С. А. Ковалев Простак

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

С. А. Ковалев

Простак

В соответствии с желанием С. А. Ковалева мы помещаем в книге его речь на траурной панихиде в Лужниках в день похорон Андрея Дмитриевича 18 декабря 1989 г.

Когда-то давно, кажется в начале 70-х годов, грязный пакостник написал об Андрее Дмитриевиче, — глумливо написал: «Простак!». Хотел унизить как можно больше, хотел облить самой черной грязью и нечаянно сказал правду. Вся жизнь Андрея Дмитриевича — полная, невыразимая, неслыханная простота. Он глубоко и ясно мыслил, говорил, что думал, и поступал так, как думал и говорил. Очень просто. По сути дела, у него никогда не было выбора. Так был устроен этот человек. У него не было выбора, что сказать и как сделать, потому что правда, ответственность и добросовестность — это неотделимые друг от друга черты его дара, его человеческого гения. У него не было выбора, заступиться или не заступиться; он заступался всегда. У него не было выбора, промолчать или не промолчать. У него не было выбора тогда, когда мерзавцы, назвавшие себя «черным сентябрем», пришли к нему в квартиру и, угрожая оружием, требовали подписать отречение от того, что он сказал только что. Ему протягивали текст. Он сказал очень просто, как говорил всегда: «Я никогда не подписываю ничего, что не написал бы сам или с чем не был согласен». У него не было выбора и недавно, когда под свист и топанье ногами, под шиканье и выкрики он упрямо выходил снова и снова на трибуну и говорил то, что думал, хотя этому поношению, стоя, аплодировали высшие авторитеты. Он не имел выбора, и это была черта его дара. И еще один глубокий и человеческий дар. Андрей Дмитриевич умел чувствовать чужую боль собственной кожей. Вот этот острый талант, острый и высокий, заставлял его не быть безразличным никогда. Нехотя, равнодушно, не стремясь к этому, он вошел в Историю, он давно там свой человек. Было сказано: «Не стоит село без праведника». Вот что же теперь? На нас лег дополнительный груз. На нас легли новые, высокие, нелегкие обязательства. Андрей Дмитриевич был человеком, который подтверждал свою точку зрения не словами, он подтверждал ее поступками, подтверждал ее фактами своей биографии. Он произнес все свои аргументы, все доводы налицо, и вот последний довод стоит перед нами. Говорят теперь о новом политическом мышлении. Он никогда не делил мышление на политическое и неполитическое, на новое и старое. Он просто всегда был правдив, ответственен и добросовестен. Говорят, что Сахаров имел привилегии: он, во всяком случае, не сидел в тюрьме. Это — неправда. Он сидел в тюрьме тысячи раз, с каждым из нас, с друзьями и с людьми, которых никогда не видел. И последнее. Вот, аргументы теперь не за ним, простак выложил все аргументы. Так всегда поступают простые люди, ничего не тая. Аргументы теперь за нами. Вот один из них — это море людей на этой площади. Пусть он не будет последним. Есть еще политические заключенные. Их мало: небольшая пермская зона да два человека вне ее. Андрей Дмитриевич умер за каждого из них, просто за каждого. Давайте добьемся того, чтобы их освободили.