Государственный визит Муссолини

Государственный визит Муссолини

Дожидаться окончания маневров Гитлер не стал. 25 сентября он принял Муссолини в Мюнхене. Спецпоезд ночным рейсом доставил нас на юг Германии. Фюрер занимался предстоящим визитом еще на маневрах. Во время обедов в вагоне-ресторане он не раз излагал нам свои мысли о Муссолини и Италии. Нет никакого сомнения в том, что свой политический ангажемент в отношении Италии Гитлер предпринял только в силу его симпатии к дуче, никоим образом не находя полного одобрения собственных советников. Со времени их первой встречи в 1934 г. в Венеции на политической сцене кое-что изменилось. Тогда Муссолини опасался – инстинктивно, наверняка, верно – усиления Германии и считал хорошее взаимопонимание с Австрией наилучшей защитой от возможных эксцессов со стороны рейха. В результате своих предпринятых в одиночку действий против Эфиопии (Абиссинии) Муссолини подвергся по решению Лиги Наций санкциям, которые затрудняли его положение. Германия, с октября 1933 г. уже не являвшаяся членом Лиги Наций, воспользовалась случаем поддержать Италию. Братство по оружию обеих стран в Испании привело к признанию Германией итальянской аннексии Эфиопии. Тогда Муссолини и заговорил впервые об «оси Берлин – Рим». Затем последовало признание обоими государствами националистического испанского правительства генерала Франко. Когда федеральный канцлер Шушниг весной 1937 г. во время своего визита в Венецию попросил Муссолини оказать поддержку Австрии против Германии и ее усиливающегося влияния в этой стране, тот повернулся к нему спиной. С тех пор Гитлер прилагал усилия, чтобы вступить с Муссолини в прямой разговор.

Визит Муссолини в Германию начался с Мюнхена. Его прибытие на Главный вокзал было назначено на 10 часов утра 25 сентября. Хозяином встречи в Мюнхене выступала НСДАП. Руководство гау приняло соответствующие меры для организации народного ликования. Улицы и привокзальная площадь почернели от людской толпы. Вокзал и фасады прилегающих зданий были украшены гирляндами и бесчисленными итальянскими флагами, а также полотнищами со свастикой. Спецпоезд подошел к платформе точно в указанное время. Состоялась сердечная встреча. Я стоял всего в двух метрах от фюрера и дуче и мог хорошо разглядеть их лица и жесты. Оба они радовались этой встрече.

Гитлер сопроводил гостя в отель «Принц-Карл-пале», а сам сразу же отправился на свою частную квартиру на втором этаже сдаваемого внаем дома на площади Принцрегентплац, 16. Там Муссолини немного позднее посетил его. В присутствии немецкого переводчика состоялась продолжавшаяся примерно час беседа. Дуче вполне хорошо говорил по-немецки, так что перевода не потребовалось. Он передал гостеприимному хозяину грамоту и атрибуты «почетного члена фашистской милиции» – этот жест был расценен многими по-разному. Но Гитлер при посещении Италии в 1938 г. с государственным визитом надел в честь Муссолини подаренный нарукавный знак и был при кортике.

День в Мюнхене прошел в обычных церемониях, положенных при государственном визите: возложение венков, завтрак, прием и парад. Прохождение лейб-штандарта СС «Адольф Гитлер» и лейб-штандарта СА «Галерея полководцев{72}» настолько импонировали Муссолини, что он даже заговорил о немедленном введении парадного «гусиного шага» в Италии. Примерно в 19 часов фюрер вместе со своим гостем отправился на вокзал. Оба поднялись в свои спецпоезда, чтобы ехать на маневры в Мекленбурге.

Дню 26 сентября предшествовал своеобразный пролог. Собственно говоря, это был последний день маневров, когда ничего впечатляющего и интересного произойти уже не могло. Но Муссолини захотел, по настоянию Гитлера, составить себе впечатление о германском вермахте. Хоссбаху пришлось искать выход. Он нашел его в том, что маневры закончили на день раньше, а Муссолини устроили показуху. На местности был с большой помпой разыгран бой. Кругом гремело, орудия и пулеметы были выдвинуты на боевые позиции, танковые подразделения имитировали атаку, беспрерывно проносились бомбардировщики и штурмовики. Да, тут было что поглядеть! Казалось, все это произвело на гостей впечатление. Муссолини проявил интерес. Полагаю, спектакль этот подействовал на него сильнее, чем планировалось показать в строгом подобии боевой обстановки. Присутствовал и итальянский военный министр, но о наличии у него военной компетентности и речи не могло идти. Констатация этого поразила Гитлера.

Во второй половине дня люфтваффе на полевом полигоне зенитной артиллерии Вустров, что на побережье Балтийского моря, провела весьма впечатляющие боевые стрельбы из тяжелых и легких зенитных орудий по воздушным и наземным целям. Применение зенитных орудий калибра 88 мм для борьбы с танками вызвало у некоторых присутствовавших офицеров сухопутных войск раздражение: они увидели в этом вмешательство люфтваффе в их задачи.

27 сентября государственный визит гармонично продолжился: днем – осмотр заводов Крупна в Эссене, а вечером – прибытие Гитлера и его гостей в Берлин Не в последнюю очередь благодаря ликованию берлинцев и образцовой организации программы эти дни стали для меня незабываемыми.

28 сентября Муссолини по собственному желанию посетил Потсдам и Сан-Суси. Вечером совместная программа продолжилась большим митингом на Олимпийском стадионе. Кульминационным пунктом явились речи Гитлера и Муссолини. Оба государственных деятеля подчеркнули необходимость сохранения мира. Фюрер превозносил Италию как страну, которая в послевоенные годы не участвовала в унижении немецкого народа. Дуче произнес свою речь на немецком языке, и берлинцы наградили его за это особенно сильными аплодисментами. Ось Берлин – Рим, сказал он, служит гарантом непоколебимой решимости стоять плечом к плечу, что бы ни случилось. Берлинцы восприняли эту речь хорошо. Но тут начался небольшой дождь, и они с юмором стали вместо «дуче, дуче!» скандировать: «душе, душе!» [что по-немецки значит «душ»].

После отъезда Муссолини Гитлер показал себя убежденным в том, что в его лице он приобрел честного друга Германии.