Театральная улица

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Театральная улица

 Лето, жара; вчера, уезжая на дачу, я взял с собой "Театральную улицу" Т.П.Карсавиной, изданную в 1971 году. Это было время, когда я увлекся изучением эпохи начала века, даже получил доступ к книгам в спецхране в Публичной библиотеке, но самое интересное уже широко издавалось. Воспоминания знаменитой балерины произвели на меня удивительное впечатление, будто я присутствовал в ее жизни и на спектаклях с ее участием в Петербурге и в Париже.

В пути, в вагоне электрички, я вновь просмотрел вступительную статью "Тамара Карсавина" очень известной исследовательницы русского балета В.Красовской. Я видел ее в Комарове, моложавая женщина с поступью балерины, хотя ей было уже много лет. Из пишущей братии в Доме творчества, кажется, она одна купалась в море. Я не заговаривал с нею по своей природной застенчивости, как не посетил Анну Ахматову еще студентом, хотя жил через одну-две улицы от нее и, возможно, встречал в Таврическом саду, прогуливаясь там с томиком Блока. Не жалею. Она осталась для меня вечно молодой, как Сафо 10-х годов XX века.

В.Красовская пишет: "Даже среди множества славных танцовщиц начала XX века резко выделялись две: Анна Павлова и Тамара Карсавина. Талант Павловой выразил душевный мятеж эпохи и в то же время стихийно опрокинул навязанные эпохой ограничители. Талант Карсавиной расцвел на почве искусства, определившего художественнное кредо времени, и нераздельно слился с этим искусством".

Для краткости сделаю еще одну выписку. "Между тем искусство это родилось в России и, открытое Западу спектаклями русского балета, вовсе не одному балету принадлежало. Балет лишь оказался той точкой, где скрестились опыты многих деятелей русской литературы, живописи и, до известной степени, музыки. Больше того, эта ветвь русского искусства, столь поразившая Запад содержанием своих идей и высоким мастерством формы, парадоксально отличалась западной ориентацией. Представители ее мечтали европеизировать Россию, расширив до беспредельности "окно", прорубленное Петром I, и в названии журнала "Мир искусства" можно было свободно поменять слова, читая их как "Искусство мира".

Видите ли, мирискусники и Фокин с Карсавиной мечтали "европеизировать Россию", вслед за Петром I, и с этим поехали не в Сибирь, не в Москву, а в Париж? Если бы еще учиться, куда ни шло.

В реформах Петра I увидели только устремления европеизировать Россию, что западники приветствовали и усмехались и чем славянофилы возмущались и стенали. Ведь и нынешние псевдореформаторы твердят о том же - европеизировать Россию, приобщить ее к западной цивилизации, доведя эту идею до абсурда, с разрушением великого государства. Спрашивается, к тому ли стремился Петр I? Скорее его сын несчастный Алексей.

Очевидно, царь-реформатор решал другие цели и задачи, чем просто европеизировать Россию, и куда более существенные, если достиг впечатляющих результатов. А какие? Да, те же, что страны Европы - Франция, Германия, Испания, Англия вслед за Италией, пусть с опозданием на сто и двести лет, на стыке Средневековья и Нового времени, что приходится в России на начало XVIII века, - ренессансные задачи, с зарождением светского искусства, новой русской литературы, живописи, музыки, со взлетом русской поэзии в эпоху Пушкина, что недаром называют золотым веком русской культуры.

Представители "Мира искусства", как и Абрамцевского кружка, и МХТ, решали те же задачи в новых условиях. Ренессанс предполагает открытость миру и всем культурам и цивилизациям, какие были и есть на Земле. Это и есть всемирная отзывчивость Пушкина, высшего типа ренессансной личности.

В.Красовская, оставаясь в плену мысли о европеизации России, как все историки и теоретики русского искусства и поныне, не сознает, что говорит, по сути, о ренессансных явлениях русской мысли и искусства.

"Потому восхищение античностью и спор о преимуществах "аполлинического" и "дионисийского" начал, интерес к Средневековью и Ренессансу, увлечение галантным веком Франции и капризами романтизма, наконец, исследование ориентальных корней русского фольклора и минувших периодов русской истории неожиданно опрокидывались на своего рода тему-<<оборотень>>, проступавшую из всех поворотов исторического прошлого. То была тема рока. Она трагически глядела со страниц поэзии и прозы, таилась во многих живописных полотнах и пронзительно прозучала в балете".

Античность и рок - здесь доминанты и миросозерцания Пушкина, у мирискусников и русского балета обретшие более камерные, интимные, эротические мотивы с оттенками декаданса. Но все это могло удивить, ошеломить Европу, наряду с русской классической литературой и музыкой, лишь в одном случае - сам балет, пришедший из Франции, предстал всеобъемлющей формой, как драмы Шекспира в Англии на рубеже XVI - XVII веков. Как высшие достижения Русского Ренессанса!

Когда же у нас наконец поймут, что историю Российского государства, историю русского искусства за последние три века нельзя, невозможно изучать, не впадая в самоуничижение и юродство, вне величественной и трагической картины Ренессанса в России, излучающей как бы поверх грозовых туч ослепительный свет, как Эллада или эпоха Возрождения в Европе?!