Ученый дурак — бедствие цивилизации

Что знал тогда Борис Евдокимович о Тюмени? И много и мало. Конечно, по давней привычке он порылся в литературе, исторических источниках. Эти записи позже пригодились в работе над книгой «Тюменский меридиан». Ее открывает небольшая, весьма содержательная глава о русских землепроходцах, добравшихся до Югры, к востоку от Урала, еще в XI веке. Тюмень же основана в 1586 году. Об этом в Сибирской (Кунгурской) летописи сказано так: «Лета 7093 посланы воеводы с Москвы Василий Борисович Сукин да Иван Мясной, да письменный голова Данило Чулков с тремя сты человек, поставивши град Тюмень июля в 29 день».

Город поднялся на месте старинного татарского селения Чимги-Тура, основанного в XIII веке. Считают, что слово «Тюмень» происходит от тюркского «тумен» — десять тысяч. Так называли татары отдельные административные единицы или районы своей территории. Есть и другие толкования: «нижний, низовой», то есть находящийся в низовьях реки, или «окраина, отдаленное место».

Вначале Тюмень отражала вражеские набеги, а когда граница отодвинулась к востоку, стала торговым и ремесленным центром. Ее по праву называют матерью сибирских городов. Отсюда на север и восток Сибири уходили отряды, заложившие новые города — Тобольск, Тару, Сургут, Березово, Томск…

Через Тюмень пролегал Сибирский тракт. Тянулись в поисках счастливой доли переселенцы… Деревянная Тюмень мало менялась с годами, ее даже называли столицей деревень.

Однажды по весне, миновав рынок, Борис Евдокимович неторопливо дошел до городской окраины. Там был пустырь, рядом с железной дорогой, скрывающейся за защитной полосой начинающих зеленеть берез и тополей. Среди прошлогодних засохших будыльев вздымалась широкая труба, порядком изъеденная ржавчиной.

— Лет десять назад здесь буровая стояла, — пояснил словоохотливый абориген. — Нефть искали.

— Ну и как — нашли?

— Ищут, — усмехнулся старожил и махнул рукой куда-то в сторону севера.

Нефтяную Тюмень Щербине еще предстояло узнавать и открывать вместе с геологами, нефтяниками, строителями.

Нефть в этих краях искали давно, поначалу в Восточной Сибири. Западная Сибирь у ряда спецов считалась бесперспективной. В споре о возможных районах поисков нефти сталкивались две школы геологов. Они представляли прямо противоположные теории происхождения нефти: неорганического и органического.

«Неорганики» утверждали, что нефтяные месторождения строго фиксируются в местах их происхождения. Следовательно, поиск нефти необходимо вести в местах с ее обильными и ярко выраженными поверхностными проявлениями. Если там не удается обнаружить промышленную нефть, то вести ее поиски бесполезно — это бесперспективные районы. «Органики» считали, что нефть обладает высокими миграционными свойствами и наиболее богатые месторождения должны находиться в местах вторичных отложений.

Школу «неоргаников» возглавлял профессор К. П. Калиц-кий, школу «органиков» — академик И. М. Губкин. Первое крупное сражение между этими школами разыгралось, образно говоря, на картах Волжско-Уральской провинции. Сторонники профессора Калицкого утверждали, что промышленной нефти на равнине быть не может. Молодые геологи во главе с Иваном Губкиным доказывали обратное. Их называли авантюристами.

Ну и кто в конечном итоге оказался прав? То же происходило и в отношении перспектив нефтегазоносное™ Западной Сибири.

«Нефть и уголь — члены одного генетического ряда битумов, которые начинаются на одном конце графитом и антрацитом, на другом вдут до жидкой нефти и газообразных углеводородов, — писал Губкин. — Генетическая причина возникновения этого ряда, в сущности, одна и та же». Он считал необходимым использовать для разведки нефти геофизику и сейсмографию. «Перспекгавы и значение разработки нефти в этих районах огромны, — не уставал повторять ученый. — Добыча нефти может обеспечить потребности не только УралоКузнецкого комбината, но и всего народного хозяйства СССР».

Первые экспедиции нефть не нашли… В 1945 году на сессии только что созданного Западно-Сибирского филиала АН СССР выступил профессор Томского университета М. Коровин. Он говорил о необходимости «снять с Западно-Сибирской равнины маскирующий ее плащ новейших отложений и решить вопрос о природе скрытых в ее глубине геологических структур».

Профессор Коровин предположил наличие нефти в глубоких слоях. Он также сформулировал блестяще подтвердившееся впоследствии предположение, что «нефтеперспективные районы Западной Сибири нарастают по числу и площади к северу, а к югу, наоборот, они уменьшаются».

Снаряжаются экспедиции на Крайний Север. Начальник одного из отрядов докладывал руководству: «К берегам Ныды подходы очень трудные из-за отмелей. Иногда приходится отдаляться от берега на 4–5 километров и к обнажениям высаживать десанты, добираясь вброд. А отдел снабжения выдал нам всего две пары резиновых сапог, поэтому приходится бродить по холодной воде босиком. Да и эти сапоги, хотя и новые, уже расклеились. Сейчас еще терпимо, но как мы будем выходить из положения в сентябре, когда появится снег и лед у берегов? Если будет возможность, то срочно посылкой по почте пришлите 2–3 пары резиновых сапог с длинными голяшками, так как достать их здесь не представляется возможным, и резинового клея».

Между тем «неорганики» требовали прекратить бессмысленную трату народных средств на поиски нефти и газа там, где их быть не может. Они выдвинули планетарно-космическую теорию происхождения нефти. Опираясь на нее, саратовский ученый Н. Назаркин разработал «экваториальный вариант». Он утверждал, что залежи нефти тяготеют к южным экваториальным районам. Добыча и потенциальные запасы сосредоточены в южных широтах, утверждал он. Его позицию укрепляло бурное развитие добычи нефти на Ближнем Востоке. Профессор настаивал: надо усилить поиски нефти в южных районах Союза и свернуть поиски на Севере. Своих оппонентов он называл противниками советской власти.

Фарман Курбанович Салманов, один из первооткрывателей сибирской нефти, немало натерпевшийся от нападок На-заркина, однажды высказался в его адрес так: «Одно из величайших бедствий цивилизации — ученый дурак. Здравым разумом от него не отобьешься…»

Случай подтвердил известную истину об ограниченности теории. На севере Тюменской области, в районе села Березова, некогда приютившего опального Меншикова, ударил мощный газовый фонтан. Шел сентябрь 1953 года. В Москве принимают решение активизировать поиски нефти и газа… Сентябрь, наверное, удачный месяц для геологов. В сентябре 59-го ожила нефтяная скважина у поселка Шаим. И хотя она давала всего тонну нефти в сутки, этот аргумент перевешивал выкладки оппонентов.

Из записных книжек Владимира Чирскова

В редкие минуты откровения Борис Евдокимович, министр строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности, рассказывал мне, своему заместителю, как непросто входила в его жизнь Тюмень. Он принял свое новое назначение со смешанным чувством. Радовала возможность развернуться на земле, на которой постепенно становилось все меньше «белых пятен». В 1960 году на берегу речки Мулы-мьи близ таежного поселка Шаим из скважины № 6 был получен первый в Сибири фонтан нефти с суточным дебитом около 300 тонн. Затем у поселка Мега на Средней Оби начала бурно фонтанировать нефтяная скважина. За ней последовали впечатляющие фонтаны на Усть-Балыке и на Красноленинском своде. Все это убедительно доказывало, что в этих труднодоступных землях большая нефть есть…

Порой он как-то стеснительно сознавался, что им овладевала робость: слишком уж нереальной, запредельной казалась задача промышленного освоения громаднейшего региона. Случалось, наталкиваясь на холодную стену непонимания, а то и равнодушия, опускал руки. Бывало, сомневался: «Совладать ли мне с этой громадой?» На короткий миг, в редкие моменты отчаяния, терял веру в себя. Он гнал сомнения прочь, не позволяя им овладеть собою. Он знал: с этого рубежа отступать нельзя. Как под Москвой в сорок первом. Он привык бороться, преодолевая яростное сопротивление, физическую и душевную боль. До конца, до победы. Как бы не было трудно!

— И по сей день захватывает дух, когда, стоя у карты области, переводишь взгляд с юга, где находится Тюмень, на север к оконечности Ямала, — однажды признался мне Борис Евдокимович, потирая руками виски, словно головную боль успокаивал.

Область, которую принял Щербина, занимает около полутора миллионов квадратных километров — это Франция, Испания, Италия и Австрия вместе взятые. Расстояние с юга до севера области больше двух тысяч километров. Западную границу от восточной отделяет такое же расстояние, как от Москвы до Уфы. На рабочем столе первого секретаря обкома партии (и дома!) книги с пометками, закладками, выписками.

«Арктическая тундра Крайнего Севера — зона, непригодная для житья, — переходит к югу в лесотундру, которая сменяется поясом могучих таежных лесов. А еще южнее раскинулась лесостепь с черноземными почвами, превращающаяся на границе с Казахстаном в степь без конца и края».

«Колоссальны гидроэнергетические ресурсы области. Тысячи больших и малых рек, 300 тысяч озер! Обь ежегодно сбрасывает в Северный Ледовитый океан 394 кубических километра воды. Это в полтора раза превышает сброс Волги и в 7,5 раза — Днепра. Озера и реки изобилуют рыбой. Однако поражает безлюдье…»

Может показаться странным, что в этих отрывках ни слова не говорится о нефтегазовых запасах и перспективных районах. Однако все это не прямо, не в лоб, но подразумевается. Здесь, возможно, пульсирующая мысль Щербины, на какое-то мгновение остановившись, но не споткнувшись на расстояниях, водных преградах, природно-климатических зонах, чрезвычайно слабой населенности, шла дальше и глубже. Бориса Евдокимовича волновало, как подступиться не только к уже открытым природным богатствам, но и к тому, что пока было скрыто от людей за семью печатями.

Ведь если здраво поразмыслить, то водные пути — это транспорт, климатические условия — возможность проживания, безлюдье — это слабые местные трудовые ресурсы, сброс вод — перспективы гидроэнергетики, обилие рыбы — это обеспечение питанием… Щербина явно прикидывал в уме здешние возможности, выстраивая стратегию освоения громаднейшего региона. Однако как руководитель, выдержавший иркутский экзамен, он не ограничивался информацией из вторых рук. Приступая к делу большой государственной важности, он стремился увидеть все своими глазами. И смотрел, прощупывал, взвешивал…

В области ведущими отраслями промышленности в то время были лесная и рыбная. Машиностроение и легкая промышленность развивались слабо. Лесная промышленность выдавала до десяти миллионов кубометров древесины в год. Ее эшелонами поставляли по железной дороге шахтерам Кузбасса, строителям России, Украины, Казахстана и других республик. На лесозаготовках и в деревообработке было занято более сорока тысяч человек. Свое знакомство с экономикой области Щербина и начал с лесной отрасли.

По распределению обязанностей в обкоме партии лесников курировал А. И. Пелымский. Совместно с главным инженером комбината «Тюменьлес» Василием Филипповичем Дзюбанчуком они познакомили нового секретаря обкома с работой леспромхозов, расположенных вдоль железной дороги Ивдель — Обь, посетили Кондинский лесокомбинат и леспромхозы юга области.

Оказалось, что Борис Евдокимович хорошо разбирался в технологических тонкостях отрасли. Он знал, когда и какие лесные породы готовы к рубке, какая продукция из них выпускается, владел технологией лесозаготовок.

Бригадир комплексной бригады Кондинского лесокомбината Николай Коуров выступил с инициативой заготовить со своими ребятами 100 тысяч кубометров леса в год. В среднем на комплексную бригаду выработка в области составляла наполовину меньше.

Узнав об этой инициативе, Щербина встретился с бригадой. Поручил распространить опыт ее работы во всех леспромхозах. Научно-исследовательскому и проектному институту лесной и деревообрабатывающей промышленности было предложено разработать техническую документацию ведения лесозаготовок по этому методу. Внедрение метода Николая Коурова позволило резко повысить производительность труда и снизить себестоимость лесозаготовок. Николай Коуров стал первым в лесной промышленности Героем Социалистического Труда.

Щербина убедил ЦК КПСС, министра лесной, бумажной и деревообрабатывающей промышленности В. Тимофеева обсудить передовой метод лесозаготовок в масштабе Союза. В Тюмени в обкоме партии провели собрание актива работников леса всей страны.