6. 1956-57 гг. Крах культа Сталина. Новая клиника.

6. 1956-57 гг. Крах культа Сталина. Новая клиника.

Профессиональная жизнь между тем продолжалась. Более того, была на первом месте.

В 1956-м был в Чехословакии, снова по лёгочным проблемам. Описывать чужие города теперь нет смысла - все ездят, по ТВ смотрят. В городах я любил ходить пешком, чаще один. Брал карту и шёл. Музеи, галереи посещал. Альбомы покупал. Рассчитывал, постарею - полюбуюсь. Постарел, а времени как не было, так и нет. Но приятно узнавать на экране: "Здесь я бывал". Магазинами не увлекался, денег всегда мало. Зато книг английских навозил вагон! Около двух тысяч. В каждом городе разыскивал книжные магазины и букинистов. Впрочем, всё это позднее, когда стал депутатом и не боялся таможни. Нет, боялся, конечно, по части крамолы, но не очень. Знал, что не посадят, разве что выезд запретят. На этих книжках дочку английскому выучили. Да и сам романы читал. Теперь перестал, не интересно.

Самое знаменательное внешнее событие того года - речь Хрущева на XX съезде. Впрочем, сам текст я так и не читал, но пересказ слышал - партийным людям читали. Очень впечатляюще! Но для меня нового ничего не прибавило. Знал, что Сталин прохвост. Но так же и:. Может быть гений? Злой гений! Все-таки, если дурак, или банальный подлец не смог бы так Россию раскрутить, вывести на самый верх. Опять же я не заблуждаюсь, не по всем статьям вывел и цена велика, но кто цену меряет через полвека? Важен результат.

Никита, да простят мне фамильярность - тоже личность выдающаяся. Оттепель запустил, Солженицына, "Ивана Денисовича", разрешил. Домов много построил. Правда, с кукурузой в Архангельске насмешил, но кто "Богу не грешен "... Не буду вдаваться в политику. Мне нравился Никита. Даже смешно, когда он в Манеже художников шуганул. Народ и теперь до них не дорос. Впрочем, это не оправдание. Если не растить народ, то и никогда не вырастет.

... ... ...

В 1956 году я отказался от Мединститута и остался только в Институте усовершенствования. Клиника на Рейтерской сохранилась, Ольга заведовала.

С января у нас был второй набор грудных хирургов. Приехали хорошие ребята, заниматься было интересно. Двое из них остались в истории клиники: Юра Мохнюк и Лена Сидаренко. Оба потом вышли в профессора. Слава Богу, живы и теперь. Лена приехала, аж, из Казахстана, учиться лёгочным операциям. Речь о ней ещё будет. Юра - из Новоград-Волынска, там он был главным хирургом. Юра мне друг, хотя давно отошёл от нашей клиники. Ездил на работу в слабые страны. В теннис с правителями играл. Невезучий партнер, в Камбодже с Сиануком, его свергли. Потом в Иране, с шахом - того изгнали.

... ... ...

Хирургические успехи были, но условий не было: три больницы - Рейтерская, Тубинститут и госпиталь и все плохие. Перед начальством не скрывал - недоволен.

И тут опять повезло. Мамолат построил трехэтажный корпус для костного туберкулёза. Эта проблема когда-то была серьёзной, но уже потускнела. Вроде бы и дом для этого не нужен.

А дальше случилось вот что: меня пригласил к себе в заместители, аж, сам А.Н.Бакулев! Да-да. Он поссорился со своим учеником и главным помощником Е.Н.Мешалкиным, который всю сердечную хирургию Бакулеву сделал. Мамалату я о приглашении сказал: -Уеду в Москву.

Переезд к Бакулеву не состоялся - я запросил слишком много самостоятельности и проект отпал. Но об этом я молчал. Начальство струхнуло, что уеду и Мамолат отдал мне новое здание - три этажа на 150 кроватей, с операционной, рентгеном, приёмным покоем.

Мы переехали 7 января 1957 года. Сбылась мечта, получил клинику, которая всё вместит. Первый этаж отвели под туберкулёз (зав - Бендет), второй - (Малахова)- под другие лёгочные болезни, третий (Дедков) целиком для сердца. На втором, кроме того, операционная и рентген. На третьем, конференцзал, кабинет и реанимация.

... ... ...

Каждый понедельник я сам вёл приём, доходило до ста человек!

Однажды был случай: пациент сказал, что здоров, но просит поговорить без свидетелей. Пожалуйста, в кабинет после приёма. И что вы думаете? Оказался КГБ-ешник, предложил стать сексотом. Ох, как я его шуганул! О первом таком предложении, я уже, кажется, писал - это было на фронте. Но чтобы в 58-м году, профессору? Сильна система!

В тот же первый год пришли новые работники - Неля Черенкова - наш ЭКГ-ист. Розана Габович - "машинистка" для АИКа. Валя Гурандо - биохимик.

Самым важным для меня был Яков Абрамович Бендет. Он вышел из фтизиатрии, стал кардиологом, доктором наук. И остаётся большим другом.

... ... ...

Весь 1957 год я писал труд "Очерки торакальной хирургии", 60-печатных листов. Сначала прочитал лекции курсантам со стенографисткой, потом обработал, добавил литературу. Книга вышла в киевском "Здоровье" в конце 1958-го. Тираж был большой и в магазинах пылилась долго.

В начале лета 1957 года в Москве был съезд фтизиатров, с хирургической секцией. Был и мой доклад. Приехали знакомые хирурги и мои новые ученики. Лена Сидаренко попросилась в аспирантуру.

Между тем, прошёл ещё один съезд партии. Хрущёв снова гремел, Сталина ещё раз клеймили и вынесли из мавзолея. Ленин опять остался в одиночестве. Я был в Мавзолее только раз, когда коллективно водили весь Верховный Совет, уже при Горбачёве. Впечатление неприятное. Как и от мумии Пирогова в его музее в Виннице.

Дедкова и Ольгу я торопил с диссертациями, они просто необходимы для преподавателей. Темы определились ещё в Брянске: резекции легких при нагноениях, при раке, операции на желудке и пищеводе.

"Шумим, братцы, шумим!" Много диссертаций вышло от меня. Научность их не преувеличивал, но во всех был большой "материал", то есть много больных и хорошие результаты. И без вранья! Цифрами всё же похвастаю, не утерплю - до двадцати докторских и с сотню кандидатских.

Впрочем, за сорок пять лет моего профессорства это не так много.