Признание научных заслуг

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Признание научных заслуг

В январе 1877 года Воейков вернулся в Петербург и приступил к обработке путевых дневников и собранных им материалов.

Но Александр Иванович не мог по своей натуре ограничиться кабинетными занятиями. Ведь он только что побывал в странах, о которых даже образованная часть русского общества имела весьма смутное представление. Воейков был полон богатейших впечатлений. Он считал долгом рассказать о реках и степных просторах Северной Америки, о древней культуре майя, о мексиканских рабах-пеонах, о бассейне самой многоводной реки мира — Амазонки, об Индии и ее народе, порабощенном английскими колонизаторами, о лесах Индонезии, о недавно открытой для европейцев таинственной Японии — словом, обо всем, что он узнал во время своих путешествий.

Обзоры и заметки Воейкова печатались в «Известиях Русского, географического общества», в журналах Русского физико-химического, Вольного экономического и других научных обществ. Воейков охотно поделился своими впечатлениями и с юношеством. Его популярная статья была помещена в журнале «Волшебный фонарь», предназначенном для учащихся средней школы.

С докладом и сообщениями Александр Иванович выступал на собраниях научных обществ.

Его публичные выступления резко отличались от обычных лекций ученых с их суконным языком, тьмою цифр и иностранных терминов.

Этот невысокого роста, очень подвижной человек увлекал слушателей живым рассказом, свежестью фактов и наблюдений.

Еще одно обстоятельство привлекало обширную аудиторию на доклады Воейкова. Во всех странах, где бывал Александр Иванович, он старался приобретать фотографические снимки, картины и альбомы пейзажей. Он заботился и о том, чтобы в его коллекциях были изображения типов населения. Все это ученый демонстрировал при выступлениях.

В научных докладах Воейков знакомил слушателей со схемами атмосферной циркуляции земного шара, которые были напечатаны в Германии еще во время его пребывания в западном полушарии. Как мы уже говорили, эти схемы доставили Александру Ивановичу мировую славу. Но на родине их знал только очень небольшой круг людей. Ученый не ограничивался изложением опубликованной работы, — он дополнял ее рассказами о личных впечатлениях.

Слушателей пленял широкий охват темы. Воейков говорил обо воем земном шаре, и каждый материк, каждую страну умел охарактеризовать именно ей принадлежащими чертами. С указкой в руке лектор знакомил слушателей с географическим распределением атмосферного давления и направлениями ветров. Он говорил о воздушных течениях нижних слоев атмосферы и связывал их с особенностями различных областей земного шара.

Консервативным ученым, господствовавшим в императорской Российской Академии наук, пришелся не по сердцу неожиданный для них успех Воейкова, его возросшие популярность и научный авторитет.

Они предпочли замалчивать его работы, тормозили издание «Циркуляции» на русском языке[50], а о Воейкове отзывались пренебрежительно, как о фантазере и молодом, еще незрелом ученом, выискивали мелкие, преимущественно цифровые погрешности в его таблицах и таким образом «доказывали» необоснованность научных выводов.

Отвращение Воейкова к казенной службе давала почву для распространения слухов о его «политической неблагонадежности». Человек нечиновный, без связей и протекции в высших сферах, он не имел веса в глазах начальства.

Но он переживал такой подъем, такой расцвет творческих сил, что шел вперед наперекор всем своим недоброжелателям.

Географическое общество в 1878 году присудило Воейкову Малую золотую медаль «За метеорологические исследования и работы, произведенные в России и других странах света».

Воейков получил награду «в хорошей компании». На том же заседании была присуждена Константиновская медаль (высшая награда Географического общества) Норденшельду, только что завершившему свое плавание по Северному Ледовитому океану от Берингова до Японского моря и открывшему северо-восточный проход.

Медаль имени Литке была дана знаменитому исследователю Тянь-Шаня Николаю Алексеевичу Северцову и Малая медаль самоотверженному исследователю Восточной Сибири политическому ссыльному Ивану Дементьевичу Черскому, в исключительно тяжелых условиях совершавшему свои путешествия по суровой Якутии.

Сосланный царским правительством за участие в польском восстании 1863 года, Черский выполнил огромную работу по исследованию Восточной Сибири. Его именем назван известный горный хребет.

Присуждение награды в ряду с такими выдающимися деятелями науки было для Воейкова особенно почетным.

В 1879 году Александр Иванович опубликовал в «Известиях Географичеокого общества» обширную работу — «Климатические области муссонов Восточной Азии», которая представляла собой новый вклад в науку, и притом вклад первостепенной важности.

Еще в 1866 году Воейков высказывал мнение, что область муссонов распространяется на все Охотское побережье к югу от 60 градусов северной широты и бассейн Амура, а не ограничивается только Индо-Китаем, Китаем, Кореей и Японией.

Правильность этого взгляда была признана многими учеными, но некоторые его оспаривали.

Сейчас, когда Воейков посетил и Индию, и Китай, и Японию, изучил области азиатских муссонов и лично собрал о них дополнительные материалы, он смог написать более обстоятельное исследование: точно определил границы территории муссонного климата, разделил эту территорию на области и раскрыл особенности каждой из них.

В своем новом труде Воейков указывал, что центральноазиатская климатическая область, которая характеризуется наибольшей континентальностью климатического режима, является «метеорологическим центром» Азиатского материка. Здесь формируются холодные воздушные массы, в зимнее время стекающие к берегам Тихого океана.

Ученый утверждал, что особое влияние «а формирование холодных воздушных масс Восточной Сибири оказывает гористая местность. В долинах и плоскогорьях накапливается самый холодный и тяжелый воздух.

Так как Восточная Сибирь замкнутая область, почти недоступная проникновению воздуха извне, то холодные воздушные массы остаются в долинах и на плоскогорьях в течение всей зимы, а тот воздух, который поднимается выше над хребтом и плоскогорьями, свободно стекает к Тихому океану. Таково происхождение зимнего муссона в Восточной Азии, несущего с собой ясную и сухую погоду.

Летом сухие степи и пустыни Монголии при безоблачном небе сильно нагреваются солнцем. Воздух разрежается, давление падает. Поэтому сюда устремляются воздушные потоки с Тихого океана, над которым в летнее время давление выше, чем над континентом. Так рождается летний муссон.

Учение Воейкова о муссонах не утратило своего значения и в настоящее время. Его взгляды подтверждены множеством наблюдений.

Воейков первый указал, что муссоны не являются только сезонной сменой направления ветра. Нет, это воздушные течения. Массы воздуха, переносимые этими течениями, обладают особыми свойствами и оказывают определенное влияние на общий режим погоды в данном сезоне. Например, зимний муссон Дальнего Востока — это воздушный поток, который несет тяжелый холодный воздух изнутри страны и устанавливает преобладание континентального режима погоды на побережье Тихого океана.

В следующем, 1880 году из-под пера Александра Ивановича вышли работы: «О распределении дождей на земном шаре по полосам и временам года», «Облачность в России по наблюдениям 1870 — 1879 годов» и свыше десяти статей, опубликованных в русских и заграничных журналах. В 1880 году он сделал в Русском физико-химическом обществе доклад «Об осадках на земном шаре по полосам и временам года».

Этот доклад произвел на ученых, присутствовавших на заседании, большое впечатление. В мировой литературе были лишь отдельные, очень несовершенные попытки американского метеоролога Мюри и французского географа Реклю дать распределение осадков по временам года. Но, как доказал Воейков, эти попытки были построены на неправильных теоретических основаниях. И Мюри и Реклю «насильно подгоняли факты к предвзятым мыслям».

Уже труд Воейкова об атмосферной циркуляции содержал новую климатическую классификацию стран. В последующих работах ученый расширил и уточнил ее. Он разделил земной шар на десять зон: экваториальных дождей, сухих пассатных полос, тропическую, подтропическую полосу с очень сухим летом и дождями в остальное время, полосу с осадками во всякое время, страны с сухими зимами, расположенные в высших широтах, пустынные страны и три области муссонов (азиатских, австралийских и африканских). Эти «полосы» он подробно охарактеризовал.

В 1879 — 1882 годах Воейков занимался исследованием и других основных вопросов климатологии. Изучая материалы Главной физической обсерватории, публиковавшиеся в сборниках под редакцией Вильда, Воейков отметил, что Вильд не придает должного значения влиянию на зимние температуры рельефа России, в частности Восточной Сибири. В декабре 1879 года на заседании физической секции съезда естествоиспытателей Александр Иванович раскритиковал вышедший из печати атлас и первый том сочинений Вильда «О температуре воздуха в Российской империи».

Следуя обычному мнению метеорологов, Вильд утверждал, что амплитуда (размер колебаний) температуры уменьшается по мере увеличения высоты местности над уровнем моря. Воейков, опираясь на факты, опроверг это утверждение. Он сослался на наблюдения путешественников, в частности Пржевальского.

«Известно, как велики дневные колебания на высоких плоскогорьях Северной Америки, Перу, Боливии, Средней Азии и особенно Тибета», — говорил Воейков.

Развивая эту тему, ученый устанавливал зависимость суточной амплитуды температуры от формы рельефа — выпуклой или вогнутой. Воейков отмечал также влияние топографических условий на зимние температуры при антициклонах. Он сформулировал закон (вошедший в науку под именем «закона Воейкова») выпуклые формы рельефа уменьшают, а вогнутые увеличивают амплитуду суточных колебаний температуры.

Закон был установлен Воейковым на основании теоретических соображений и наблюдений над климатом других стран. Материалов о влиянии рельефа на температуры в Восточной Сибири не было, так как метеорологические наблюдения в Сибири велись лишь на станциях, расположенных в долинах рек.

Вильд не преминул воспользоваться этим обстоятельством и в «Ответе г. Воейкову», опубликованном в 1880 году, в свою очередь, обвинил Воейкова в научной необоснованности его взглядов.

Чем же опровергает Вильд критику Воейкова? Не один только Вильд, мол, а «все метеорологи считают», что амплитуды суточных колебаний температуры уменьшаются по мере увеличения высоты над уровнем моря. Конечно, наблюдения путешественников интересны. Но следует ли им верить? Ведь они не могут служить обоснованием для «истинно научных» выводов.

«Я не создаю законов природы, но лишь стараюсь их изучать на основании общепринятых научных способов, правда, отличных от тех, которые усвоил себе г. Воейков», — писал Вильд и в заключение высказывал надежду, что «русские естествоиспытатели увидят из этого образца, какое значение можно придавать научным заключениям г. Воейкова, и не будут следовать его терминологии, но будут попрежнему называть научными заключениями те, которые основаны на признанных принципах точных исследований, а к ненаучным они, без сомнения, отнесут те предвзятые мнения, к которым во что бы то ни стало хотят пригнать факты».

Трафаретные доводы Вильда не убеждали серьезных ученых в неправильности точки зрения Воейкова. Да и не один Воейков видел крупные ошибки в работах Главной физической обсерватории. Прогрессивные русские ученые — Менделеев, Докучаев, Советов — были на стороне Воейкова. Об ошибках обсерватории говорили на заседаниях научных обществ, на съездах естествоиспытателей.

Особенную неприятность доставляло Вильду признание Воейкова солидными научными учреждениями за границей.

В 1878 году на Всемирную выставку в Париже Воейков представил составленные им климатические карты, которые получили высокую оценку жюри. Воейкову была присуждена золотая медаль. В том же году он был избран почетным членом Английского метеорологического общества и членом-корреспондентом Берлинского географического общества.

За границей авторитет и слава Воейкова были упрочены. Вильду и его сторонникам оставалось лишь задерживать признание заслуг Воейкова в России.

Но Вильдовцам и в этом случае пришлось потерпеть поражение. Они не смогли помешать избранию Воейкова действительным членом Петербургского общества естествоиспытателей, Минералогического общества и Московского общества испытателей природы.

В 1880 году Русское географическое общество избрало его членом совета. Это было признанием больших научных заслуг. В том же году Московский университет присвоил Воейкову звание почетного доктора физической географии. Избрание почетным доктором было очень важно для Воейкова, окончившего университет в Германии и не имевшего диплома русского высшего учебного заведения, так как открывало ему путь к преподаванию в русской высшей школе.

Характерно для Александра Ивановича, что свою борьбу с Вильдом он никогда не переносил на личную почву и признавал положительные стороны его деятельности.

Когда был возбужден вопрос о награждении Вильда за работу «О температуре воздуха в Российской империи», Воейкову поручили написать отзыв, и он высказался за присуждение Вильду медали имени Литке. Этот отзыв не расходился с практическими замечаниями, которые сделал Воейков на заседании съезда естествоиспытателей и которые в то время привели Вильда в ярость. Александр Иванович писал:

«Далеко не одни важные обобщения заслуживают награждения. Медленные, кропотливые труды, дающие массу хорошо разработанного материала, особенно достойны внимания общества. Это особенно справедливо относительно работ по климатологии, подобных разобранной работе Г.И. Вильда. Они составляют, так сказать, камни, из которых будут построены широкие обобщения».

Этот объективный отзыв Александра Ивановича показывает во всей глубине кристально чистую душу ученого, его высокую принципиальность, отвергающую недостойные мелкие счеты.