Петеру Зуркампу

Петеру Зуркампу

3.5.1946

Дорогой господин Зуркамп!

Ваше милое письмо, где Вы пишете о «Письме Адели» и т. д., я получил в двух экземплярах, один только вчера, другой – уже несколько дней назад. С участием читал я также о Вашей поездке, о встрече с родиной и матерью, о приятном англичанине.

Но то, что я часто писал Вам о своем творчестве, Вы, как и многие другие друзья, поняли совершенно превратно. Я никогда ни секунды не сомневался в том, что мое творчество, по крайней мере часть его, останется жить. Я неплохо знаю литературу этого века, особенно немецкую, и довольно точно представляю себе место, которое занимает и сохранит в ней моя работа. Как могли Вы вычитать в моем письме какие-либо сомнения на этот счет? Нет, но ведь совсем другое дело тот факт, что работа эта сейчас погублена, ценность труда моей жизни заморожена и мне ни материально, ни морально не дожить до ее восстановления. В этом ничего не меняет и бесконечный поток писем, все эти годы прибывавший ко мне из всех стран, одно время оскудевший, а теперь снова набирающий силу. Меня вспоминают, меня снова считают авторитетом, меня упрекают за то, что я не обзавожусь хорошим издателем, который быстренько переиздаст мои книги, но извлечь из моего творчества и моей жизни какие-то морально-политические уроки, поискать в нем чего-то другого, чем красивость и музыкальность, это никому не приходит в голову. Баста!

Напечатанное письмо посылаю Вам сейчас вторично. Получили ли Вы репортаж Шнетцера? И как обстоит дело с Вашим приглашением? Приглашение моих сестер, которое тянется столь же долго, теперь наконец близится к осуществлению.