«…НАКОНЕЦ-ТО В НЕГО ВЧИТЫВАЕМСЯ»
«…НАКОНЕЦ-ТО В НЕГО ВЧИТЫВАЕМСЯ»
С личностью Владимира Высоцкого связаны многочисленные феномены и явления, не имеющие аналогов не только в России, но и в других странах. Одним из таких феноменов было рождение высоцковедения. Эта область науки совсем недавно заняла надлежащее ей место в аудиториях университетов и институтов, на научных конференциях и симпозиумах. С ее популярностью может сравниться лишь пушкиноведение.
В противоположность последнему высоцко-ведение не рождалось в тишине лекционных залов, кабинетах министров культуры и образования или в просторных школьных классах. Всякого рода «официальные деятели», наоборот, делали все, что могли, чтобы не допустить появления этой науки. Следует признать, что цензоры имели в этом направлении накопленный в течение десятилетий опыт. Разве не благодаря им в списки запрещенной литературы попали стихи Гумилева и Мандельштама, а замечательный поэт Павел Васильев остался мало кому известным, несмотря на свой огромный талант.
Высоцкий был единственным поэтом, которому отсутствие официального признания не помешало попасть на страницы аналитических, критических, текстологических и библиографических работ. Разница между ним и обласканными властями литераторами заключалась в том, что труды, посвященные ему, создавали люди, не имеющие ничего общего ни с литературной, ни с музейной, ни с научной деятельностью. Это были врачи, инженеры, солдаты, шахтеры, шоферы, моряки, столяры и грузчики… Тысячи людей, заполнившие огромный пробел в российском литературоведении, театроведении и музыковедении. Естественно, их работы были иногда наивны и просты, естественно, им не хватало профессионализма. Естественно, для воплощения этой захватывающей идеи у них не хватало сил, умения и возможностей. Но сам их спонтанный порыв, сам энтузиазм, с которым они прославляли предпринятую ими же самими деятельность, заслуживает слов высшей похвалы. Это именно благодаря им в конце восьмидесятых, когда высоцковедение шагнуло на-конец-то в просторные университетские аудитории и музеи, профессионалы смогли начать свои исследования не с нуля. Их ждали готовые библиографии, рецензии, каталоги, дискографии, фильмографии, социологические исследования и даже философские трактаты. Сегодня высоцковедение переживает настоящий расцвет. Как написал в одной из своих публикаций ученый высоцковед Марк Цыбульский из Канады, изучением жизни и творчества Владимира Высоцкого, комплектацией материалов на эту тему занимаются в настоящее время несколько тысяч человек во всем мире. Некоторые из них имеют тридцатилетний стаж в этом деле, например Владимир Тучин — научный сотрудник музея B.C. Высоцкого в Москве, автор очень оригинальной теории о роли, которую играет поэт в истории русской литературы. Он утверждает следующее: «Если поэтов разделить по своеобразным категориям, то тогда следовало их поделить на поэтов (настоящих, выделяющихся из посредственности), выдающихся поэтов и гениев. Поэтов в течение многих веков, на протяжении всей истории России было много — несколько десятков, а может, даже сотен десятков. Выдающихся было больше десяти — Пастернак, Цветаева, Гумилев, Мандельштам, Фет, Тютчев и еще несколько имен. Великих поэтов только два — Лермонтов и Есенин. Гений — пока не родился Высоцкий — был только один — Пушкин. Сейчас их два».
Лично я против введения в поэзии разного рода классификаций, против навешивания бирок отдельным поэтам, это приводит к возникновению чего-то похожего на рейтинг, что ничего общего с искусством не имеет.
Однако, должна признать, что классификация Владимира Тучина обладает определенной логикой. Если за роль, какую тот или иной поэт сыграл в литературе, принять общественный резонанс, популярность и «живость» текста (каким способом он действует на сознание читателей, как часто цитируется, как часто читатели находят в нем созвучие с реальностями времен для них современных), тогда вынуждены будем за выдающихся признать по существу целую плеяду поэтов — от Ахматовой до Пастернака (и сотню других); за великих поэтов, славу и всенародную любовь к которым никто не имеет права оспаривать, — только Лермонтова и Есенина. Поэтов-гениев, вне всякого рода классификаций, которые, без сомнения, идут вне всяких перечней и списков как любимые поэты, поэтов, почти соприкасающихся со своего рода божественным, по существу, кроме Пушкина и Высоцкого назвать трудно. Кстати говоря, помню, как в 1988 году, на 50-летие со дня рождения Высоцкого Россию захлестнул шквал публикаций в его честь. Многие литературоведы и пушкиноведы обращали внимание на то, что даже Пушкин не дождался такой лавины рецензий, трудов, заседаний, статей, воспоминаний, передач, программ, мероприятий…
Актриса Татьяна Васильева интересно сформулировала свое мнение на тему параллели Пушкин — Высоцкий: «Похожи друг на друга. Талантом, темпераментом, отношением к жизни. Похожи! Пушкина, конечно, реже сегодня вспоминают! Правда, и жил он в давние времена, хотя на протяжении многих лет публиковали его литературные произведения сотни раз; в институтах, в начальных и средних школах изучали в рамках обязательных программ. Одним словом, культивировали. Но вспоминают его реже. Как бы реже. Однако Пушкин всегда с нами. Нет уже бума, потому что бум длится недолго, как истерия, массовое помешательство. Но это отнюдь не означает, что он утратил для нас свою актуальность. Такой же поворот событий становится и уделом Высоцкого. Прошел период бума. Высоцкий переместился во времени и пространстве. И наше восприятие его творчества становится все более серьезным, все более глубоким. Мы перестали принимать его только эмоционально, до нашего сознания доходит значение Высоцкого, смысл его жизни. Его феномен развивается, потому что мы наконец-то в него вчитываемся. Это великий процесс».