Сестре Адели

Сестре Адели

[октябрь 1942]

Дорогая Адис!

Празднуя столетие со дня рождения нашей матери, подумайте минутку и обо мне и вообразите, что мысленно я с вами. Вы вспомните при этом многие из тех октябрьских дней, когда мы праздновали материнскую годовщину. По-моему, однажды с нами был Людвиг Финк, но, возможно, это было в твой собственный день рождения; мы набрали в лесу полную корзину прекрасных грибов. Вспомните вы и о том, как радовалась этому мать и как она умела готовить праздники и всякие радости, как подбирала цветы для своих букетов и т. д. Это ее голос запевал утром в наши дни рождения удивительную песню «Плохо ли на свете человеком быть?». Можно и сегодня задать себе этот вопрос, он не устарел, хотя одно время так казалось.

Удивительной и таинственной была для меня всегда в нашей матери смесь качеств, доставшихся ей от родителей. Во многом она была как дед, чью мудрость я глубоко чту, а с другой стороны, она была так деятельна, нравственна, так стояла горой за какое-нибудь правое дело, как на то способна только латинянка-кальвинистка.

Наши родители наделили нас многим, в том числе противоречиями и трудностями, наследство это не простое и не легкое, но оно богато и благородно, оно призывает и обязывает, и оно часто помогает держать глаза открытыми и ясно видеть и судить самому, когда большинство довольствуется модными словами. Наши родители требовали от нас весьма многого, но куда большего от самих себя, они своей жизнью подали нам некий пример – редкий теперь и незабываемый. Нам пытаются сегодня внушить, что их вера, их мировоззрение, их взгляды – отсталые, устаревшие; но я должен сказать, что если в юности я иногда думал о них так же, то с годами все стало на свои места и приобрело другой вид.

Жаль, что у нас не осталось от матери действительно хороших портретов последних лет! Но в себе мы храним ее образ в целости.

Привет всем, кто будет при этом!