданской войны 1861 — 1865 годов), высказывался за укрепление земств и против расширения «области казенного хозяйства».

Д.И. Воейков критиковал экономическое положение Российской империи в довольно резких выражениях. Так, он писал:

«Мы ухитряемся голодать чуть ли не на пристанях, заваленных хлебом».

Дмитрий Иванович выступал против злоупотреблений чиновников — взяточничества при постройке казенных железных дорог, спаивания жителей Мурманского берега безакцизным норвежским спиртом.

Выйдя в отставку, он управлял воейковским имением и занимался различными коммерческими делами, но убытки от асфальтового завода подорвали материальное благополучие семьи. В девяностых годах Дмитрий Иванович серьезно болел. Содержание писем, которые он писал брату, свидетельствует о его тяжелом душевном состоянии.

Конечно, о больном брате и его семье приходилось заботиться Александру Ивановичу. Когда брат умер, он перевез в Петербург вдову брата, Ольгу Александровну, и шестерых детей. Снял большую квартиру. Воейков отказался в пользу семьи брата от своей доли самайкинского имения (подмосковное было давно продано). Но самайкинское имение было расстроено неумелым хозяйствованием Дмитрия Ивановича, и семье жить приходилось на профессорское жалованье и литературные гонорары, которые обычно были небольшими: Воейков, не споря, соглашался на любую сумму, которую платили ему издатели, а зачастую отдавал свои работы бесплатно. Иногда он печатал брошюры на собственный счет и дарил их знакомым.

Александр Иванович жил всегда очень уединенно, но с переездом к нему семьи брата в квартире стало людно и шумно. Создавалась трудная обстановка для научных занятий. Александр Иванович никогда ни одним словом не попрекнул близких и нашел несколько необычайный выход из положения. Он уходил из дому и где-то работал. Но где? Об этом семья узнала лишь после его смерти.

На похоронах Воейкова к Ольге Александровне подошла какая-то старушка и спросила;

— Куда отвезти вещи и книги Александра Ивановича?

— Какие книги?

— Да ведь Александр Иванович много лет снимал у меня комнату и почти каждый день приходил туда заниматься.

Такую же деликатность проявлял Воейков и по отношению к своим помощникам по работе. Тон приказания или распоряжения был ему чужд. Когда же приходилось все же предлагать что-нибудь сотруднику, Александр Иванович прибегал к форме полувопроса:

— Как бы вы отнеслись к возникшей у меня мысли командировать вас на некоторое время?

Или:

— Не находите ли вы, что ваша статья сильно выиграла бы, если бы вы добавили некоторые мысли?

Студенту, провалившемуся на экзамене, Воейков говорил как бы мимоходом:

— Я хотел бы еще раз встретиться с вами, чтобы побеседовать на затронутые сегодня темы.

Это означало обычное профессорское: «Придите в другой раз!»