Сон Алексея Леонова
Сон Алексея Леонова
(Случай в Кремле)
С подозрением на воспаление легких космонавта Алексея Леонова поместили в 110-ю палату нового корпуса авиационного госпиталя, что на Поперечном просеке в Сокольниках. Я позвонил ему. «Хочу заехать…» Грех, думаю, не проведать самого легендарного из наших космических генералов.
Леонов сперва выразил сомнение: дескать, нет такой необходимости — не смертельно же болен; но затем сказал: «Впрочем, если не жалко времени, приезжай!»
Какой там жалко?! Леонов человек бывалый не только в космосе, но и на земле. Ему всегда есть что рассказать, причем, такое, чего не знает никто. И я с радостью ответил на его согласие коротким: «Еду!»
— Ну как дела? — спрашиваю с порога.
— Да вот в пятницу Кобзон звонил. Тоже справлялся насчет моего здоровья. Звонил из Испании. Я ему: «Иосиф, а ты мне как раз сегодня снился. Лежу я, значит, в госпитале. И вдруг в палату входишь ты и спрашиваешь: „Алексей, сколько надо заплатить за твое лечение?“ „Да ты что, — говорю, — Иосиф?! Это же госпиталь. А я все-таки человек военный. Так что лечение мне бесплатное полагается…“»
Удивительное совпадение, правда? Приснится кто-то — просыпаешься, а он тебе тут же звонит и начинает выяснять, что да как? — вновь обращается ко мне Леонов.
— У Кобзона на это дело всегда особое чутье, — замечаю в свою очередь я и рассказываю, как недавно тяжело заболел сам Кобзон.
…Дело было в Кремле, во Дворце съездов. Захожу я к нему в артистическую. А его еще не было. Вдруг входит. Лица на нем нет. Говорит: «Николай, возьмите у меня интервью. Вы будете первым, кто это узнает. У меня… рак!!! Вот и все, — и хлопнул ладонью по столу гримерки. — Пришла, значит, пора с жизнью прощаться и мне».
— Да вы что, — говорю, — вы уже раз на том свете были и то выжили. Так что пока не время ставить точку!
Поговорили еще. И вдруг: «Николай, сходите вместо меня на банкет. Мне уже нельзя — собираться надо… Утром еду на операцию».
— Нет! — отвечаю, — для меня это кощунственно: идти есть да пить, когда с вами такое. Не участвую я в пирах во время чумы…
Кобзон говорит: «Тогда позвоните мне сразу после операции. Если все благополучно — решим, как дальше работать будем…» Дело в том, что я ему книгу воспоминаний писать помогаю.
…Звоню на другой день в назначенный час. Отвечает: «Только что пришел в себя. Большая опухоль… была. Теперь ее нет. Значит, все нормально».
Да… Кобзон привык за других платить. Он очень жалел, Алексей Архипович, что из-за той болезни не смог на Ваше 70-летие попасть.
Леонов вздыхает…
Николай Добрюха.