Путь в Гватемалу

Путь в Гватемалу

Воейков ехал на юг по обширному вулканическому плато Центрального Мексиканского нагорья. Многочисленные конусы потухших, а кое-где действующих вулканов высились над серожелтой неровной морщинистой землей, покрытой то кустарниками, то свежей травой, еще не выгоревшей от знойного солнца. Между гигантскими конусами вулканов Попокатепетля и Орисабы в долине небольшой реки примостился древний городок Пуэбла.

— Настоящий уголок Испании, — заметил Воейков, увидев древний собор, памятники и дворцы времен конкистадоров, — жаль, что придется ограничиться беглым осмотром.

В Пуэбла Воейков не задерживался и, воспользовавшись дилижансом, в тот же день был в городе Теуакане.

«Рекорд скорости в мексиканских условиях: сто четыре километра за двенадцать часов!» — думал Воейков, расположившись в гостинице.

Было нестерпимо душно. Ночь не принесла облегчения. Утром стояла пасмурная погода, к полудню показалось солнце, но, несмотря на яркие солнечные лучи, было холодно. Воейков поднялся на гору, находившуюся на востоке от города, и увидел быстро надвигавшиеся густые серые облака: их гнал сильный северный ветер — «порте». Воейков вторично наблюдал в местных условиях этот ветер. К северу от города шел ливень — редкое явление в этой безжизненной местности со скудной полупустынной растительностью. Было 25 апреля: скоро начнутся тропические дожди.

Воейков торопился. Он занял место в открытой тележке. Но двигалась она черепашьим шагом. Лошадей не меняли. Дорога была ужасная.

«Хуже наших российских проселочных», — отмечал Воейков, изредка поглядывая на часы.

Ехали по долине извилистой речки, через которую приходилось то и дело переправляться.

— Девяносто девять раз мы переедем через эту реку, — заявил один из пассажиров, по его словам, отлично знавший дорогу.

Воейков привык к преувеличениям, к которым склонны некоторые путешественники из числа любителей прихвастнуть отличным знанием местности.

«Обязательно прибавят», — решил он и стал считать переправы. Оказалось, двадцать три.

Какая утомительная поездка! Двести двадцать километров тащились пять дней по однообразной полупустыне, изобилующей кактусами. К югу стали встречаться орошаемые искусственными каналами долины с тропической растительностью. За городом Оахака Бэкер присоединился к Воейкову. Путешественники пересекли лесистые горы. После тропической флоры так отрадно видеть знакомые с детства вечнозеленые ели, живописные ущелья, напоминающие пейзажи средневысотных гор Европы! Это зона умеренного климата — «тьерра темплада».

Жители этой зоны занимались главным образом скотоводством: разводили лошадей, ослов и мулов, крупный рогатый скот, сеяли кормовые травы. Лошадей, мулов и рогатый скот гнали на продажу в Гватемалу.

В районах, где нет искусственного орошения, был распространен кошенильный промысел (добывание естественных красителей): собирали жучков, живущих на агавах; из жучков выдавливали вещество, используемое для изготовления красной краски. В середине XIX века кошенильный промысел процветал, но распространение анилиновых красок резко снизило спрос на кошениль.

В районе Оахаки жили чистокровные индейцы — племя сапотеков. По культурному развитию они превосходили индейцев Юкатана.

Осмотрев в окрестностях Оахаки индейские памятники древности, которые очень походили на египетские пирамиды, путешественники остановились в маленьком городке, стоявшем на Большой королевской дороге. Воейкову не трудно было установить, что это пышное название очень мало соответствовало истинному состоянию крайне запущенной дороги. Путешествие на лошадях было невозможно. Пришлось купить мулов и нанять погонщиков.

По крутому спуску достигли селения, расположенного в жаркой зоне (по-испански «тьерра кальенте») среди тропических растений долины, орошаемой искусственными каналами. Проехав три каменистых ущелья, добрались до Сан-Бартоло. Здесь Воейков мог наблюдать средневековые нравы во всей их неприкосновенности. Все напоминало времена испанских конкистадоров: убогое хозяйство индейцев, их приниженная покорность начальникам, запрещение останавливаться в Сан-Бартоло кому бы то ни было, кроме лиц, занимающих административные должности («кабильдо»).

В двух километрах к юго-востоку от Сан-Бартоло путешественники остановились в деревеньке, которая заинтересовала Воейкова примитивностью построек и хозяйства. Они подошли к первой попавшейся хижине из четырех столбов, прикрытых сверху пальмовыми листьями. У хижины сидело трое мужчин, четыре женщины и несколько маленьких детей. Мужчины были в рубахах и брюках. Вся одежда женщин состояла из четырехугольного куска грубой шерстяной ткани, закрывавшего бедра.

Воейков с приветливой улыбкой подошел к индейцам и затеял с ними несложный разговор. В первый момент его собеседники обнаружили беспокойство, но через несколько минут они заулыбались и один из мужчин протянул гостю маисовую лепешку.

В Нью-Йорке Воейкова предупреждали, что туземное население Центральной Америки враждебно относится к иностранцам, что он будет голодать, если не запасет провизию на весь путь. Однако ни разу Воейков не встречал отказа. Не было случая, чтобы местные жители в ответ на его просьбу о пище ответили ему «но ай»[19]. Правда, в бедных селениях нет ни кур, ни яиц, но если тебе дадут «фрихолес» (черные бобы) или «тортильяс» (маисовые лепешки), то в этой жаркой стране ты уже сыт. Впрочем, можно купить и яйца.

Почему же другие путешественники жалуются на постоянный отказ туземцев продать продукты? Воейкову стало совершенно ясно, что местное население боится проезжих, которые зачастую не платят за продукты и к тому же грубы и надменны.

Испанские и мексиканские чиновники имели привычку вообще все брать у индейцев даром, янки тоже не стеснялись в этом отношении.

Попрощавшись с хозяевами и подарив детям картинки и несколько серебряных монет, Воейков двинулся дальше.

Вот позади невысокий перевал, и они приближаются к городу Теуантепек. Воейков заметил, что на деревьях вместе с сильно поредевшей листвой встречались ветки с хорошо распустившимися листьями и почками. Расспросив местных жителей, ученый выяснил, что это предвещает приближение дождливого периода, которому обычно предшествуют небольшие дожди. После них на деревьях появляются почки и распускаются листья. Но для полного восстановления листвы, погибшей в сухое время года, влаги еще не хватает. Только в период сплошных тропических дождей деревья приобретают пышную листву на всех ветвях.

Узнав это, Воейков рассмеялся. Ведь Гризебах истолковывал частичное появление листвы перед тропическими дождями как результат присущего растениям инстинкта. Растения будто бы предчувствуют, что скоро наступит период дождей, и распускают листву. Воейков и раньше относился с недоверием к такого рода мистическим утверждениям. Дело объяснялось гораздо проще. Еще в конце сухого периода обычно выпадают небольшие дожди; вот после них и начинает распускаться листва. Никаких «таинственных» причин этого явления, конечно, не существует.

В окрестностях Теуантепека местность напоминала северный Юкатан, но наряду с кактусами встречались веерные пальмы, маисовые плантации и луга, на которых пасся скот.

Вся округа принадлежала богатому асиендадос, французу по происхождению, закабалившему не только многочисленных индейцев-пеонов, но и владельцев соседних участков земли. Здесь были плантации индиго, вывозившегося за границу.

Путешественникам захотелось выпить молока, им надоели маисовые лепешки и арбузы. Но это оказалось не так просто. Несмотря на то, что асиендадос принадлежали тысячи голов скота, коров, приученных к доению, не было. В небольших ранчо лишь немногие женщины отваживались подходить к коровам с ведром.

Приближение тропических дождей становилось все более ощутительным. Как-то Воейкову и его спутнику пришлось вместе с сорока местными жителями разных национальностей и различного возраста двое суток просидеть в амбаре: свирепствовавшая буря делала дальнейший путь невозможным. Единственным приятным обстоятельством было исчезновение москитов. Здесь москиты — настоящий бич, но они пропадают во время «темпоралей» (буря, ураган).

Несмотря на непогоду, путешественники добрались до округа Соконуско, отличавшегося плодородной почвой и обильной растительностью. Перед испанским завоеванием здесь жило около трехсот тысяч человек, занимавшихся земледелием и ремеслами. Завоеватели ограбили страну. Чудовищная эксплуатация низвела Соконуско до уровня отсталой страны с примитивным хозяйством. Население резко сократилось.

Земля здесь, как и во всей стране, принадлежала крупным землевладельцам, которые организовали плантации кофе и какао. Встречались бананы, кокосовые пальмы, кое-где возделывали сахарный тростник. Долины принадлежат к жаркой влажной зоне («тьерра кальенте»). На небольшом расстоянии от них — в западной Гватемале — местность возвышенная («альтос»), с умеренным климатом. Земледельческое население «альтос» спускалось к жителям «тьерра кальенте», чтобы в обмен на пшеничную муку, картофель, овощи, самодельную пряжу и глиняную посуду получить от них сахар, какао, кокосовые орехи, бананы и ром.

Как убедился Воейков, жители «альтос» почти такие же нищие, как и жители «тьерра кальенте». У них не было средств на покупку мулов или ослов. Все грузы таскали на спине. Придя в долины, они спешили закончить обмен, чтобы скорее вернуться к себе в горы, так как опасались тропической лихорадки.

Национальный состав населения возвышенностей смешанный. Здесь много метисов, встречаются и европейцы. Главное занятие — работа на кофейных плантациях. Кофейные деревья на высоких склонах растут без прикрытия, в то время как в низинах они выращиваются только в тени больших деревьев.

В Соконуско Воейков пробыл дольше, чем в других пунктах. Здесь он получил возможность производить наблюдения в различных климатических зонах, знакомиться с растительным миром и с хозяйством населения.

Александр Иванович остановился у местного магната и крупного предпринимателя дона Ромеро. Вернувшись из столицы Мексики, где он оставил важную должность вследствие разногласий с президентом, Ромеро объезжал свои владения и пригласил Воейкова сопровождать его. Одна из поездок привела путешественников к берегу Тихого океана. Роскошная растительность покрывала склоны гор. Воейков обратил внимание на обилие древовидных папоротников — здесь они были наиболее типичным растением.

На возвышенности расположен центр кофейного района. Воейков заметил, что на одних кофейных деревьях только еще распускаются почки и цветы, а на других висят уже спелые плоды. Здесь собирают урожай круглый год.

Ромеро с гордостью показывал Воейкову свои широко раскинувшиеся владения. Чудесная тропическая природа представляла разительный контраст с ужасающей бедностью несчастных тружеников — пеонов. Разговоры с Ромеро убедили Воейкова, что мексиканский магнат не считает пеонов людьми и преисполнен злобой и отвращением к ним, как к существам низшей расы. Пользоваться гостеприимством этого жестокого рабовладельца становилось противно.

Но наступила пора тропических дождей. Можно ли пускаться в путь в такое время? Ромеро предлагал Воейкову переждать дождливый период в одном из его поместий. Воейков все же настойчиво собирался в путь, укладывал и упаковывал коллекции, перечитывал и дополнял дневники и записи.

А тут еще непредвиденное обстоятельство: придется ехать до Гватемалы без спутника. Отец Бэкера, богатый фермер, снабдил сына деньгами на приобретение выгодной плантации. Именно для того, чтобы присмотреть подходящую землю, Бэкер по пути из Мехико временно покинул Воейкова. Скрывая свои подлинные намерения, американец все время твердил о научной цели поездки и уверял, что будет сопровождать Воейкова вплоть до самого возвращения в Нью-Йорк. А накануне отъезда из Соконуско вдруг заявил, что остается здесь. Он нашел общий язык с Ромеро, тот помог ему отыскать плантацию с дешевыми пеонами. Бэкер уже написал своему отцу — фермеру в Огайо, что начинает выгодный бизнес. Правда, надо выполнить еще поручение научного общества — доставить зоологическую коллекцию. Что ж, можно послать местных жителей приобрести животных. Они будут стоить гроши. А счет можно составить на кругленькую сумму. Это тоже недурной бизнес.

Да, Бэкер теперь занят. Ему не до науки. Впрочем, по мнению Бэкера, и мистеру Воейкову не мешало бы приобрести плантацию, так как это дело выгодное. Научные занятия не дадут такого дохода, как плантации при дешевом труде туземцев, — вот и вся «философия» бизнесмена с научным дипломом.

Итак, придется ехать без спутника. Впрочем, это и лучше. Не нужно больше терпеть общество человека, который не оправдал первого выгодного впечатления. Воейков вспомнил, как однажды Бэкер кричал на погонщика мулов, а затем бил хлыстом за недостаточно, по его мнению, быструю езду. Погонщик обиделся и бросил путешественников. Пришлось кое-как справляться самим вплоть до следующей остановки.

«Прекрасно обойдусь без Бэкера, — решил Воейков. — Есть даже известное преимущество в путешествии одиночным порядком по своему собственному маршруту. Не торопясь, знакомишься со страной, узнаешь ее людей, изучаешь их быт и нравы».

Александр Иванович улыбнулся, вспомнив рассказы о Центральной Америке, о кровожадных индейцах, разбойниках, ядовитых змеях. Подобными сведениями его снабжали североамериканцы каждый раз, когда он говорил им, что собирается в Мексику и Гватемалу.

Наняв проводников и попрощавшись с Ромеро и Бэкером, Воейков двинулся дальше. Путь шел через южную часть Соконуско в Гватемалу.

Соконуско отличается очень влажным климатом. Осадков здесь больше, чем у берегов океана. Леса собирают и сохраняют влагу. В июне дожди участились. Мексиканская магистраль «камино реаль» стала непроходима. Ухабы и ямы наполнились водой. Мулы и лошади проваливались в них до колен. Порой путь преграждало упавшее дерево. О том, чтобы убрать его с дороги, никто не заботился. Путешественники, встречая препятствие, предпочитали обойти это место, прокладывая себе тропинку в зарослях при помощи мачете или топора. На шатких и узких мостиках над пропастями у Воейкова кружилась голова. Наконец пересекли границу Гватемалы.

Путь Воейкова от города Сан-Маркое до озера Атитлан лежал через высокие горы. Это была «холодная зона», по-испански «ггьерра фриа», или, как говорят гватемальцы, страна картофеля и пшеницы («папас» и «триго»). Население тщательно обрабатывало малоплодородную почву. Здесь также ткали шерсть, занимались горшечным промыслом. Многие нанимались на кофейные плантации тихоокеанского побережья, расположенные на более высоких склонах, и таскали тяжести по горным дорогам.

Всего Воейкову пришлось от Мехико до Гватемалы сделать более тысячи километров.

— Несмотря на усталость, дурные ночлеги и дороги, которые еще испортились к концу от дождей, я вспоминаю об этой части путешествия с удовольствием, — говорил потом Воейков. — Поездка по стране, где на сотни верст нет гостиниц, так хорошо знакомит с нравами и обычаями страны, как не познакомит в целые годы там, где есть железные дороги или дилижансы.

В горной Гватемале воздух насыщен влагой. Долгие месяцы здесь тянется моросящий дождь. В домах холодно и сыро. Печей и каминов нет. Лишь временами, когда появляется солнце, можно согреться. Тропические дожди не представляют собой беспрерывных зенитных ливней, как об этом писали ученые. Зенитные дожди сменяются меньшими, прерывающимися неравномерными дождями, порой выглядывает солнце.

— Истинное наслаждение я испытал, — рассказывал Александр Иванович, — во время путешествия к озеру Атитлан, окруженному горами, с которых низвергались водопады.

Здесь можно было наблюдать быстрое превращение кучевых облаков в дождевые, немедленно изливающиеся сильным дождем с молнией и громом; молния озаряла крутой берег озера, который, казалось, с оглушительным грохотом обрушивался в озеро.

Осмотрев город Гватемалу и его окрестности, Воейков направился к южному порту — Сан-Хосе. Здесь снова задержка: целый месяц пришлось ждать парохода в Южную Америку.

Во время этой вынужденной остановки Александр Иванович подводил итоги виденному. Природа стран Центральной Америки не ставит хозяйственной деятельности таких непреодолимых преград, как утверждают некоторые путешественники. Периоды длительных засух, от которых будто бы страдают целые области, в действительности не существуют. Тропические дожди не так ужасны. Рассказы об огромных свирепых змеях, лихорадках и эпидемических заболеваниях сильно преувеличены. Не в этом основная причина бедности трудящихся и ужасающей отсталости стран Центральной Америки!

Личное знакомство со многими индейцами, неграми, мулатами, метисами, с их трудом, бытом и нравами, с памятниками древней культуры майя достаточно убедили ученого, что главное зло, главное препятствие на пути к хозяйственному и культурному развитию — общественный строй, который лишает местное население элементарных человеческих прав, обрекает его на нищету и вымирание.

Маленькие центральноамериканские республики изолированы, разрознены. Из Гватемалы в Колумбию проехать сухим путем невозможно. Собственным флотом ни одна республика не обладает. Вдоль атлантического побережья нет даже регулярного движения судов. Экономика центральноамериканских стран однобока. Гватемала — поставщик только кофе. Его везут на парусных судах вокруг мыса Горн, так как удобных дорог к атлантическим портам не существует. Из-за отсутствия хороших средств сообщения даже такой ценный продукт, как сахар, экспортировать невыгодно.

Наконец подошел долгожданный пароход, и Воейков поднялся на борт. Удаляясь от берегов Центральной Америки, он испытывал щемящее чувство глубокой скорби о судьбе несчастных ее обитателей. Это чувство не покидало его и позже, когда он говорил или писал об этой части земного шара.