«…ОТ МОЕГО ЕВРЕЙСТВА НЕ ОСТАЛОСЬ И СЛЕДА…»

«…ОТ МОЕГО ЕВРЕЙСТВА НЕ ОСТАЛОСЬ И СЛЕДА…»

На рубеже восьмидесятых и девяностых годов в России появилось несколько организаций антисемитского характера. В стране нашлись такие люди, которые охотно заглядывали в свидетельства о рождении известных людей. В их поле зрения попал и Владимир Высоцкий. В его случае они могли даже не прибегать к специальным расследованиям. Его фамилия не звучала на русский манер, и этого им было достаточно. Однако Высоцкий настолько был пропитан русским духом во всех своих проявлениях — характере, менталитете, мировоззрении и творчестве, что во время его относительно короткой жизни никому и в голову не могла прийти мысль о том, что в жилах поэта течет не только русская кровь. А ведь в России издавна привыкли считать польские фамилии свидетельством еврейского происхождения. Но Высоцкий был насквозь русский. Русским до мозга костей. Он доказал это всей своей жизнью. Когда несколько блюстителей охраны чистоты расы (фамилия Высоцкий

разбудила их подозрительность) попробовали развязать в отечественной прессе травлю поэта, никто в российском обществе не захотел их слушать. Более того, результат их деятельности оказался противоположным их намерениям. Неприязнь россиян направилась не на Высоцкого, а на блюстителей «чистоты русской крови», мечущих гром и молнии в его адрес. Их акция была еще тем более подлой, так как Высоцкий не мог даже защититься, ведь прошло несколько лет, как он оставил земную юдоль. Были у него, однако, миллионы защитников, которые на брошенные в его адрес обвинения отвечали решительно и с достоинством. Самые разгневанные поклонники Высоцкого присылали из самых разных уголков России тысячи писем главным организаторам кампании, порочащей доброе имя поэта, предупреждая, что если они только осмелятся появиться в их городе, то упадет им на голову не только кирпич, а может быть даже нечто и более увесистое. Как произнес Воланд в «Мастере и Маргарите» Булгакова, «кирпич никогда ни с того, ни с сего никому на голову не падает». И, по существу, такие действия со стороны защитников чести Высоцкого были оправданы. По правде говоря, так называемые блюстители чистой расы зашли в своих «исследованиях» слишком далеко.

Ошеломленные огромным количеством поклонников, собирающихся в годовщины рождения и смерти поэта на месте его захоронения, они затеяли нечистоплотные игры, насыпав рядом с его могилой что-то типа холмика, который потом затоптали. Позже по этому поводу они напечатали в российских газетах пасквиль о том, что рядом с Высоцким якобы похоронен участник Великой Отечественной войны некий майор Петров и что почитатели Высоцкого в своем ослепляющем фанатизме затоптали могилу офицера. Эта высосанная из пальца история не повредила памяти поэта. Конечно, слишком много поклонников приходило на Ваганьковское кладбище в Москве, но трудно было поверить в то, что они впали в состояние массовой галлюцинации и не заметили рядом с могилой своего кумира другой могилы. Окончательно точку над «i» поставил директор кладбища в своем официальном письменном заявлении, где, в частности, указал, что могилы некоего майора Петрова на этом месте нет и быть не может, так как на месте, где покоится прах Высоцкого, до 1950 года стояло здание. Поэтому здесь просто не могло быть каких-либо послевоенных захоронений. Все могилы появились там только после 1950 года, а фальшивый «растоптанный» холмик, как выяснила администрация Ваганьковского кладбища, был насыпан просто на асфальт! Так что дешевые происки оказались всего лишь идиотской мистификацией, в которую могли поверить в лучшем случае малолетки. В распространении клеветы в адрес Высоцкого был повинен Станислав Куняев, по сути, посредственный поэт, которому удалось обратить на себя внимание читателей на непродолжительное время. В одном из его стихотворений появилась близкая по звучанию к афоризму строка: «Добро должно быть с кулаками», благодаря которой он быстро заслужил себе популярность. Повторялись эти слова в разных житейских ситуациях как оригинально звучащая максима. Позднее, правда, оказалось, что Куняев просто повторил то, что намного раньше написал Михаил Светлов (автор популярной «Гренады»).

Станислав Куняев стал известен также не только клеветническими акциями, направленными в адрес Высоцкого. Он позволял себе оскорблять и других поэтов, среди них — Булата Окуджаву. Особенно волновал его тот факт, что Высоцкого наряду с Сергеем Есениным часто называют истинно русским поэтом. Он не мог допустить, чтобы так называли человека, которого он считал полурусским, полуевреем. Пожалуй, он признал бы его за поэта русскоязычного, но не русского.

Кстати говоря, попытки дискриминации литераторов еврейского происхождения предпринимали и некоторые другие (правда, немногие) литературоведы и критики. На одной из научных конференций, состоявшейся в Университете им. Ломоносова в Москве, прозвучали тезисы, что русскую литературу следует разделить на три группы: которая создается в России, которая появляется в эмиграции и «еврейскую» литературу, создаваемую на русском языке (!). Автора этой гипотезы быстро заглушил слаженный хор возмущенных профессоров, без труда отвергших его тезисы. Никто, однако, так и не принял всерьез подобные высказывания.

Был ли на самом деле Высоцкий наполовину русский, наполовину еврей? Для миллионов своих соотечественников он был и всегда останется русским. Не только из-за направленности своего творчества (звание исключительно русского поэта прочно закрепилось за ним), но еще и от полноты жизни в ее типично русских проявлениях крайностей и постоянного метания между ними. Высоцкий был олицетворением России — со всеми вытекающими отсюда ее благородными и достойными сожаления приметами.

А еврейские корни поэта? Насколько достоверны слухи об этом? Любой высоцковед знает, что поэт сам об этом высказывался как в своих произведениях, так и в ежедневной жизни. В своей прозе он охарактеризовал предков одного из героев (наделенного чертами из его автобиографии) как евреев родом с Украины. Из его поэтического наследия остались вот такие, написанные в шутливой форме строки:

Когда наши устои уродские

Размела революция в прах, —

Жили в Риме евреи Высоцкие,

Не известные в высших кругах.

В письме к Людмиле Абрамовой из Кабардино-Балкарии Высоцкий отмечал: «Приезжают иностранцы, ходят по горам и очень быстро кабардинизируются. Называем мы их кабардино-болгарами, например. Вчера тут были кабардино-американцы, а сегодня — кабардино-поляки. Ходят и очень смешно «жужжат»: ж-ж-ж; ш-ш-ш… А я кабардино-еврее-русский».

В послании второй жене Высоцкий писал: «Здесь очень жарко, солнце палит немилосердно, и я сильно спекся. Но зато стал похож на русского крестьянина, и от моего еврейства не осталось и следа».

Один из авторов книги «Высоцкий и Беларусь», Виктор Киеня, анализируя в ней всякую доступную информацию о еврейских корнях поэта, приходит к выводу о том, что Высоцкий был евреем на пятьдесят процентов.

Полемизируя на эту тему, канадский высоцковед, ученый Марк Цыбульский утверждает: «Киеня не еврей и с евреями никогда не имел дел. В противном случае сразу заметно полное отсутствие логики в его гипотезе. Родителей отца Высоцкого звали Владимир Семенович и Ирина Алексеевна. Представить себе, что перед революцией в еврейских семьях детям давали имена Семен и Алексей невозможно. Такого не случалось. Именно поэтому бьюсь об заклад, что родители отца Высоцкого были евреями единственно в пятидесяти процентах (оба по материнской линии). Исходя из этого, и Семен Владимирович (отец Высоцкого) был евреем на пятьдесят процентов. Следовательно, Владимир Высоцкий был евреем на двадцать пять процентов».

В самом деле эти почти математические выводы канадского специалиста кажутся обоснованными. Мать Владимира Высоцкого — русская (если устремляться за ходом мысли Марка Цыбульского, она русская на сто процентов), отец — еврей наполовину, посему на Высоцкого приходится только двадцать пять процентов еврейской крови.

Доказательством того, что дед Высоцкого был евреем только на пятьдесят процентов, может быть также само имя Владимир. Дед Высоцкого жил в то время, когда будущий поэт появился на свет.

Дать новорожденному имя живущего деда было бы в еврейское семье, придерживающейся традиций, просто невозможно.

Высоцкий никогда не испытывал огорчений из-за происхождения. Его всегда считали и считают русским. Однако всем блюстителям чистоты расы смело можно посвятить его замечательную «Песенку об антисемитах». Сам Высоцкий всегда был свободен от всякого рода предрассудков, предубеждений. В большой степени это явилось заслугой его родителей и мачехи. Будучи малым ребенком, он провел более двух лет в Германии (в стране еще недавних врагов), и у него там было много друзей среди немецких ровесников.

Мачеха Высоцкого Евгения Степановна Лихалатова по происхождению армянка.

В период ранней молодости в кругу его друзей было много сверстников нерусского происхождения. Левон Кочарян — армянин, Михаил Туманишвили имел грузинские корни, а Аркадий Свидерский — польские. И как сказал несколько лет назад давний друг Высоцкого Артур Макаров, в той компании никто не придавал значения тому, что у него были не совсем русские корни. «В нашем кругу, — констатировал он, — оскорбить кого-то из-за того, что он был евреем или армянином, — означало дать по морде. Каждый из нас так бы отреагировал на это. Просто мы жили так».