18. 1968 г. Пересадка сердца.

18. 1968 г. Пересадка сердца.

В том же 68 году задумал пересадить сердце. Всюду уже делают... Желания не было: предвидел тяжкие переживания. А польза? Единицам. Но на будущее клиники нужно работать сейчас. Принять тяжесть. И... грех?

Прочитал литературу. Ясно, что не готовы, но полная готовность никогда не придет, если не начинать. Да, нужна иммунная совместимость, а иммунологии у нас нет. Но можно выбирать донора по группам крови. Да, нужно живое, бьющееся сердце при погибшем мозге. Есть методы и специалисты - гибель мозга можно установить. Это самое главное. А самое скользкое - в моральном плане. Потому что бывают чудеса: просыпается обреченный мозговой больной. Даже через месяцы. Но весь мир идет на риск такой ошибки. Придется и нам. В Скорой помощи договорился, что бы везли - живых по сердцу, но с сильно разбитой головой. Нужна идеальная асептика: выделили маленькую операционную, надраили. То же и в части отдельной стерильной палаты, вплоть до особой вентиляции. Бригаду подобрали для дежурства на дому.

Месяц вели эксперименты на собаках в лаборатории у кибернетиков. Операция пересадки хорошо разработана и не слишком сложна. Правда, из десятка опытов ни одна собака не прожила дольше часа, но ведь они и клапаны не переживали. Нет у нас, и не будет, надлежащих условий в лаборатории. Шумвей, в Стенфордском университете, проделал сотни опытов даже на обезьянах, был готов, как никто, но не решился. Сколько готовился Бернар - не писалось, но - переступил через страх - и сделал. Да здравствуют герои!

Нет, героем себя не считал. Через новые рискованные операции всегда переступал, как через тяжкий грех.

Положили больного, кандидата на пересадку. Честно выбрали, абсолютно безнадежного с поражением всех систем сердца: миокарда, коронаров, клапанов. Расписку о согласии взяли - от самого и родственников.

Ждали долго. Наконец привезли молодую женщину после автокатастрофы с разбитой головой. Положили в операционную, где сердце предполагали забирать. Стали исследовать, родственников ждать. Невропатологов пригласили. Пульс еще прощупывался, энцефалограмма - почти нулевые колебания "токов мозга". Череп сильно разрушен, мозг - частично вытек. Нет, я не помню ее лицо, старался не глядеть.

Пришли родные. Объяснял им, что и как. Абсолютно безнадежна, вопрос нескольких часов. Но можно спасти человека, тоже умирающего. Они не решились прямо сказать: "Берите! " Но скорее "да", слышалось между всхлипываний матери.

- Если всё безнадежно... но ещё посмотрите... А вдруг?

Стали смотреть: пульс, кровяное давление. ЭКГ. Уже приготовлен АИК - подключить к бедренным сосуда, как только решимся. Ждал, когда сердце начнет умирать. Родным все время сообщали, что состояние ухудшается. Они попрежнему были в растерянности - ни да, не нет.

Вот тут бы мне и надо было - переступить!

Не смог! Ждал момента, когда сердце остановится, что бы мог пренебречь согласием родных. Что бы сразу подключить АИК и оживить сердце. Но шли часы, агония длилась, ЭКГ еще писало слабые кривые. Пока стало ясно, что подключаться уже бесполезно. Известно, что агональное сердце пересаживать нельзя.

Скомандовал: " Отбой".

Что? Почему? Испугался прокурора?

Сложно ответить. Скорее - нет. Был авторитет, родные при свидетелях неговорили решительного "НЕТ", была составлена документация.

Не смог переступить через жизнь. " Пока сердце работает - человек жив". Знал, что это предрассудок, что жизнь в мозге, а не в сердце. А в душу, которая будто бы в сердце - живом, не верил.... А все же - грех!

- Не надо хитрить, Амосов. Ты просто струсил.

Попытки не повторялись. Больной, который ждал, умер через несколько недель.

... ... ...

1969 год, Конгресс в Аргентине. Очень долго летели, с посадками в Риме, в Рио. Боэнос-Айрес: город как город. Конгресс, как конгресс. Ждали Бернара - не приехал. Но пересадки сердца уже шли широко. Кули подсадил механическое сердце в ожидании донора. Когда нашли - заменил машину живым сердцем, но больной умер (теперь эти операции идут). Обсуждали клапаны: механические или свиные. Большинство - за металл.

После конгресса экскурсия в Чили. Приём у президента Альенде, он - врач. Много надежд на социализм и никакого порядка (плохо кончил -Пиночет его свёрг, убили).

В Вальпарайзо были в военном госпитале и видели пациента с пересаженным сердцем. Уже год прошел. Потрясены. Завидовал.

Что значит целеустремленность! Команда - пять военных врачей всё организовали и сделали. Больной - в порядке. Уже год прошёл.

Вот так работают люди. А мы, то есть я - слабаки.

Повторять не хочу. Ясно, что риск для прогресса хирургии необходим. Но явно переступить через конкретные жизни не мог.