Читайте также
XX. Твоя скала
Два камня на распутьи влажном.
Мы сели там в вечерний час,
И волны с грохотом протяжным
Бросались в сумерках на нас.
Я снова здесь. Раздумья полный,
Один я над водой стою,
И горько всхлипывают волны,
Взбираясь на скалу твою.
12 декабря
ЭТО ЛАСКОВОЕ СЛОВО «ЛА СКАЛА»
В Баку меня ждала неожиданная и очень приятная весть: в моем родном оперном театре я был выбран для поездки на стажировку в миланский «Ла Скала». Тогда союзным республикам давали по разнарядке места на такую стажировку и сами республики
ЭТО ЛАСКОВОЕ СЛОВО «ЛА СКАЛА»
В Баку меня ждала неожиданная и очень приятная весть: в моем родном оперном театре я был выбран для поездки на стажировку в миланский «Ла Скала». Тогда союзным республикам давали по разнарядке места на такую стажировку, и сами республики
Глава 8
Метаморфоза и взятие штурмом «Ла Скала»
В Милане Мария с Баттистой поселились в гостинице «Гранд-отель» на улице Сан-Рафаэль. Расположенное неподалеку от «Ла Скала» здание имеет свою историю: именно здесь в 1901 году скончался Верди. В этих исторических стенах на
З. Н. Гиппиус Поэт и тарпейская скала
Впервые: «Иллюстрированная Россия», Париж, № 2(660), 1 января 1938 г., с. 2–3.Очень приятно иногда, забыв газеты и наше «детективное» время, поговорить о чем?нибудь мирно — спокойном и красивом. Или рассказать о спокойно — счастливой жизни
Скала «Пронеси, Господи»
[85]
Первый концерт Образцовой в «Ла Скала»[11]
Впервые я приехал в Милан, и вообще впервые в Италию, когда Елена Васильевна Образцова пригласила меня выступить с ней в сольном концерте на сцене «Ла Скала».В сентябре 1977 года я переехал в Москву и начал работать в Московской
Опера Масканьи «Сельская честь» в «Ла Скала»
«Тебе недоброй Пасхи!»Роль Сантуццы в опере Масканьи «Сельская честь» — одно из признанных сценических достижений Елены Образцовой, фильм Франко Дзеффирелли (в основе которого — спектакль театра «Л а Скала») вошел в число
Опера Верди «Дон Карлос» в «Ла Скала»
Фатальная вуаль злосчастной принцессыСпектакль «Дон Карлос» под руководством Клаудио Аббадо в постановке Луки Ронкони, премьера которого открыла юбилейный, двухсотый, сезон великого миланского театра, давно стал легендой. Его